Нельзя подгонять общее образование под высшую школу. Валерий НЕСТЕРОВ, министр общего и профессионального образования Свердловской области

– Валерий Вениаминович, Россия – страна столь большая, что в ней невозможно, да и не нужно добиваться однообразия. В том числе и в системе обучения. В чем особенности уральского образования? – Урал – особый, многонациональный край. Здесь проживает около 114 национальностей. На сегодняшний день у нас есть полный комплекс учебных заведений практически для всех категорий обучающихся, в том числе нуждающихся в специальных условиях. В области очень развита система начального профессионального образования, которую мы поддерживали из регионального бюджета даже в самые тяжелые годы перехода к рыночным отношениям. Я знаю, некоторые территории поспешили избавиться от профтехучилищ. У нас же их всегда было 117 – 118, мы содержим их и сейчас. Безусловно, нас коснулись требования времени, поэтому часть профессиональных училищ мы объединяем с техникумами, а кое-где и сами училища преобразуем в ссузы. У нас широкая сеть среднего профессионального образования. Мы готовим специалистов не только по нашим традиционным направлениям – машиностроение, обработка камней, металлургия, а фактически по всему перечню профессий.

В регионе развита высшая школа. В нее входит 17 государственных вузов, включая не только знаменитые УПИ, УрГУ, старейшее учебное заведение – Горный университет, но и консерваторию, театральный институт. Есть комплекс педагогических, медицинских заведений, Сельскохозяйственная академия, классические технические вузы.

Кроме того, за последнее время у нас появилось еще почти столько же негосударственных вузов. Не легковесных пришлых филиалов, а полноценных институтов, созданных на территории Екатеринбурга. Область у нас в большей степени городская, в сельских школах учится лишь 18 – 20 процентов от общего количества детей, что также исторически обусловлено – вся инфраструктура формировалась вокруг заводов. Значительная доля производства связана с военно-промышленным комплексом. По этой причине сильно развита прикладная наука.

– Валерий Вениаминович, оценивая работу школы, мы часто говорим о таких показателях, как количество медалистов, число старшеклассников, поступивших в вузы, наличие знаменитых выпускников. Безусловно, это очень важно, но, на мой взгляд, самое главное – подготовить всех детей к последующей взрослой достойной жизни, чтобы ни одного ребенка не «потерять» по дороге…

– Именно поэтому в последние годы мы пошли по пути развития кадетских школ. В какой-то степени это шаг вынужденный, иначе мы можем просто потерять часть молодых людей. В кадетские школы принимаются дети с 10 лет, у которых уже возникли сложности в семье, школе. Они еще не сошли с круга, но если их оставить без внимания, вполне могут «сбиться с пути». Кадетская школа, военная форма, знаки различия, специальные занятия становятся для них одной из форм приобщения, возрождения и закрепления интереса к нормальной, осмысленной жизни. И это большая победа, если у ребенка сформировалась устойчивая потребность пользоваться по назначению чистой простыней и пусть время от времени, но самостоятельно брать в руки книгу. Это изменение душевного, морально-психологического состояния человека. И есть надежда, что дальше он проникнется ценностями и образования, и общества в целом.

Таких кадетских школ у нас шесть. Созданы они как отделения при профессиональных училищах. В этом тоже есть определенный смысл, потому что ребенок одновременно получает общее или полное среднее образование и может пройти профессиональную подготовку, в том числе азы военной. В дальнейшем ребята могут остаться либо перейти в другое учебное заведение. У них есть выбор.

– И еще один нелегкий вопрос. Мы с какой-то жеманной стыдливостью избегаем говорить о детях-сиротах при живых, но утративших всякую не только социальную, но просто человеческую ответственность родителях. Увы, на Урале таких детей тоже немало. Как вы им помогаете?

– Сейчас все чаще говорят: давайте позакрываем детские дома, потому что есть приемные семьи. Я совершенно не разделяю эту позицию хотя бы потому, что внутреннее усыновление в стране хоть и возрастает, но не слишком радующими темпами, есть случаи возврата детей. По этой причине мы серьезно занимаемся детскими домами, пытаемся создавать там условия, которые позволяют человеку уважительно к себе относиться.

До недавнего времени у нас было 17 областных детских домов. В прошлом году в связи с изменениями в законодательстве мы приняли еще 60 муниципальных детских домов. Очень многие из них представляли место ссылки, где детей попросту изолировали от внешнего мира, лишали права выхода в город, запрещали свидания с родственниками. Все они, как правило, учились в одной школе.

Перемены к лучшему идут очень непросто, часто с конфликтами. Мы были вынуждены уволить 20 директоров этих детских домов. Но обнадеживающие результаты уже есть. У детей появилась возможность выбирать, где учиться. Воспитанники одного детского дома в зависимости от условий могут учиться в 5-10, а иногда и большем количестве школ, они имеют возможность ходить в гости, приглашать друзей к себе. Областное министерство образования проводит для них различные праздники. У нас есть собственные базы, на которых мы организуем для этих детей летний отдых. Конечно, вряд ли мы сможем заменить им нормальную семью, но необходимо сделать все, чтобы человек не чувствовал себя ущербным.

– А по каким программным документам работает областное министерство образования?

– Еще в 1992 году нами была разработана концепция развития образования Свердловской области, которая до сих пор является отправным документом. С тех пор мы движемся по принципу целевого планирования. Практически в каждом образовательном учреждении области есть своя подобная программа.

На сегодня в отличие от многих территорий России мы имеем основополагающий документ, утвержденный правительством нашей области, – «Региональный компонент государственного образовательного стандарта дошкольного, начального общего, основного общего и среднего (полного) общего образования Свердловской области». В нем образование рассматривается как единство обучения и воспитания, позволяющее обеспечить целостное соединение знаний, ценностных ориентаций и развитие практических навыков в повседневной деятельности учащихся.

Документом определены обязательный минимум содержания образования и требования к уровню подготовки обучающихся на всех ступенях среднего образования. В течение многих лет мы проводим годичные совещания работников образования области. Минобрнауки России неустанно шлет нам письма с вопросами о том, какое у нас будет августовское совещание. Мы столь же неустанно повторяем, что мы не проводим таких мероприятий, так как считаем, что проведение августовских совещаний и встреч хорошо на уровне школы, иногда на уровне муниципалитета, и то с целью, чтобы люди пришли, вспомнили друг друга, порадовались, поздравили. А о серьезных вещах нужно говорить не в августе, а в марте. Вот в марте мы и проводим годичные совещания, намечаем пути решения основных проблем.

Совещания проводятся по-разному, как правило, в несколько этапов. На них мы обсуждаем определенную цель на предстоящий учебный год, сохраняя связь с прошлым периодом, и работаем целый год все вместе над одной проблемой.

2006 год у нас был связан с вопросами итоговой аттестации. По нашему представлению, итоговая аттестация – это не то, что случается на экзаменах, а то, что происходит в течение всего времени получения образования.

Частью годичного совещания были педагогические чтения. В том числе обсуждалось и то, что стоит за балльной системой оценки. 5-балльная система была отработана в России еще в 1883 году, но в то время единица и двойка имели значение. Эта простая мысль с трудом укладывается в головах учителей. А между тем если с ребенком начинаешь заниматься с нуля, то единица – это уже прогресс, а двойка – тем более, то есть они несут позитивный смысл.

В 2007 году мы заканчиваем работу по документу, который называется «Основные мероприятия по развитию образования в Свердловской области на 2004-2007 годы». Он также одобрен нашим правительством. Мы его называем «Программа-4». Именно столько их было принято начиная с 1992 года. Программный подход удерживает в узде управленцев, в том числе и меня, от конъюнктурного словоблудия, от суеты вокруг образования. Иначе то, что мы делаем, может стать попросту преступным!

– Что вы имеете в виду?

– Некоторые предполагаемые изменения. Например, на мой взгляд, нельзя отдавать на заклание высшей школе общее образование. Школьное образование, ознакомление с предыдущим опытом человечества – основа основ. Но если мы начинаем вводить в 9-м классе нечто предпрофильное, то при этом, безусловно, не будет достигнут результат общего образования. А если человеку не привита способность к самооценке, к самообразованию и другим «само», то ничего путного из него в профессиональном смысле не выйдет.

Когда же начались «хождения по мукам» с ЕГЭ, меня удивили очевидные юридические противоречия. Мы признаем, что ребенок в обязательном порядке поступает в школу и вступает в определенные отношения с государством. По итогам он представляет себя на выпускных экзаменах и в результате получает свидетельство об образовании – аттестат. Это один юридический факт. Поступление в высшую школу – уже другой. Человек добровольно, а не обязательно вступает в отношения с другой системой. В процессе ЕГЭ эти формы отношений смешиваются и деформируются целиком в интересах высшей школы. Поэтому я всегда был противником единого госэкзамена как тотальной формы, которая, помимо всего прочего, может еще и сильно навредить.

– А как вы оцениваете результаты национального проекта «Образование»?

– В целом, конечно, положительно. Радует, что мы вдруг оказались перед фактом наличия конкретных действий и денег. В нашей области уже три года школы стабильно поддерживаются через субвенции из областного бюджета, и многие директора сначала удивлялись: «Как так? И зарплату выплатили, и еще 500 тысяч остается, и значит, что-то реально купить!» Самое главное то, что мы начали возрождать доверие учителей.

Первый шаг правительством сделан. Пора, на мой взгляд, всерьез заняться педагогическим образованием. Нужно подвергнуть его всестороннему критическому анализу. Мы не сможем двигаться дальше, если, несмотря на наличие компьютеров, будем готовить педагогов исходя из требований тридцатилетней давности. Очень грустно, когда в школу приходит человек с университетским образованием и ничего не может, кроме как преподавать географию. Так не должно быть!

Второе, что бы я сделал, – перестал заниматься глупостями типа подгонки общего образования под высшую школу. Если мы хотим добиться перемен к лучшему в нашем обществе, повысить результаты общего образования, нужно использовать уникальный российский опыт – систему дополнительного образования. Она обеспечивает доброжелательность и заинтересованность отношений между педагогом и учеником, полное право выбора человека на смену вида деятельности, возможность попробовать себя в самых разных направлениях. Это, на мой взгляд, реальный вариант улучшения общего образования. Конечно, какие-то услуги в нем должны быть платными. Это правильно и с педагогической точки зрения. Родителям нужно объяснять, что в образование детей необходимо делать вложения. Необходимо воспитывать у людей насущную потребность в образовании. Мы уже многие годы проводим фестиваль «Юные интеллектуалы Среднего Урала», который включает десятки номинаций, в том числе состязания в литературе, прикладных видах спорта и многое другое. В прошлом году лауреатом премии губернатора, а это 30 тысяч рублей, стала девочка – победительница конкурса по марийскому языку, в позапрошлом – по татарскому. На областной этап фестиваля всегда приезжают очень одаренные дети. Но гораздо важнее, что все школьники области имеют возможность попробовать в нем себя. Вообще, у нас есть два эффективных инструмента для проверки результатов и качества образования. Один из них – этот фестиваль, другой – областные контрольные работы, которые проходят в несколько этапов.

– Какие проблемы в области не удается решить? Как обстоит дело с кадрами, с зарплатой?

– С кадрами у нас особых проблем нет. В областной системе образования заняты 50 тысяч человек, и на начало года было лишь 400 вакансий. Отчасти это объясняется тем, что мы поддерживаем педагогов материально. Выплачиваем подъемные молодым учителям. В городе эта сумма составляет 20 тысяч, на селе – 30 тысяч рублей. Волевым решением министра каждому молодому специалисту на два года присваивается первая категория. Это позволяет им ощущать себя достойно и дает существенную надбавку к зарплате. Уже многие годы мы осуществляем целевой набор в вузы и ссузы. По соглашению с педагогическим университетом организовали его филиалы на базе наших педагогических колледжей в различных районах области, даем людям возможность получать там высшее педагогическое образование, и они остаются работать в своих школах. Конечно, пока растет количество работающих пенсионеров, слабыми темпами идет строительство новых школ, в течение

10-12 лет фактически не выделялись средства на капитальный ремонт. Но в последние год-полтора ситуация стала заметно меняться к лучшему.

– Валерий Вениаминович, а каково ваше отношение к малокомплектным сельским школам?

– У нас общее отношение – и правительства области, и губернатора, и мое. Такие школы надо сохранять. Конечно, если это не перечит здравому смыслу и не ведет к профанации образования из-за отсутствия, например, учителей. Сохраняя такую школу, мы сохраняем село, а люди там скоро могут потребоваться. В нашей области практически везде есть газ, такого нет даже в Тюменской газодобывающей области. А там, куда приходит газ, сельское хозяйство меняется кардинально.