Недостижимость идеала. Художник и мечта о совершенстве

«Щемящий» – так можно коротко охарактеризовать вышедший в российский прокат фильм режиссера Стэнли Туччи «Последний портрет». Он пронизан ностальгией по творческому совершенству – идеалу, который в принципе, увы, недостижим.

Еще до появления картины на большом экране можно было встретить немало людей с несколько настороженным отношением к ней. Их нетрудно понять. Стэнли Туччи в большей степени актер, причем весьма хороший. Режиссерский стаж его невелик. Кроме того, тема фильма – творец и искусство – привлекательна не для слишком широкой аудитории. А после знакомства с трейлером напрашивается вывод, что весь сюжет умещается во фразе «как художник портрет рисовал». Однако не стоит спешить с выводами по итогам лишь просмотра короткого рекламного ролика. Лучше все-таки пойти в кинотеатр.Во-первых, это фильм-биография, помогающий пристальнее взглянуть на выдающегося художника и скульптора XX века Альберто Джакометти, автора многих культовых работ, современника и соратника Андре Бретона, Пабло Пикассо, Луи Арагона, Сэмюэла Беккета и других титанов французского и мирового авангардизма. Во-вторых, образ мастера на экране воплотил Джеффри Раш, актер, имеющий поразительное внешнее сходство со своим персонажем. Впрочем, наверняка при кастинге главную роль сыграло то, что у оскароносного Джеффри за последние несколько лет нет ни одной работы, за которую ему пришлось бы краснеть. «Король говорит» Томаса Хупера (2010 год), «Лучшее предложение» Джузеппе Торнаторо (2013 год), франшиза «Пираты Карибского моря» – во всех этих картинах Раш легко и непринужденно напоминает о своем таланте быть всегда разным и при этом убедительным.Интересная деталь: разница в возрасте между актером и его героем без малого полвека – Джакометти родился в октябре 1901 года, Раш появился на свет в июле 1951‑го. Действие фильма происходит в середине 60‑х, художнику было тогда 63 года, почти столько же, сколько и актеру, когда он снимался в этой картине. Возможно, и это способствовало идеальному слиянию: Раша на экране практически нет, есть лишь сам Джакометти.Итак, 1964 год, Париж. Альберто, постаревший, но еще полный сил и по-итальянски элегантный, живет в тихом уголке французской столицы. Он не забросил творчество, пытается создать что-то новое, однако результатами своих трудов чаще всего недоволен. «Когда я был молод, мне казалось, что я могу все. А теперь я понимаю, что не могу ничего», – вздыхает он, глядя на неудавшиеся работы. В один из дней он знакомится на выставке с американским журналистом Джеймсом Лордом (Арми Хаммер) и, почувствовав к нему симпатию, предлагает написать его портрет. Для Джеймса это большая честь – быть запечатленным самим великим Альберто. Он соглашается позировать и переносит отъезд домой, в Нью-Йорк. «Сколько дней нам нужно?» – спрашивает Лорд у Джакометти и получает туманный ответ: «Два… может быть, три дня…»Рациональному американскому журналисту даже не приходит в голову усомниться в этих словах. И начало работы над портретом не настораживает его. А Джакометти, беря в руки кисть и палитру, сказал, что у Джима (так Лорда называют друзья) лицо дикаря и что если бы он запечатлел его так, как он его видит, того сразу упекли бы в тюрьму. «Может, не стоит тогда и начинать?» – вежливо улыбается американец. «Что вы, – успокаивает мастер. – Я все равно так вас не напишу. Это невозможно». И тут же философски сетует, что нынешние портреты все незавершенные. Их невозможно закончить – просто потому, что в них нет острой нужды, они постепенно вытесняются фотографиями. Таким образом, мы в финале экспозиции получаем представление об идее фильма: процесс, когда художник из своих глубин извлекает что-то новое, возможно, шедевральное, бесконечен, а соответствие замысла результату невозможно.И вот он, творческий тандем. Два человека работают: один сосредоточенно оживляет холст, другой старательно позирует, стремясь соблюсти все жесткие условия первого. В какой-то момент Джакометти, с отчаянием покричав на картину: «Черт, черт, черт!», опускает лицо в ладони и сидит в такой позе около минуты. Джеймс, воспользовавшись тем, что художник не смотрит на него, быстро встает со стула, потягивается и опять садится как ни в чем не бывало. Альберто, снова взявшийся за кисть, прямо-таки вскидывается: «Вы шевельнулись, Джим?» «Нет», – лжет журналист, и по выражению его лица мы понимаем: больше на подобные вольности он не решится.Несколько слов об Арми Хаммере. Американские таблоиды занесли его в нелестный список молодых актеров-неудачников, которым уже не грозит стать настоящими звездами. С одной стороны, сарказм критиков небезоснователен – Арми, снимаясь у разных режиссеров, практически не меняет стилистику, рисунок игры. С другой, крест на нем, думается, ставить рано. Он не смотрится безнадежно рядом со старшим титулованным коллегой (а в некоторых эпизодах так вообще демонстрирует находки), достойно выдерживает крупные планы требовательной камеры оператора Дэнни Коэна. Хаммер сумел передать и благоговение своего героя перед его кумиром, и его тревогу из-за затянувшейся работы над портретом, и сдержанность, и тактичность. Джеймс любит чудаковатого мастера, понимает его странности и принимает их. Он осознает, что Джакометти не из-за жестокости причиняет боль своей жене Аните (Сильви Тестю), пребывая в любовной связи с проституткой Каролиной (Клеманс Поэзи). Дело в том, что жрица любви, яркая и жизнерадостная молодая женщина, дает дряхлеющему мастеру ощущение полноты жизни, воскрешает его для творчества. Анита, отчасти стяжательница, не рождена вдохновлять, зато она надежный товарищ, она не способна неожиданно исчезнуть, бросив мужа в болезни и печали. Американец видит, что художник любит и каждую из этих двух женщин, как часть своей судьбы, и самого себя. Да и Джеймс ценит выпавший ему шанс пообщаться с живой легендой мирового искусства.А нам в свою очередь дана возможность приобщиться к таинству создания, увидеть мучительное и вместе с тем прекрасное рождение картины. Что с того, что сам творец не сознает еще красоты созданного? Мы это видим вместе с Лордом. «Но ведь вы успешны» – так Джеймс пытается убедить художника в его же одаренности. «А разве успех – недостаточное основание сомневаться в себе?» – парирует Джакометти, и модель не находит, что ответить.День, другой, пятый, шестой… Все не то и не так. Безупречные, казалось бы, мазки и снова чистый холст, и все сначала. Идеал недостижим, но всегда есть надежда. Будет ли закончен последний портрет? Посмотрите и сделайте выводы.Кстати, в самой картине есть та же изюминка: она вроде бы с ясным финалом, а в то же время с элементом некоторой недосказанности. Стильное, достойное внимания решение режиссера Стэнли Туччи.