Недетское детство

Три истории, случившиеся в Москве в XXI веке.

ОляИстория, у которой мог бы быть хороший конецОля проснулась от яркого солнца. Наконец-то закончилась зима, и утро не выглядело мрачным, а грядущий день нудным и утомительным.Быстро поднявшись, она первым делом заглянула к бабушке. Надо было быстро покормить, вымыть, поменять постель и обсудить покупку еды.Бабушка лежит уже много лет, и единственное ее развлечение – поговорить с Олей. Тем мало: как Оля жила с мамой в провинциальном городке, как получили письмо от бабушки и решились ехать в Москву, город больших возможностей, но и с «большим» условием – ухаживать за лежачим человеком, какие строили планы и о чем мечтали. Точнее, мечтала мама, Оля была маленькой, но улыбающиеся мамины глаза и мечтательную улыбку она хорошо запомнила. Жили они вдвоем трудно, и переезд сулил по крайней мере перемены.Дальше бабушка и сама знала – сначала было все в новинку, мама нашла работу, в доме появились мамины подруги, потом друзья, но постоянного заработка не было, жили в основном на бабушкину пенсию, друзей же меньше не становилось. Мама начала выпивать, и вот дома ее уже не бывало по нескольку дней. Оля свою московскую жизнь приняла как подарок – в школу ее не отвели (бабушка требовала постоянного присмотра), большой город шумел за окном, куда-то шли люди, бежали ребята, ехали автомобили. Когда Оля подросла, ее стали отправлять в магазин с коляской на колесиках, потому что ей, маленькой, трудно было нести молоко, кефир – сумка волочилась по асфальту. Так она и привыкла – с тележкой по магазинам, выбирая дешевые продукты. Потом сварить обед, покормить бабушку, убрать квартиру, постирать, посмотреть телевизор рядом с бабушкой – вот и вечер, должна прийти мама. Мама приходила все реже, Оля росла, но жизнь не менялась. Подруг у Оли не было, с детьми гулять ей было некогда, да и их игры вызывали снисходительную улыбку – у нее все по-взрослому.Выходя из дома, она проходила мимо школы, сначала с восторгом, что она может туда не ходить, потом с тоскливым чувством одиночества, потом с завистью. И однажды она решилась. Оставив коляску у входа, она прошла в кабинет директора и выпалила заготовленную фразу:- Как записаться в вашу школу?- А где ваш… ребенок, кого вы хотите записать?- Я хочу поступить в школу сама.- В какой класс?- В третий.- В какой?.. Сколько вам лет?- 16.Выслушав Олю, директор дала ей телефоны разных заведений – вечерней школы, экстерната, отдела социальной защиты.Дома у Оли появилось первое в жизни «личное» дело – втайне от бабушки записать себя в школу. Ей вдруг безумно захотелось сесть за парту, получить в библиотеке учебники, а дома делать уроки. Но ей отвечали, что третьего класса для взрослых нет. И через неделю она снова появилась в школе.- Можно я буду учиться из-за двери или сидеть на последней парте тихо как мышь, я буду помогать вам с детьми, я умею все. Могу гулять, кормить, одевать. Ну пожалуйста…- Ты окончишь 9 классов в 25 лет.Собрав завучей и учителей, директор рассказала им Олину историю, в глазах женщин читалось изумление. На Олю смотрели как на диковинку, они привыкли уговаривать детей учиться, а тут их уговаривали научить. Умоляли, упрашивали.Решили так: выдать учебники за третий класс и дать возможность консультироваться у учителей, когда будет готова, провести итоговые работы и решать дальше.Так она и училась. Купила тетради, ручку и карандаш, решала примеры и писала упражнения. Тяжело давался английский. Программу третьего класса она освоила за месяц, ей дали учебники за четвертый. Жизнь наполнилась смыслом, было очень интересно. С бабушкой разговаривать было некогда, она стала читать ей учебники. Бабушка полюбила литературу. Когда дело дошло до биологии, оказалось, что Оля ориентируется в предмете, она часто читала для бабушки медицинские статьи в журналах и понимала термины. Официально ее зачислили в школу, когда она подошла к 9-му классу. Она добилась своего – она ученица. После уроков все уходили домой, а она забиралась на подоконник и делала математику, бегала к учителю показывать решение. Ей казалось, что делать уроки на школьном подоконнике – это самая большая привилегия ученика, это настоящее школьное счастье. Сумка на колесиках по-прежнему стояла у крыльца. К ней привыкли. Привыкли и к Оле, чудной, со странной речью, в которой не было ни одного сленгового словечка, к тому, что ей неизвестны самые простые детские вещи, но она знает, когда пора квасить капусту или как штопать носки.На вручение аттестатов Оля надела самое лучшее бабушкино платье и туфли. Она была самой счастливой из всех выпускников. Учителям она подарила календарики и сказала свою первую речь. Она думала, что делать дальше. Она мечтала стать медицинской сестрой, ухаживать за больными людьми, но понимала, что знаний для поступления в колледж маловато – биологию она знала хорошо, а вот химия пугала, русский язык и литература увлекали, а математика вызывала трепет.Оле посоветовали учиться дальше в вечерней школе, ей было уже 18. И она поступила туда. Пробегая со своей неизменной сумкой мимо школы, она улыбалась. А ведь могла не решиться и не зайти. Как бы сложилась жизнь?Есть хорошее русское слово – хлопотать.Трудная жизненная ситуация может быть решена, если вдруг кто-то возьмется и похлопочет за другого, за Олю, за Ваню, за меня, за вас.Р.S.  В этом году мы искали Олину фамилию в списках сдающих ЕГЭ. Но не нашли.АртемИстория, у которой пока нет хорошего концаАртем родился в Калининграде. Так, по крайней мере, у него написано в свидетельстве о рождении. Но очень быстро семья оказалась в Москве. Родственники обещали матери с двумя детьми помочь с работой и жильем. Вместе легче преодолевать трудности. А трудности начались в Армении, когда отца посадили, а мать, не имея ни образования, ни собственного жилья, с одним ребенком на руках и беременная осталась без средств к существованию. Как все происходило, Артем не помнит, а рассказы матери становились все путанее и неправдоподобнее.Вот класса с шестого он уже все помнит хорошо. Сначала выгнали из школы. Потом выгнали из другой за хулиганство, и целый год он мотался по улицам и был очень рад, что наконец «отстали». Мать к этому времени потеряла поддержку родни и торговала у метро какой-то ерундой, через день оказываясь в милиции за незаконную торговлю. Она начала пить. Дом – комнату в малогабаритной квартире – вела сестра. Сестра училась хорошо и вот-вот должна была получить аттестат за 9-й класс, но мать решила, что надо срочно выдать ее замуж, родственники нашли в Анапе жениха, который готов был взять замуж 15-летнюю девушку. За день до начала выпускных экзаменов мать увезла Айнур из Москвы навсегда. Ни слезы сестры, ни уговоры учителей дать ребенку возможность получить документ об образовании действия на мать не возымели. Надо спешить, пока не передумали, одним ртом будет меньше. А Артем? Он пошел в отца, хулиганит, учиться не хочет, сидеть ему в тюрьме. Мать свой долг перед детьми считала выполненным.Летом Артем стараниями КДН оказался в лагере. Там же работала школьная медицинская сестра Наталья. К ней Артем и ходил в родительские дни пить чай. Сначала он с гордостью рассказывал ей про свои «подвиги» в Москве, потом вспоминал мать и надолго замолкал. Последнее время отношения с матерью портились на глазах, она не пускала его домой, водила в комнату компании местных бомжей – выпивать. Он начал с ней драться, дело дошло до вызовов милиции. Его поместили в приют, но долго он там не смог, умолил мать забрать.В сентябре он пришел в школу, и, не отпуская Натальин рукав, показывал грамоты, заработанные в лагере, рассказывал, каким стал хорошим, а под конец попросил разрешить ему вернуться. «Свобода» стала ни к чему. Мать нашла себе мужчину и переехала к нему жить. Артему там места нет. Трезвой ее давно никто не видел. Сын ее не интересует.Артем – ученик 8-го класса. Ему 15 лет. Регистрации в Москве у него нет, гражданства и паспорта тоже нет. Нет дома, нет семьи. Нет денег. Пробовал украсть, тут же попался, получил условный срок.Оказалось, что школа – единственное место, где не гонят, где тепло и можно поесть. В школе можно провести время до вечера, поиграть в футбол, посидеть за компьютером, а за помощь в столовой (всего-то порвать тару на мелкие кусочки) могут налить лишнюю тарелку супа. Здесь раздают одежду, правда, ему все велико. А Наташа и температуру померяет, и ссадину перевяжет, и к врачу сводит. Нашлись добрые люди – родители одноклассника, приютили у себя в квартире. Даже комнату выделили.Но что дальше? Поступать в колледж, получать профессию. Профессию Артем выбрал – повар. Лучше сразу после 8-го класса, так надежнее. Отправился в колледж. «Паспорт?» – спросили в колледже. Все! Никакого «дальше» не стало. Паспорт Артему не получить никаким образом.Артема знают все – ОУФМС, КДНиЗП, прокуратура, ОПОП, в ОВД его знают даже очень хорошо. Все готовы помогать. Все сотрудники муниципалитета были его временными опекунами на родительских собраниях, комиссиях. Человек изменился, нет малолетнего хулигана, есть взрослый, разумный, благодарный человек, который хочет нормально жить: работать, есть и одеваться, дружить, встречаться с девушкой.Но паспорта все равно нет. Мать не лишена родительских прав, но свой паспорт она давно потеряла. Регистрация во Владимирской области, которая была, когда Артем поступал в 1-й класс, оказалась липой, регистрации в Калининграде тоже не обнаружено, в Армению ему ехать не к кому, да он там и не был никогда в жизни, армянского гражданства у него тоже нет. Где отец – неизвестно.Стараниями прокуратуры, полиции, школы в колледж Артем поступил. Живет по-прежнему у одноклассника. Живет без денег. Совсем.Только в 18 лет он сможет сам, без матери, обратиться за гражданством и паспортом без регистрации, а значит, найти работу. Сможет ли он год – 12 месяцев, 365 дней (а в 2012-м – 366) – прожить без денег, не украсть, не подраться, не напиться, не попросят ли его из квартиры?Он родился в России, вырос в Москве, но он никто, его нет среди людей!Ему 17 лет. Из них 16 лет живет в Москве, в Западном округе, на Рублевском шоссе. Вокруг успешные, состоявшиеся люди. Вершители чьих-то судеб. Артем больше всего хотел бы, чтобы кто-то взял и его судьбу в свои надежные руки. Тяжелая это ноша – детство.АндрейИстория, в которой очень хочется нарушить законМать отказалась от детей. Отказалась! Взяла и написала заявление – отказываюсь. Как такое можно пережить, если тебе уже 16 лет, а сестре – 14?От лица Андрея.- Я ненавижу свою мать. Это произошло раньше. Я приехал из лагеря, а Люба сидела одна в квартире. И плакала. Оказалось, что уже четыре дня ей нечего было есть. Мать ушла. Ушла в поликлинику и не вернулась. Такое и раньше бывало, но она возвращалась через три дня, через неделю.Раньше мы жили с отчимом, он плохо со мной обращался, но мне казалось, что так и должно быть, я был виноват во всем. Но Любу он никогда не трогал. Когда он меня «воспитывал», мать закрывалась в комнате и не выходила. Никогда ни в чем она не упрекала своего мужа. Мы жили в бабушкиной квартире, одна комната была закрыта – в ней бабушкины вещи, во второй все мы – вчетвером. Потом отчим ушел. Мать стала гулять, пить с подругами, нами она мало интересовалась. Выпив, говорила, что все из-за нас, кому нужны чужие дети? Думала, куда нас отправить. Она никогда не работала. Никогда. Мы всегда жили очень бедно. С 14 лет на работу устраивался я. Никто не верил, что я могу кормить всю семью в 14 лет, а я гордился собой. Люба научилась готовить в 12 лет, она и кормила нас, как могла. Мать всегда любила мужчин, а они ее нет. И когда нашелся мужик, который готов был признать ее супругой, она совсем потеряла голову. Ради него она была готова на все. И вот наступил день, когда она променяла нас – двоих своих взрослых уже детей – на мужика. Она ушла к нашему бывшему отчиму, вероятно, с условием, что нас рядом больше не будет. Ушла и даже не позвонила Любе, не сказала, что не вернется.Четыре дня сестра не выходила из дому, ждала, что мама появится. Денег в доме не было, еды тоже. Если бы я приехал на несколько дней позже, я не знаю, что было бы.Я позвонил матери и потребовал денег на еду, Люба поехала к ней. Они встретились на автобусной остановке, и мать передала Любе кочан капусты, сказала, что больше ничем помочь не может и чтобы больше никогда в квартиру не звонили. Я устроился на работу – менеджером по продаже телефонов. Мы стали жить вдвоем с сестрой.Я перешел в 10-й класс, но уроки приходилось частенько пропускать, и в школе мне предложили работать уборщиком помещений по вечерам. Определили спортивный зал и раздевалки, время любое – вечером или утром. В столовой предлагали еду, но Люба стеснялась и не брала. Тогда вечером на охране стали оставлять пакет с едой нам с Любой – хлеб, крупу, масло, картошку, якобы лишнее из столовой, но забывали срывать этикетки из «Перекрестка» или «Ашана». Часто появлялась одежда нашего размера из «гуманитарных посылок». Люба оканчивала 9-й класс, собиралась в колледж. Все бы ничего, и вдруг нам сообщают, что мать написала заявление и отказалась от нас. У нас больше нет матери. Я ее ненавижу.От лица директора школы.- Мы знали, конечно, что в семье не все в порядке. Андрей хамил, противоречил всем и вся, психовал, ненавидел всех учителей, прогуливал. Люба – очень скрытная девочка, молчунья, из нее слова не вытащишь. Но история с капустой стала известна. Сели думать, как помогать взрослым детям, не унизив, не задев самолюбие, не подачками. Способ один – дать работу, которая бы не мешала Андрею учиться и окончить школу. Способности у него хорошие.Работа? Уборщик – даже звучит для десятиклассника плохо. Туалеты убирать нельзя, моющие средства использовать нельзя, значит, и надбавку за их использование получать нельзя, «ставку» совмещать с учебой нельзя. Трудовой кодекс делает все, чтобы несовершеннолетним можно было только продавать телефоны в учебное время. А работать в школе, когда большую часть работы возьмут на себя сердобольные уборщицы, нельзя. Кстати, проверки очень интересовались, а не работает за него кто-нибудь другой? Зарплата на полставки – 4500. Трудовой кодекс разрешает несовершеннолетним надбавку. Дали. Оказалось, нельзя. Не за что. А если не на что жить? А если двое несовершеннолетних детей должны существовать на эту зарплату?- Не связывайтесь с несовершеннолетними, обязательно что-нибудь нарушите, зачем вам это надо? Кто вам дал право распоряжаться бюджетными деньгами как материальной помощью? Лучше увольте. Пусть ищет работу в другом месте.Нет у нас другого места. Место, где должны помогать детям, – это школа, если нет семьи!Стали помогать продуктами, говорили, что остаются, девать некуда. Одежду приносили. В гости заходили как бы невзначай, с соседями беседовали, с участковым, чтоб присматривал. Люба всегда сидела дома, на улице с подругами не гуляла. В школе в это время работал вожатым студент МИРЭА Сергей. Договорились, что он будет Андрея везде с собой приглашать: в институт на вечера, на учебу вожатых, в лагеря. Они подружились. Это стало главным достижением. Андрей перестал грубить учителям, стал нормально заниматься. Все свободное время проводил с Сергеем в школе.Позже учителя узнали, что мать собирается выписать детей из квартиры к бабушке в деревню, а жилплощадь оставить за собой. Начали добиваться лишения матери родительских прав. К этому времени она уже год с детьми не жила, их не содержала. На втором же заседании она написала заявление с отказом от детей. Ее брат согласился стать опекуном. У Любы появилась семья. Она стала лучше одеваться, ездила с «тетей» в театр, по магазинам. Окончив 9 классов, она ушла учиться в колледж.Андрей после отказа матери стал другим человеком: очень переживал, вступил в волонтерское движение – ездит в детские дома, собирает в школе игрушки для них. Инициировал в школе акцию «Коробка храбрости» по сбору игрушек для детей, страдающих онкологическими заболеваниями. Чужая беда была ему близка, он сам уже не был несчастен. Был взрослым, сильным, здоровым парнем. С рвением изучал педагогику и психологию, его интересовали взросло-детские отношения. В 11-м классе перешел на должность вожатого. Работал хорошо, у него явно есть организаторские способности, да и детей любит. Вот здесь нам здорово повезло. Департамент занятости населения (Западное окружное управление) предложил участие в программе по поддержке труда несовершеннолетних, и Андрей в течение двух полугодий получал пособие, равное его заработной плате. В этом году Андрей окончил школу, окончил хорошо, выбирает вуз. Воспитывает Любу. Он будет хорошим человеком. Он не остался в беде одинок и сам будет приходить на помощь людям в трудных жизненных ситуациях. Как знать, может, и мать вернется к детям. Они будут ждать этого всю жизнь….Три истории, четверо детей, разные проблемы, но одна беда – пьющие родители, которые не хотят защищать интересы своих детей. Что делать? Заниматься воспитанием родителей, лишать их родительских прав, ждать, когда они одумаются, или реально помогать детям, взрослым детям, которых уже нельзя поместить в приют без их согласия и тем самым передать решение их проблем государству?Москва – город, где проживает большое количество подростков, которые не учатся в школе, не имеют документов, не зарегистрированы, не получают медицинскую помощь, не могут официально устроиться на работу. Кто-то пытается, а кто-то и не пытается получить образование. Что делать? Закрыть глаза, не видеть? Ждать, когда они уедут? Но им некуда уезжать. В законе о них ничего нет. Фемида с завязанными глазами их не видит, но мы-то видим. Так почему молчит закон?Анна КАЗНАЧЕЕВА, директор московской «Школы здоровья» №659