На чтение: ≈ 17 мин.Перевести дочь из центра “Эрудит” в частную школу “Престиж” банковского работника Николая Б. (имя изменено. – Р.Ц.) заставили последствия 17 августа 1998 года. Банк, где работает Николай, тогда еле удержался на плаву, а доходы персонала заметно снизились. В результате плата за обучение ребенка оказалась для семьи Н. непомерной ношей. И тут пришла на выручку директор тогда только создававшейся частной средней школы “Престиж” Наталья Мягких. Соглашения стороны достигли быстро – вместо запрошенных 7 тысяч долларов в год директор согласилась брать за обучение девочки-старшеклассницы лишь четыре.
Вот только радость от такой удачи вскоре прошла – с каждым днем школа все больше напоминала родителям финансовую пирамиду. Когда накапливающиеся претензии к учебному заведению со столь обманчивым названием достигли критической точки и родители стали подыскивать для своих чад более пристойные школы, началось самое интересное. В лучшем случае они лишались внесенных за обучение денег. Николай оказался в еще более щекотливом положении – он не может забрать из “Престижа” даже документы, подтверждающие успеваемость ребенка.
Заподозрить директора школы в нечистоплотности можно было еще с первых дней работы новой школы. Документы у родителей принимали в очень приличном здании, расположенном в Сокольниках. Параллельно всем желающим демонстрировали огромную стройку в самом центре столицы – в районе Патриарших прудов, куда “Престиж” как будто должен был перебраться сразу же после ввода здания в эксплуатацию. Такие перспективы впечатляли. Но каково же было всеобщее удивление, когда первого сентября школьный автобус свез учеников на… юго-восточную окраину Москвы. Детям предстояло учиться в стандартном здании самой обычной школы, где новоявленное образовательное учреждение арендовало один этаж. Наталья Мягких, однако, всех успокоила, пояснив, что нежданно-негаданно начались проблемы с арендой здания в Сокольниках, и ей срочно пришлось спасать положение, чтобы не сорвать начало учебного года.
Родители смирились – действительно, деньги уплачены, учебный год начался, да и школа только становится на ноги – можно и потерпеть. Но вот уж нет ничего более постоянного, чем “временные трудности”. Более подходящее помещение на протяжении всего 1998 – 1999 учебного года школа “Престиж” так и не подыскала. А как потом удалось выяснить родителям, симпатичное здание в Сокольниках, так привлекшее их поначалу, было арендовано “Престижем” всего на две недели. Как раз на период приема документов и платы за обучение.
Летом повторилась та же история – родители вновь поступивших учеников проходили через все то же здание в Сокольниках, а осенью начались все те же “внезапные” проблемы. О здании на Патриарших прудах уже забыли. Теперь говорилось уже о новом помещении – на сей раз в районе Таганки. “Как только доведем его до ума, так туда и переберемся”, – по-прежнему увещевала родителей Наталья Мягких. Те, кто побывал возле нового будущего здания школы, поняли, что ждать придется непомерно долго. Никакие восстановительные работы так и не начаты, в то время как здание пребывает в плачевном состоянии. Сегодня оно представляет собой лишь голые, местами обвалившиеся стены. К тому же адрес назывался только на словах – никаких документов, подтверждающих, что это здание имеет отношение к школе, Наталья Мягких родителям не предъявила.
Естественно, еще в прошлом учебном году детей из “Престижа” понемногу начали забирать. Апогея же эта история достигла к лету 2000 года.
После выпускных экзаменов Наталья Мягких развила бурную деятельность по привлечению средств тех родителей, которые не заявили о намерении забрать детей из школы. В квартирах начались звонки учителей. “Внесите деньги за первое полугодие будущего года сейчас, – умоляли они. – А то иначе нам зарплату не выплатят”.
День знаний прошел традиционно – снова здание обычной общеобразовательной школы на окраине, причем на сей раз закрытое на капитальный ремонт. Тут уж терпение родителей лопнуло – сегодня в школе “Престиж” осталось меньше половины ребят, учившихся в ней в прошлом учебном году, и отток продолжается, благо частных школ в Москве много. Вот только директор в свою очередь заняла оборону серьезно.
Одна важная деталь. Устав школы “Престиж” по всем вопросам, связанным с размером оплаты обучения, сроками ее внесения, отчислением ребенка из школы по желанию родителей, отсылает к договору, ежегодно заключаемому между “Престижем” и родителями ученика. В то же время за весь период работы частной школы этот самый договор ни с кем ни разу не заключался. Единственные документы, которыми располагают родители, – квитанции о внесении платы за обучение. Назвать эти бумажки квитанциями, впрочем, можно лишь условно. Заплатив деньги, родители получали листки бумаги с таким текстом: “Принята от такого-то такая-то сумма такого-то числа в уплату за обучение”. Все! Период, в течение которого ребенок за эти деньги вправе получать знание в “Престиже”, документально не оговаривался. Деньги передавались с глазу на глаз в кабинете директора. Подробности – только на словах. Впрочем, пока все было в порядке, над тем, что сделка совершалась “под честное слово”, никто не задумывался. “Мы же свои люди, – располагающе улыбалась Наталья Мягких. – Договоримся”.
Типовые бланки договора появились на руках у родителей лишь в начале нынешнего учебного года – в тот период, когда многие крепко задумались, стоит ли ребенку учиться в “Престиже”. В таком ракурсе вопрос получил новое звучание – стоит ли вообще этот самый договор заключать. В результате большинство родителей его так и не заключили и этим, пожалуй, обеспечили себе на будущее дополнительные неприятности.
А между тем к тексту этого документа вряд ли смог бы придраться самый въедливый юрист. Проблемы, оказавшиеся камнем преткновения между родителями и школой – размер оплаты, порядок ее внесения, – в нем оговорены самым надлежащим образом. А главное, подчеркивается, что если родители забирают ребенка из школы, та оставляет себе деньги лишь за тот период, который ученик фактически провел в ее стенах.
У Николая, впрочем, в отличие от многих других родителей, которым Мягких просто не возвращает их деньги, проблема еще и с документами дочери.
Перевести ребенка в другую школу он решил не только из-за затяжной катавасии с помещением. Еще в прошлом учебном году дочь возвращалась домой с уже выполненными домашними заданиями. В этом, при том, что привозили ее домой по-прежнему вечером, делала уроки дома. В итоге не высыпалась, сильно уставала. К тому же родителям стало известно, что у “Престижа” имеются серьезные нелады с законом. Еще весной в акционерный коммерческий банк “Авангард”, где школа имеет счет, посыпались инкассовые поручения (копии есть в редакции. – Р.Ц.) от Пенсионного фонда РФ и Фонда обязательного медицинского страхования. Сумма просроченных платежей впечатляет – свыше миллиона рублей. Снять эти деньги со счета “Престижа” и перевести адресатам, как это положено по закону, банк не может по банальной причине – денег на счете нет. В то же время в договоре, розданном родителям в начале учебного года, фигурируют совершенно иные банковские реквизиты, нежели те, по которым предъявляют претензии кредиторы. По оценкам специалистов, такое возможно только вопреки закону.
Словом, оснований не доверять “Престижу” накопилось достаточно. А вот расстаться без осложнений не получилось. “Вы мне должны, – заявила Николаю Наталья Мягких. – И пока не вернете деньги, документов не увидите”. Николай был ошарашен – требуемую сумму за первое полугодие он внес копейка в копейку в начале учебного года. “Это вы доплатили мне за прошлый год, – отмела Наталья Мягких его возражения. – А в этом году ваша дочь уже проучилась два месяца. За них вы мне и задолжали”.
К концу первого полугодия Николай оказался в щекотливом положении. Дочь учится в другой частной школе, претензий к которой у отца нет. Стоит обучение, конечно, чуть дороже, но затраты, по мнению родителей, оправданны. Вот только одна проблема – документы девочки по-прежнему находятся в “Престиже”, и отдавать их Наталья Мягких не намерена. В то же время они нужны по новому месту учебы ребенка, и администрация школы вынуждена постоянно напоминать отцу, что без них учить ребенка вообще-то не имеет права.
Сможет ли он в ближайшее время вызволить злосчастные документы – вопрос, на который можно предполагать скорее отрицательный ответ. На контакт с родителями Наталья Мягких в последнее время не идет, дозвониться до нее невозможно, застать на работе – опять же проблема. Можно предполагать, что, если родители обратятся за защитой своих интересов в суд, процесс будет затяжным: скорее всего ответчик просто не станет являться на слушания. Ну а когда заседание наконец состоится, доказать вину Натальи Мягких будет проблематично: документов, оговаривающих отношения между школой и потерпевшими родителями, практически нет.
Что удивляет во всей этой истории – как эти самые родители, люди небедные, сведущие в бизнесе, могли так дешево купиться? Ведь кому, как не им, знать, что сейчас в России совсем не те времена, в которые главным гарантом сделки было честное купеческое слово.
Руслан ЦАРЕВ
Комментарий юриста
В описанной ситуации возникают два основных вопроса:
1. Были ли соблюдены сторонами условия договора и считается ли подобный договор действительным?
2. Правомерны ли действия директора указанного учебного заведения и какую он за них может нести ответственность?
1. Из материала становится ясно, что письменный договор между родителями ученика и указанным учебным заведением не заключался, а по устной договоренности между родителями и директором школы цена договора была установлена в размере 4000 долларов за год обучения школьника.
Отношения по оказанию образовательных услуг коммерческими организациями регулируются Законом “О защите прав потребителей”, который не предусматривает какой-либо обязательной формы заключения договора по оказанию услуг. Следовательно, устную договоренность между родителями школьника и учебным заведением следует понимать не иначе как договор по оказанию образовательных услуг, заключенный в устной форме. Такая форма договора полностью соответствует требованиям закона, однако доказывание условий договора в подобной ситуации вызывает соответствующие сложности.
Так как форма договора была полностью соблюдена, стороны при судебном рассмотрении спора могут использовать полный перечень доказательств, включая свидетельские показания.
При рассмотрении дела в судебном заседании следует предоставить суду письменные доказательства (квитанции, расписки, материалы переписки сторон и т.д.), заявить ходатайства о вызове свидетелей.
В случае, если потребитель обнаружит недостаток услуги, он может предъявить претензию исполнителю с требованием об уменьшении цены договора или о его расторжении в полном объеме. Следует отметить, что соблюдение претензионного порядка как досудебной процедуры урегулирования спора в данном случае является обязательным требованием к потребителю услуг.
В том случае, если исполнитель услуги неправомерно откажется от требований потребителя, судом могут быть взысканы с исполнителя денежные средства по указанным выше требованиям, а также пеня в размере 3 % от цены оказываемой услуги за каждый день просрочки законных требований потребителя.
2. Удерживать документы школьника, которые ему необходимы для дальнейшего обучения, исполнитель не имеет права. В настоящем случае действия руководителя организации, распоряжением которого родителям школьника было отказано в выдаче документов, следует квалифицировать как самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, то есть как деяние, предусмотренное статьей 330 Уголовного кодекса РФ.
Если же исполнитель считает, что условия договора со стороны потребителя были не выполнены или были выполнены не полностью, то он также может обратиться в суд с требованием о присуждении ему недополученных средств. Исполнитель в такой ситуации может пользоваться всем перечнем доказательств, указанным в Гражданско-процессуальном кодексе.
М.ФОМИН,
член Московской городской коллегии адвокатов
Выбор читателей
Комментарии