Не женское это дело… Обманчивая доступность

В июле 2004 года группа восходителей, возглавляемая председателем Федерации альпинизма и скалолазания России Владимиром Николаевичем Шатаевым, поднялась на вершину пика Ленина. Эта экспедиция стала данью памяти женской сборной, погибшей здесь тридцать лет назад… 1974 год. Памир. Группа состояла из восьми восходительниц. Эльвира Шатаева, Нина Васильева, Валентина Фатеева, Ирина Любимцева, Галина Переходюк, Татьяна Бардашова, Людмила Манжарова, Ильсияр Мухамедова обладали исключительно высокой альпинистской квалификацией – мастера или кандидаты в мастера спорта. Они не раз покоряли высокие вершины, правда, вместе с мужчинами. На этот раз организовались в «девичью команду». Специально и показательно готовились для этого, и так уж получилось, что намерение выглядело своеобразным доказательством самостоятельности, решительности, умения, выдержки и других высоких качеств, необходимых в трудных ситуациях. Полушутя-полусерьезно по этому поводу говорили, что они пытались отстоять сугубо женский «феминистский альпинизм».

Тела погибших недалеко обнаружили японские и американские альпинисты. Накануне катастрофы, получив радиосигнал тревоги, они пытались выйти на помощь. Помешал ураганный ветер. Через несколько дней группа советских альпинистов во главе с мастером спорта Владимиром Шатаевым поднялась к пику. В снежных пещерах временно захоронили погибших. Среди жертв стихии была и жена Шатаева – Эльвира…

Их путь лежал на известный семитысячник – пик Ленина. Вершину не самую трудную, но и не такую уж легкодоступную. Как-никак высота 7134 метра над уровнем моря.

На пик Ленина было проложено 16 маршрутов – тропы, можно сказать, проторенные. Даже парашютисты освоили эту гору. Северные склоны, постоянно покрытые глубоким снегом, получили известность как подходящее место для гигантского слалома – первый головокружительной спуск состоялся в 1968 году.

С верхней точки было совершено около десятка лыжных спусков. Снижение на три тысячи метров за каких-нибудь полтора часа – занятие, щекочущее нервы. Хотя и не без риска: быстрая смена давления может привести к потере сознания.

Но женщины отправились покорять вершину без лыж, и казалось, ничто не предвещало беды.

Высочайший памятник вождю

Пик Ленина по понятным партийно-пропагандистским традициям Советского Союза был одной из вершин для престижных восхождений. Кстати, имя Ленина у него не изначальное, не первичное.

Первым европейцем, увидевшим этот пик, был, очевидно, русский солдат, невольно совершавший примечательное путешествие по Ферганской долине через перевалы в Кашгарию и Каракорум. Во время военных столкновений он попал в рабство в Бухарском ханстве и только через восемь лет, в 1782 году, с богатыми впечатлениями вернулся на родину, в Россию.

Сто лет спустя в этих краях побывал известный исследователь Средней Азии Алексей Павлович Федченко. Ученый, выйдя на гребень Алайского хребта по ущелью через перевал Тенгиэбай, был потрясен вставшими, словно гигантская снежная стена, горами с величавой белой пирамидой в середине. По поводу открытого им Заалайского хребта и самого высокого пика он писал: «Вершину эту почти постоянно закрывало облако, и надо было долго смотреть на нее, чтобы составить понятие о ее форме. Форма этой вершины оказалась весьма характерной: пирамида, основание которой очень велико сравнительно с высотой. Впрочем, это неправильная пирамида: северный склон ее крут, а южный, пологий, постепенно переходит в массу гор. Ни одной черной точки, все сплошь засыпано снегом. Позже, снизу, из Алая, я увидел эту вершину, и оттуда она казалась самой высокой».

Открытую вершину Федченко назвал пиком Кауфмана. В честь царского наместника, генерал-губернатора Туркестана, который был известен не только как толковый правитель и хорошо образованный человек, – он содействовал работе экспедиций, посылаемых в Среднюю Азию.

Честь, конечно, высокая, но и заслуженная. По крайней мере по убеждению первооткрывателя, который вправе давать наименования. Между прочим, именами императора Николая II и его супруги были названы вершины более низкие, чем пик Кауфмана. И ни в чью голову тогда не приходила мысль о переименовании.

У большевиков головы были особые. Вакханалия переименований, увековечения имен «верных соратников» коснулась и гор. После революции пики императора и его супруги были «перелицованы» в пики Маркса и Энгельса. А уж Кауфман в названии самой высокой вершины Советского Союза (открытой на то время) был просто нестерпим, издевательски неправомерен. Специальным декретом советских властей в 1928 году он был стерт и вершина переименована в пик Ленина.

Тогда еще не были известны более высокие семитысячники, пики Коммунизма и Корженевской, еще ничего не знали о тянь-шаньском пике Победы, но уже состоялись экспедиции в районы многих «белых пятен» Памира и Тянь-Шаня. По части топонимики Памир оказался самым «революционным». Открытые пики были названы в честь революции, Маркса, Энгельса, Ворошилова, Свердлова, Дзержинского, а до недавнего времени даже ОГПУ и Ягоды.

Пик Коммунизма уже переименован в пик Исмаила Самани хотя местные таджики и киргизы давно знают его как «Уз-терги», что в переводе означает «Кружит голову», надо полагать, от проявления горной болезни на высоте. Самани – основатель Таджикского государства, являвшийся эмиром из династии Саманидов. Это высокопочитаемая фигура в Средней Азии. А пику Ленина дали киргизский топоним Чон-Тон (осталось дело за одноименным ледником). На очереди, вероятно, и другие переименования.

Однако вернемся к истории. В 1928 году начала работу Памирская советско-германская экспедиция Академии наук СССР. По окончании основных исследований немцы предприняли попытку первовосхождения на пик вождя мирового пролетариата. (Кроме пролетарской солидарности, необходимо отметить и другое в пристрастии немецких альпинистов к горам СССР: среди этих горячих любителей горного спорта, как потом выяснилось, было немало офицерских чинов германской армии, уточнявших топографические военные карты).

Альпинисты Аллвейн, Шнайдер и Винн в быстром темпе взошли на пик Ленина по восточному гребню с ледника Саукдара. Правда, из-за трудных условий восхождения, спешки, а может быть, по причине эйфории от успеха и забывчивости, восходители не сложили на вершине традиционный тур из камней и не оставили записку. Не сделали и фотосъемку. А это уже квалифицируется альпинистами как отсутствие документальных подтверждений. Было высказано сомнение в заявленной победе.

Тридцать лет спустя ташкентские альпинисты вроде реабилитировали немецких первовосходителей: среди камней на пике Ленина была найдена металлическая оправа от защитных очков иностранного происхождения. Подтверждение, понятно, не самое убедительное.

Первое советское восхождение на вершину с соблюдением всех правил фиксирования подъема состоялось в 1934 году. Военно-морской летчик Чернуха, инструктор альпинизма Абалаков и военнослужащий Лукин под руководством Кузьмина, поднявшись из Алайской долины по восточному гребню, на вершинной площадке установили бюст Ленина, изображавший его во время известного выступления на заводе в Москве (перед покушением террористки). Как писали тогда газеты, группе принадлежала честь установить высочайший памятник великому вождю.

И началось нарастающее массовое восшествие на этот памятник. За полвека, прошедших с момента первого восхождения, на престижном пике побывало более 200 групп альпинистов – всего около двух тысяч человек, из них более двухсот иностранцев, около ста – женщины. Не без гордости отмечала советская печать: это был абсолютный мировой рекорд для вершин такой высоты.

В 1958 году на пик взошло 50 альпинистов, в том числе 17 китайских, в 1960-м – более ста. А в 1967-м (50-летний юбилей Октябрьской революции) на вершине побывали 300 человек, из них 133 участника юбилейной международной альпиниады Спорткомитета СССР, в которой приняли участие альпинисты восьми стран.

Из тех многих сотен восходителей на самый высокий памятник Ильичу было немало групп, которые возносили с собой бюсты вождя, особенно если «мероприятие» было приурочено к какой-нибудь годовщине со дня его рождения или смерти или к иному юбилею. Дешевенькие гипсовые фигуры, оставленные на макушке, разрушались непогодой и временем, обретали карикатурный вид. Пытались для долговечности устанавливать изображения вождя из керамики и других более стойких материалов. Но и они не выдерживали испытания высокогорьем. Идолопоклонники не унывали, не успокаивались – несли и несли новые образцы. Возник необычный, никогда и нигде в мире больше не создаваемый заоблачный музей из бюстов и барельефов вождя.

С земли и с воздуха

От знаменитого Памирского тракта вела хорошо накатанная дорога к «Поляне эдельвейсов» в урочище Ачикташ – места расположения в былые времена многих альпинистских лагерей, а с 1974 года – международного альплагеря. К вершине продвигались не только на лошадях, верблюдах, ишаках, но и на автомобилях, мотоциклах и даже посредством авиации. После обустройства сезонного базового лагеря восхождения на пик стали проводиться по самым различным маршрутам, включая траверсы.

В 1937 году одно из восхождений обеспечивало целое звено самолетов П-5 под командованием военного летчика Липкина. Это была крупная, по тем временам хорошо организованная экспедиция, в результате которой восемь человек поднялись на вершину. Во время очередного сбрасывания тюков с грузом на высоте 5200 метров нисходящим потоком воздуха самолет швырнуло на северный гребень. И только благодаря высокому мастерству и самообладанию Липкина экипаж уцелел. Выбравшиеся из-под обломков пилоты с помощью альпинистов были экипированы и эвакуированы вниз. Со временем стало возможным собрать лишь некоторые части самолета. С тех пор гребень, увенчанный изуродованной винтокрылой машиной, носит название Скала Липкина.

В конце 50-х годов альпинисты попытались освоить пик Ленина с воздуха. Попытка закончилась трагедией: большинство сброшенных на ледяные склоны парашютистов-восходителей погибли. Традиционный наземный путь оставался более надежным. Ежегодно на пик Ленина поднималось в два раза больше альпинистов, чем на пик Сталина (позднее переименованный в пик Коммунизма), и в десять раз больше, чем на другой семитысячник – пик Победы.

Огромное число покорителей вершины объяснялось не только ее громким «пропагандистским» именем. Многие склонны среди причин такой популярности называть и доступность объекта «поклонения». Для такого мнения имеются веские основания. Благодаря уникальному географическому положению сюда, к подножию горы, можно быстро добраться. Если вылететь на вертолете из киргизского города Ош, уже через полтора часа можно приземлиться на «Поляне эдельвейсов». Там оборудован лагерь с палатками, столовой и пищеблоком, складами и душевой, радиостанцией и медицинской частью. Да и сам характер восхождения не требует сложных технических спортивно-альпинистских приемов. Подступы вполне проходимы. Метеорологические условия в большинстве случаев считаются вполне благоприятными для хорошо подготовленных горно-туристских групп.

Словом, пик Ленина получил репутацию одного из самых доступных семитысячников земного шара. Но такая репутация таила в себе опасность. Не забывайте, что попытки восхождений на семитысячник в 1929, 34-м, 36-м, 52-м, 58-м, 74-м годах заканчивались неудачей. Обманчивая репутация пика сыграла роковую роль и в судьбе женской команды.

Смерть в ста метрах

от вершины

Когда отважная восьмерка альпинисток достигла пика, погода резко ухудшилась. Усилился холодный ветер, пошел снег, опустился густой туман. Стали на ночевку. У двоих от переохлаждения организма началось воспаление легких. Спуск продолжать не могли. Пещеру копать – тоже. Рюкзак с примусом унесло ветром, палатки разорвало. В тот день в международном альплагере «Памир-74» не отходили от рации. Последняя связь: «Нас двое. Осталось недолго. Прощайте».

Тела погибших недалеко от вершины обнаружили японские и американские альпинисты. Накануне катастрофы, получив радиосигнал тревоги, они пытались выйти на помощь. Помешал ураганный ветер. Через несколько дней группа советских альпинистов во главе с мастером спорта Владимиром Шатаевым поднялась к пику. В снежных пещерах временно захоронили погибших. Среди жертв стихии была и жена Шатаева – Эльвира…

В студенческие годы я оказался в гляциологическом отряде академического Института географии, который в то время проводил наблюдения на леднике Ленина. Помню, как мы встречали альпинистов, возвращавшихся с покоренного пика, обветренных, уставших, но с неизменным блеском в глазах. Победа откровенно читалась на их лицах. Но тогда же пришлось услышать и о трагедии, случившейся на этих склонах. Так в молодых душах зарождался героический образ людей, отваживающихся покорять горы.

Когда спустили тела восьмерых женщин, я, по сложившимся тогда обстоятельствам, оставался в лагере один. Завернутые в брезент трупы уложили в ряд, слегка присыпали снегом и над каждым воткнули флажок-ориентир.

Светила полная луна, и ледник в окружении мрачных гор был как на ладони. Конечно, не без жутковатых ощущений я проходил мимо развевающихся на снегу флажков, обозначивших временные могилы. Не покидала мысль: безжалостны ли горы, или человек своим авантюризмом, безрассудством, неоправданной бравадой провоцирует их на жестокость? И правомерно ли «безумство храбрых»?

…Для безопасности тех, кому еще только предстоит идти в горы, принято обсуждать совершенные ошибки, возвращаться к случившимся трагедиям. В горах бывает всякое. Альпинизм – это особый спорт, игра с жестокими условиями. Считаются непредвиденные обстоятельства, просчеты. Гибнут люди. Но эта трагедия потрясла многих.

Некоторые считали причиной несчастья то, что команда состояла только из женщин. Далеко не все мужчины одобряют так называемый женский альпинизм. Мол, мужская страховка физически надежнее, да и в характере сильного пола больше выдержки, решительности, логики – всех тех качеств, которые так необходимы в экстремальных условиях.

Покоряя горы, нужно уметь реально оценивать обстановку, сдерживать свое тщеславие, которое бывает не только стимулом к победе, но и способно толкнуть на необдуманные поступки.

В те дни, когда на вершине находилась восьмерка женщин, на склонах пика оказались еще двое: опытный советский врач-альпинист Гиппенрейтер и его американский коллега. Они не стали испытывать судьбу, а предпочли зарыться в снег и переждать ненастье.

Не умаляя мужества и отваги погибших женщин, нельзя не отметить, что разбушевавшаяся стихия могла и не привести к трагедии. Внимание к погоде у альпинистов должно быть не меньшее, чем у моряков. Метеорологические признаки ухудшения погоды были заметны за несколько дней до ненастья. О приближении атмосферного фронта свидетельствовали, например, перистые облака, падение температуры воздуха, ветер, осадки и туман, грозовые сполохи над Алайской долиной. Скорость движения циклона можно было рассчитать и сопоставить с графиком восхождения. Все это тем более нужно было учесть, потому что циклональная неустойчивая погода в пригребневой части Заалайского хребта коварна, она может привести к обморожениям или, по меньшей мере, переохлаждению. При недостатке кислорода оно быстро прогрессирует и приводит к летальному исходу.

Именно к такому мнению пришли специалисты из комиссии, расследовавшей причины гибели альпинисток. Как тогда отметили климатологи, идущих на восхождение следовало бы проверить на предмет знания метеорологии или, на худой конец, народных примет. Ведь даже перед тем как выйти из дома на улицу, мы дотошно интересуемся, как там тучи, что надевать. А тут ведь за какие-то часы переносишься из лета в зиму, рискуешь жизнью.

Горы не коварны. И если их одушевлять, то они предполагают у тех, кто с ними сближается, отсутствие самоуверенности, легкомыслия, пренебрежения.

Юрий СУПРУНЕНКО, кандидат географических наук, научный сотрудник Института географии РАН