Не заменила…

В летний оздоровительный лагерь «Звездочка», где отдыхали ребята из нашей школы-интерната, прикатила легковая автомашина и остановилась возле одного из корпусов. Из машины вышли двое: миловидная женщина средних лет и мужчина интеллигентного вида. Они подошли к воспитателю, о чем-то недолго беседовали. Воспитатель обернулась и крикнула детям, играющим неподалеку:

– Девочки, позовите, пожалуйста, Катю Самофалову.

Из спального корпуса вышла светлая курносая девочка лет десяти с ярким бантиком в волосах и направилась к воспитателю:

– Катенька, к тебе приехали. Я отпускаю тебя на выходные, – ласково сказала воспитатель и проводила девочку к машине.

Навстречу уже спешила приезжая женщина. Лицо ее светилось улыбкой. Она обняла Катю, поцеловала. Мужчина поднял девочку на руки, прижал к груди и понес к машине. Все трое сели в машину и уехали.

– Кто это? – поинтересовался я у воспитателя.

– Это семейная пара из Брянска. Они хотят удочерить Катю, а пока присматриваются. Похоже, ей здорово повезет…

Машина приходила еще несколько раз, пока продолжалась моя смена в лагере. Уезжая, я порадовался за девочку и подумал, что, возможно, уже больше не увижу в школе-интернате этот добрый цветочек…

Но в сентябре на линейке я увидел повзрослевшую и нарядную Катюшу в строю учеников. Я подумал, возможно, удочерение девочки просто откладывается, возникли какие-то препоны. Но вскоре я узнал, что удочерение не состоится, ибо девочка не желает уезжать из интерната.

Прошло пять лет. В этом году Катя заканчивает девятый класс. И однажды после уроков (в неурочное время я веду в девятом классе элективный курс «Социализация») она рассказала мне, по какой причине не осталась в той замечательной семье.

– Я была тогда дурочкой и трусихой, – сокрушалась девочка. – Хорошие, добрые, интеллигентные люди – Надежда Михайловна – врач, Игорь Николаевич – механик – узнали через областную газету, что я сирота, и решили меня удочерить. Они делали все, чтобы мне понравилось у них, чтобы я полюбила их. В то время им было очень тяжело. Их единственный сын погиб в первой чеченской войне. Всю свою любовь они теперь отдавали мне. А я капризничала, всякий раз не хотела уезжать из интерната, расставаться с подружками… Мне не нравилось, что они меня сильно опекают, заставляют часто есть. А еще они отвели мне отдельную комнату, которая раньше принадлежала их сыну, предлагали носить его одежду. Им это было приятно. Но я не хотела надевать его джинсы и футболки, боялась спать в его комнате. Мне снились там кошмары, и я нередко просыпалась среди ночи и звала маму. Она приходила, успокаивала меня, иногда оставалась спать со мной.

Я очень скучала по интернату, по своим подружкам и воспитателям. В отсутствие родителей я звонила им, долго разговаривала, а потом забивалась в угол и плакала. Узнав об этом, мама запретила мне звонить в интернат. И тогда я расплакалась и сказала, что не смогу жить у них, несмотря на то что они очень хорошо относятся ко мне… Мама тоже расплакалась, обняла меня и попросила напоследок, чтобы я не обижалась, не забывала их, звонила хотя бы изредка…

Я звонила им редко. Прошло некоторое время, и я узнала, что они удочерили девочку из другого интерната. Тогда я проплакала всю ночь.

Теперь я уже другая. Я звоню им каждую неделю, справляюсь об их здоровье, расспрашиваю все об их дочери, иногда болтаю с ней, довольной и счастливой, и очень завидую ей светлой завистью…

Петр КУЗНЕЦОВ, преподаватель школы-интерната, Сельцо, Брянская область