Не выдержав проверки. 9 дней в июле 1980‑го

Советское прошлое сегодня в тренде. Особенно в торговле. Мороженое, пельмени, газировка, сгущенка «как в СССР» заполонили прилавки, а их реклама – информационное поле.

Порой трудно отделаться от мысли, что и в современной российской литературе возвращение в советскую эпоху или ее реконструкция является чем-то вроде тренда: довольно часто авторы художественной прозы сознательно берутся за «дела давно минувших дней». Кто-то обращается к поре репрессий, а кто-то – к так называемому периоду застоя. Ведь в этом обманчиво спокойном времени скрывались свои трагедии и коренились истоки нынешних драм.Самый свежий пример обращения к 1980‑м годам в литературе – только что вышедший отдельной книгой роман писателя, автора учебников по литературе профессора НИУ «Высшая школа экономики» Александра Архангельского «Бюро проверки».В основе романа Архангельского – «девять дней одного года». Девять дней жизни студента философского факультета Алексея Ноговицына в 1980году, во время Московской Олимпиады. Как сказано в аннотации к книге: «В этот короткий промежуток умещается все: история любви, религиозные метания, просмотры запрещенных фильмов и допросы в КГБ». Именно так.«Бюро проверки» изобилует штампами и посылами, адресованными интеллигенции, той, которая в 1980‑м была уверена, что живет в «духоте», слушала на кухнях авторские песни, пела запрещенного Галича и передала убеждения следующим поколениям, пустив их, как хлеб по водам. Все базовые установки романа ожидаемы: Москва закрыта для транзита и въезда иногородних, немосквичей милиция снимает с поезда, в столичных гастрономах царит изобилие, в Афганистане убивают советских солдат, умирает Владимир Высоцкий, толпы провожают его в последний путь, в московских храмах идут тихие малолюдные службы, верующих преследуют, инакомыслящих – тоже, научные сотрудники изощряются, чтобы провести в публикациях крамольные мысли, выдав их за неизвестные цитаты из классиков марксизма, «люди в сером» строго бдят за происходящим и зачастую одеваются неформально, чтобы сойти в нужной компании за своего.Сотрудники структуры, с которыми встречался Ноговицын вне стен кабинета на Лубянке, внешне выглядели как обычные люди: «Пустые светлые глаза. Яркое солнце, серые стены, белые майки… А между юношами – кокетливая девушка. Болтает с развязным блондином актерского вида», «Я… увидел смуглую седую даму, одетую с демонстративным щегольством: мягкий джемпер ночного оттенка, расклешенная светлая юбка, бежевые туфли-лодочки», «У пыльного окна к нам спиной стоял незнакомый мужчина, светловолосый, коротко остриженный, с опрятной лысинкой, напоминающей тонзуру. Он был в бежевом помятом пиджаке, из плечевого шва торчали нитки».Сотрудники КГБ преследуют Ноговицына, потому что он православный – двумя годами ранее крестился, к ужасу мамы. Но два года все было мирно. Судьбоносные события грянули для Алексея в эти девять дней. Им и посвящен роман.Образ верующего в стране атеистов поначалу трафаретен. В первых главах (они без затей пронумерованы «День первый», «День второй» и датированы с 19 по 28июля) так и ждешь, что повествование сведется к житию нового пророка, подвергающегося соблазнам за веру свою. Мать в посты с наивным упорством готовит сыну только скоромные блюда, а Алексей упрямо выковыривает из жирного постные ингредиенты. Любимая девушка Муся настойчиво предлагает Алексею секс и добивается своего как раз в эти девять дней, потрясшие мир новообращенного. Но пока до грехопадения далеко, кажется, что Алексей, по замыслу автора, станет новомучеником, ведь его религиозность давно известна «где надо», за каждым его шагом следят. А шаги он совершает дерзкие, необдуманные. То помогает институтскому преподавателю Сумалею фальсифицировать цитату «из позднего Плеханова», то с его же подачи идет к незнакомому парню смотреть находящуюся под строжайшим табу «Олимпию» Лени Рифеншталь – параллель с Олимпиадой-80 – и впервые оказывается задержан. Но главное – он уже два года переписывается с отцом Артемием и получает от него духовные наставления, а в качестве ориентира истинно верующего – историю современного святого, батюшки Серафима, которого даже из лагеря выпустил прозревший чекист. Алексей верит наставнику, ведь тот в письмах упоминает факты из жизни студента, о которых не знает никто, и юноше чудится в этом рука провидения. Вдруг рекомендации становятся распоряжениями. Духовник готовит юношу к ответственному заданию, ради него он срывается из стройотряда в Москву в разгар Олимпиады и отправляет переписку надежному человеку. Она оказывается тоже «где надо». И за эти письма, окрещенные религиозными воззваниями, Алексею светит реальный срок, от которого он пытается «откупиться» предложением уйти из института в армию и поехать в Афганистан.Но в последний день логика жизнеописания новомученика наконец становится с ног на голову, и это спасает роман. Муся подвигает Алексея съездить во Владимирскую область, откуда приходят письма, и разыскать его таинственного респондента. Оказывается, отца Артемия не существует в природе, письма писала М.С.Соколова, видимо, член некоей секты: «Соколова разминает их, как пластилин, и осторожно начинает вылеплять фигурки. Ты будешь у нас порученкой. Ты – умником. Тебя мы назначим героем. И похоже, что они действительно поверили в преображение». Чудесная история батюшки Серафима вымышленная, а о частных делах Ноговицына докладывают «наверх» другие члены секты, тоже исполняющие повинности. Ведутся на эту жестокую провокацию лишь неравнодушные люди, озабоченные вопросом: «Как выйти на прямую Бога?» Они ищут Бога, а находят «подставу» от людей. То, что Алексей принимал за глас Божий, оказывается интригами кукловодов. Их цель в романе до конца не раскрыта, но явно она не имеет ничего общего ни с верой, ни с духовным ростом.Ради этого поворота, похоже, и писалась книга. Поворот придает глобальный смысл названию «Бюро проверки», объяснимому поначалу местом работы мамы главного героя: «Прежде чем уйти в издательство «Наука» и возглавить там бюро проверки… мама долгие годы работала в «Прогрессе» корректором». «Бюро проверки» – это весь Советский Союз. Здесь все проверяют друг друга на вшивость. И большинство проверок не выдерживают. Как и Алексей. Ведь он не сам докопался до правды, ему помогла любящая женщина. У Архангельского атеисты честнее и чище верующих – не притворяются и на власть над чужими душами не претендуют.Сюжет не завершен. У книги открытый финал – неясно, сядет ли Ноговицын в тюрьму, поедет ли в Афганистан и геройски погибнет или вернется еще более разочарованным, останется ли с ним Муся. Правда, Алексей надеется на лучшее: «И все-таки тоска не подступала, лишь нарастало сладостное чувство ожидания, словно прошлое уже ушло, а новое еще не наступило». Но эти надежды тоже подлежат проверке. И что там решит невидимый цензор…Александр Архангельский. Бюро проверки. М. : АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2018.