«Не прожить без правды сущей. …Как бы ни была горька»

«Родился я на Смоленщине, в 1910 году, 21 июня, на «хуторе пустоши Столпово», как назывался в бумагах клочок земли, приобретенный моим отцом, Трифоном Гордеевичем Твардовским, через Поземельный крестьянский банк с выплатой в рассрочку, – писал в автобиографии Александр Трифонович. – Земля эта – десять с небольшим десятин, – вся в мелких болотцах – «оборках», как их у нас называли, и вся заросшая лозняком, ельником, березкой, – была во всех смыслах незавидна. Но для отца, который был единственным сыном безземельного солдата и многолетним тяжким трудом кузнеца заработал сумму, необходимую для первого взноса в банк, земля эта была дорога до святости. И нам, детям, он с самого малого возраста внушал любовь и уважение к этой кислой, подзолистой, скупой и недоброй, но нашей земле…»

Семье, по признанию Твардовского, «жилось скудно и трудно». Мать будущего поэта, Мария Митрофановна, была женщиной впечатлительной, чуткой. Отец знал наизусть много стихов, умел и любил петь, но к увлечению сына поэзией относился неоднозначно. Был конфликт с семьей, сложные отношения с отцом. Мальчик уходил из дома, возвращался…

Стихи начал писать, по его словам, «до овладения первоначальной грамотой». С 14 лет стал селькором смоленских газет, в 1925 г. в газете «Смоленская деревня» появилось его первое напечатанное стихотворение «Новая изба». В 18 лет приехал в Смоленск, перебивался случайными литературными заработками. Положение было трудным. Родителей раскулачили и сослали, он ничем не мог им помочь. Несмотря на это, Твардовский писал восторженные, зачастую идиллические стихи о переменах в деревне.

Правда, в первоначальном варианте поэмы «Страна Муравия» (1936 г.) дал жуткую картину раскулачивания, но цензура не пропустила эти строки, их поэт восстановил значительно позже.

Несмотря на трезвость взгляда автора, критика восприняла поэму как прославление коллективизации. «Со «Страны Муравии», встретившей одобрительный прием у читателей и критики, – отмечал Александр Твардовский, – я начинаю счет своим писаниям, которые могут характеризовать меня как литератора. Выход этой книги в свет послужил причиной значительных перемен и в моей личной жизни. Я переехал в Москву; в 1938 году вступил в ряды Коммунистической партии; в 1939 году окончил МИФЛИ, выпустил книгу новых стихов «Сельская хроника». Сталинская премия 2-й степени за «Страну Муравию» стала для поэта – сына раскулаченного, своеобразной охранной грамотой.

Осенью 1939 г. Твардовского призвали в армию. Он участвовал в походе войск в Западную Белоруссию, затем был уволен в запас, но вскоре вновь призван и уже офицером, военным корреспондентом участвовал в войне с Финляндией. В то время он писал Исаковскому: «…Красную Армию… полюбил так, как до сих пор любил только деревню, колхозы. Армия будет второй моей темой на всю жизнь».

Из впечатлений, изложенных в записях «С Карельского перешейка» (1939 – 1941 гг., опубликованы в 1969 г.), родился лирический шедевр «Две строчки» (1943 г.) об участи убитого бойца. Та же тема – в стихотворении «Я убит подо Ржевом» (1945 – 1946 гг.) – монолог погибшего солдата. Еще раньше в «Балладе о красном знамени» (1940 г.) о героической гибели бойцов поэт призывал: «Запомни это имя!../ Запомни имя это».

«Эта «жестокая память» (так называлось одно из стихотворений Твардовского – Прим. Л.Г.), – писал литературовед Андрей Турков, – была в ту пору явлением огромного гуманистического и этического смысла, так как противостояла явному стремлению официальной пропаганды всячески преуменьшить цену, которой была оплачена победа в войне».

После войны Твардовский отмечал: «Месяцы фронтовой работы в условиях суровой зимы сорокового года в какой-то мере предварили для меня военные впечатления Великой Отечественной войны. А мое участие в создании фельетонного персонажа «Васи Теркина» в газете «На страже Родины» (ЛВО) – это по существу начало моей основной литературной работы в годы войны. Но дело в том, что глубина всенародно-исторического бедствия и всенародно-исторического подвига в Великой Отечественной войне с первых дней отличили ее от каких бы то ни было иных войн, и тем более военных кампаний. Это, конечно, и определило существенное отличие теперешнего «Василия Теркина» от того прежнего «Васи».

Теркин появился в прессе не в годы Великой Отечественной, а зимой 1939 – 1940 гг. в газете Ленинградского военного округа «На страже Родины» персонажем стихотворных фельетонов. Написаны они содружеством военных писателей –

Н. Тихоновым, В. Саяновым,

А. Щербаковым, С. Вашенцевым, Ц. Солодарем и А.Твардовским. Но только благодаря последнему Теркин превратился в народного героя.

Историю рождения книги поэт рассказал в статье «Как был написан «Василий Теркин» (Ответ читателям)». Весной 1942 г. он, заглянув в старые тетради, решил оживить Теркина. Обдумывая «Книгу про бойца», Твардовский записал в дневнике: «При удаче это будет ценнейший подарок армии, это будет ее любимец, нарицательное имя. Для молодежи это должно быть книжкой, которая делает любовь к армии более земной, конкретной…» Черпал впечатления в воюющих войсках, работая во фронтовой газете, и в каждой главе открывал новые грани характера героя. Поэма о нем стала энциклопедией фронтовой жизни.

Даже придирчивый, требовательный лауреат Нобелевской премии Иван Бунин в письме Николаю Телешову 10 сентября 1947 г. высоко оценил «Василия Теркина»: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни одного фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова!»

Сталинская премия 1-й степени (1946 г.), по мнению литературоведа Андрея Туркова, «выглядит довольно парадоксально, потому что, при всем тогдашнем преклонении Твардовского перед вождем, «Василий Теркин», восславлявший истинного героя и мученика войны – рядового солдата и говоривший действительно горькую правду об огромных жертвах и потерях (особенно в главах «Переправа», «Бой в болоте», «Смерть и воин», «Про солдата-сироту»), объективно противостоял официальной пропаганде, умалчивавшей о неудачах и трудностях, а все успехи приписывавшей партии и лично И.В. Сталину. Тема Красной Армии явственно перерастала в тему народа».

Правда о войне – и в поэме Твардовского «Дом у дороги» (1942 – 1946 гг.). В ней, по определению поэта, – «война, но с иной стороны, чем в «Теркине», – бойца Андрея Сивцова и его жены, угнанной с детьми в Германию. Впервые в советской литературе прозвучали боль и сострадание к пленным, которых Сталин считал изменниками.

Главной работой 1950-х гг. Твардовский назвал книгу «За далью – даль», отмеченную в 1961 г. Ленинской премией. В ней – раздумья о движении времени, долге художника, о жизни и смерти. Одновременно писал поэму «Теркин на том свете» – сатирический образ бюрократического омертвления бытия. Поэма была расценена как клеветническая, надолго попала в опалу, окончательная ее редакция увидела свет в 1963 г.

Была запрещена цензурой и опубликована лишь в 1987 г. итоговая поэма-исповедь «По праву памяти» (1966 – 1969 гг.). Ее пафос – бескомпромиссная правда о сталинизме и трагической противоречивости духовного мира человека того времени. В поэме Твардовский рассказал правду о судьбе отца – жертве коллективизации.

Не уступают поэмам выразительностью и стихи Твардовского. И «всегда наряду со стихами, – отмечал он, – я писал прозу – корреспонденции, очерки, статьи, рассказы». В 1947 г. поэт опубликовал прозаическую книгу о войне «Родина и чужбина», которая подверглась ожесточенной критике как «фальшивая проза» (название статьи в «Литературной газете» от 20 декабря 1947 г.). Выходили из-под его пера и литературоведческие материалы, статьи о Пушкине, Бунине, Цветаевой, Исаковском, Маршаке.

Твардовский шел по дороге жизни с достоинством, не кривя душой ни в литературе, ни в поступках. Он не подписал письмо, одобрявшее вторжение советских войск в Чехословакию в 1968 г., сильно испортив отношения с Брежневым. А когда в феврале 1970 г. решалась судьба «Нового мира», его редактора и Твардовский обратился с письмом к всемогущему генсеку ЦК КПСС о разгроме журнала консервативными силами, Брежнев не ответил поэту.

Когда биолога Жореса Медведева поместили в психиатрическую больницу, Твардовский вместе с В.Ф. Тендряковым поехали туда и добились, чтобы его отпустили домой. В связи с приближающимся юбилеем Твардовского ему позвонил оргсекретарь Союза писателей Юрий Верченко: мол, мы хотели дать вам звание Героя Социалистического Труда, а вы такую акцию совершили. На что поэт ответил: «Я не знал, что звание Героя дают за трусость».

В истории Твардовский остался и смелым главным редактором журнала «Новый мир». В 1950 г. был им, а в 1954-м освобожден от должности в связи с либеральными тенденциями в журнале после смерти Сталина. В 1958 г. снова возглавил «Новый мир», превратив его в центр литературных сил, стремившихся к честному изображению советской действительности. Появилась «новомирская проза» – остросоциальная, художественно значительная – Абрамова, Айтматова, Белова, Быкова, Войновича, Воробьева, Можаева, Овечкина, Шукшина, Яшина и других. Благодаря Твардовскому «Новый мир» в 1962 г. опубликовал первую повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», сделавшую его знаменитым. Кстати, название ей дал главный редактор, у автора было безликое «Щ-854». Он и в дальнейшем поддерживал своего «крестника», что вызывало негативную реакцию властей. Позже нобелевский лауреат Солженицын «отблагодарил» Твардовского, выведя его не в лучшем свете в своих очерках «Бодался теленок с дубом».

Многогранная деятельность Твардовского сделала его заметной фигурой общественно-политической жизни страны. К сожалению, судьба отмерила ему всего 61 год жизни.

«Твардовский, – писал Михаил Исаковский, – самый крупный поэт современности. Сделанное им останется и будет существовать вечно, ибо он, Твардовский, был истинно народным поэтом».

Откройте «Василия Теркина», прочтите: «…Не прожить без правды сущей,/ Правды, прямо в сердце бьющей,/ Да была б она погуще,/ Как бы ни была горька». Это позиция поэта: быть честным перед собой и читателями…