Не проси груш у тополя

Сегодня эти признанные в мире специалисты серьезно и напряженно занимаются психотерапией детских неврозов. Увы, в этом смысле Россия – “благодатная страна”: по статистике, у нас уже около 50 процентов так называемых “пограничных” детей, т.е. невротиков, психопатов, детей, переживших какую-нибудь психическую травму. В последнее время привозят все больше малышей из Армении, Абхазии, Средней Азии…

Заниматься приходится и с детьми, и с родителями, потому что всякие детские проблемы, как показывает практика, формируются и развиваются в основном в семье. И очень часто, особенно сегодня, как принято говорить, в наше трудное время, достаточно бывает помочь папе и маме…

Мы очень рады, что Ирина Медведева и Татьяна Шишова пришли в “ДШ”, чтобы помочь и нашим читателям-родителям, которым нелегко дается воспитание детей и которые с трудом выстраивают свои отношения с ними. И поэтому, может быть, даже больше придется говорить о взрослых, чем о детях.

Елена КОМАРОВА

Kак часто будущие родители не только заранее покупают чепчики, распашонки и придумывают имя своему наследнику, но и творят его образ, сочиняют биографию!

– У него будут такие же густые и длинные ресницы, как у тебя, – говорит жена.

– Но чтобы синеглазый был, как ты! – продолжает муж. – И вообще пусть будет девочка. Аленка.

– Ты хочешь девочку? – удивляется жена. – Ну так и быть. Пусть будет девочка. Но чтоб с твоим волевым характером!

– И с твоим нежным голосом, – завершает картину муж.

Это в случае семейной идиллии.

А бывает и по-другому. Женщина, оставшись одна и все же решившись иметь ребенка, сквозь злые слезы обращается к своему будущему сыну:

– Ничего, проживем! Он еще пожалеет! Он придет, будет умолять о прощении, а ты закроешь перед ним дверь!.. Или нет, не так… Мы идем по улице, ты держишь меня под руку, а я еле достаю тебе до плеча. А он идет навстречу: старый, никому не нужный, ободранный… Видит меня и спрашивает: “Кто это?” А я говорю: “Сын”. – “Наш сын?” – “Нет, МОЙ сын!” И мы проходим, не оглянувшись…

Почему-то в этих мстительных картинах обязательно фигурирует сын. И обязательно, не успев родиться, уже юноша. И обязательно высокий и широкоплечий. Этакий рыцарь Ланцелот или – если быть в духе времени – Арнольд.

Но наступает долгожданный день, и рождается…девочка. Да еще некрасивая, да еще с астматическими приступами. И с очень тяжелым характером.

И воздушный замок с множеством бойниц рушится в одночасье. А нежданная девочка так никогда и не поймет, почему она вместо любви вызывает у своей матери смесь жалости и раздражения.

Ребенок растет, и раздражение растет. Казалось бы, в чем дело? Ведь заботишься о нем – и вроде бы привыкаешь, привязываешься…Это с одной стороны. А с другой – он растет, и картина становится все более отчетливой. Картина рокового несовпадения реальности и той, давней мечты…

И начинается работа по переделке. Ну девочка – это еще ладно, тут ничего не попишешь. Цвет глаз тоже не поменять. Но уж тогда пусть будет балериной! Меня в свое время не приняли, сказали “ноги коротковаты”. А она должна!

Интересная подробность: сокрушаясь, что дочь не унаследовала нужного цвета глаз, мать не замечает, что дочь как раз унаследовала малопригодные для балета коротковатые ноги.

Что же касается лепки характера, то это и вовсе не принято подвергать сомнению. Ребенок – воск, глина, чистый лист, и что там еще полагается говорить в подобных случаях…Однако “воск” и “глина” оказываются вовсе не такими послушными! И упорное “сопротивление материала” окончательно выводит из себя.

Вот тут и произносится сакраментальная фраза:

– Он (или она) не оправдал моих надежд!

И это не просто горестное признание. Это приговор, который обжалованию не подлежит. А раз так, раз “не оправдал надежд”, значит, все дозволено! Можно попрекать ребенка своей загубленной жизнью. Можно все время ставить в пример мальчика из соседней квартиры или более “удавшегося” младшего брата. Можно в присутствии ребенка жаловаться на него подругам или даже таскать его по врачам и экстрасенсам. “Доктор, сделайте что-нибудь! Он какой-то не такой…Слишком тихий (или слишком назойливый), слишком вертлявый (слишком медлительный) и т.д.” А за словами “какой-то не такой” скрывается застарелая претензия: НЕ ТАКОЙ, КАК Я ХОЧУ!!! Я, создатель, творец собственного ребенка!..

Но, во-первых, стоит ли отнимать роль творца у Творца? А во-вторых, даже если вы, будучи атеистом, считаете творцом себя, и только себя, то почему вы пред’являете претензии к своему творению? Разве оно виновато в промахах творца? Конечно, бывает, что художник в ярости уродует неудавшуюся картину, но он просто вымещает на ней зло за свою неудачу.

Если же вернуться к Творцу, то он, создав зайца, не заставил его охотиться на волка. Да и мы, кстати, не ждем этого от трусишки косого.

Прежде чем перекраивать детский характер, давайте посмотрим на исходный материал. Ведь если мы возьмемся, к примеру, перешивать брюки, то нам из узких уже никак не выкроить брюки клеш.

У каждого человека есть свои ресурсы, возможности, и они небезграничны. Их сочетание, их соотношение во многом уже определено с самого начала, с первых месяцев жизни ребенка. И задача родителей – как можно скорее определить главные, доминантные черты его характера.

Это, конечно, не значит, что родители не должны воспитывать своих детей. Безусловно, в ребенке можно что-то развить, а что-то сгладить, облагородить, сделать менее заметным. Только – “не проси груш у тополя”, как гласит испанская пословица. Ведь проси не проси, груш все равно не дождВшься, а силы, потраченные на бессмысленные притязания, лучше бы употребить на другое. Тополь может вырасти чахлым и кривым, а позаботишься о нем умело – станет стройным красавцем. Так и человек. Озорник, сколько его ни ругай и ни наказывай, все равно не превратится в паиньку. Но от вас зависит, вырастет он хулиганом, а то и уголовником, или станет предприимчивым организатором нового дела, а на досуге – душой компании. Застенчивый же человек душой компании, как ни старайся, все равно не будет, но опять же от вас зависит, вырастет он букой и мизантропом или все-таки научится общаться с людьми, и никто про него не скажет: “Пыльным мешком стукнутый”. Застенчивость (недостаток) уже будет восприниматься как скромность (достоинство).

Между прочим, даже столь популярные сейчас астрологи различают три типа людей, родившихся под одним и тем же знаком Зодиака: низший, средний и высший. В низшем недостатки выпирают настолько, что превращаются в пороки.

Можно сказать, что правильное воспитание – это повышение уровня данной личности. Мы называем это ПСИХОЭЛЕВАЦИЕЙ, возвышением души (“elevare” по-латыни – подниматься, восходить). Работая с детьми, помогая им справляться с разными психологическими трудностями, мы никогда не стремимся ИСКОРЕНИТЬ недостаток. И даже считаем это опасным!

Сколько уже понаписано о природных катастрофах, к которым приводит самое на первый взгляд незначительное нарушение экологии! Малую букашку извели – целый лес погубили. Что же тогда говорить о человеке, самом сложном, самом утонченном творении Бога или Природы?! Не искоренять нужно, а корректировать, преображать и в конечном итоге обращать недостаток в достоинство! И тогда упрямец станет упорным, выскочка – лидером, а жадный – бережливым.

– Вашими бы устами да мед пить, – скажут родители. – Все это замечательно. Но как?

Мы постараемся дальше постепенно ответить на сакраментальный вопрос “как?”. Естественно, это будет наш личный взгляд на проблемы воспитания. Правда, опыт общения с родителями трудных детей (от 4 до 15 лет) дает нам основание думать, что наш взгляд небезоснователен.

Беседы с родителями мы, как правило, начинаем с разговора о природной конституции ребенка. Еще раз повторяем, что ее надо постараться осознать, даже если такое осознание не принесет вам особой радости. И очень может быть, что уже одно это снимет основные трудности, возникающие у вас при общении с ребенком.

Однажды к нам пришел хрупкий большеглазый мальчик, очень похожий на короля Матиуша или на юного аристократа с полотен английских художников XIX века. Он был очень не уверен в себе, многого боялся и даже в свои двенадцать лет ни на минуту не оставался дома один. Мама, обратившаяся к нам с жалобами на его странности, уже одним своим видом резко с ним контрастировала. Большая, шумная, бойкая, она неустанно твердила, что не понимает, откуда у нее такой ребенок, ведь его погибший в авиакатастрофе отец был смельчак, герой, летчик-испытатель. Рано овдовев, эта женщина только и утешала себя тем, что мальчик повторит своего отца. А он не повторил ни внешне, ни внутренне, и любовь к сыну – которую мы не подвергли сомнению – боролась в ее душе с возмущением и даже легким презрением к этому немужественному характеру. Долго и разными способами мы старались дать ей понять, что Толя Б. – такой, какой он есть, – тоже достоин уважения и даже гордости. К счастью, в конце концов нам это удалось. А мальчик именно тогда, когда от него перестали ждать непосильного для него суперменства, преодолел свои страхи. И теперь не только остается дома один, но и ходит с ребятами в сложные походы с ночевками, о чем мама, конечно, даже мечтать не могла.

Но бывают случаи, когда чуждость ребенка вызывает такую неприязнь, что в эту чуждость и не хочется вникать. У нас принято много говорить о слепой материнской любви и совсем не принято о неприязни. Вернее, принято, но скорее в криминальном, а не в психологическом аспекте. Перед мысленным взором сразу предстает злодейка, которую с позором лишают родительских прав. Однако в жизни это встречается гораздо чаще и далеко не всегда сопряжено со злодейством. Бывают случаи психологической несовместимости. Бывает, что ребенок – “копия отца”, а отец бросил. А бывает, ребенок помешал личному счастью. Да мало ли что в жизни бывает?!

И, как правило, родители (особенно мать) стесняются даже себе сказать правду. Или говорят, но с каким-то истерическим отчаянием: “Да, не люблю, но ни-че-го не могу с собой поделать!” И в доказательство приводят поговорку: “Насильно мил не будешь”.

Не любить своего ребенка – большая беда. Не побороться со своей нелюбовью – огромная, страшная вина. Встает все тот же вопрос: что делать? Не зная людей, не зная обстоятельств, заочно советовать что-то конкретное трудно, и все-таки…

Мы в своей работе постоянно используем разнообразные театральные приемы, в том числе и этюды. Родителям, которые никак не могут полюбить своих детей, можно посоветовать мысленно проиграть такой этюд (нет-нет, не бойтесь, это не требует выдающихся актерских способностей!). Представьте себе, что вы – ребенок. И не абстрактный, а вполне конкретный. Ваш собственный. Вас не любит мама (или папа, или оба). А родители для вас – это весь мир, ибо весь мир ребенка замыкается на родителях. И этот мир оказался перевернут. Все в нем не так! Ударившись, вы вместо утешения слышите насмешку. Вам страшно, вы плачете, а вас обзывают трусом. Вы вбегаете в комнату, чтобы поделиться радостью, – и наталкиваетесь на раздраженное: “Отстань, уйди! Ты что, не видишь? Я с тетей Леной разговариваю!”

И в этом перевернутом мире вы в конце концов тоже становитесь “мальчиком наоборот”: не вовремя смеетесь, не к месту кривляетесь, пристаете ко взрослым именно тогда, когда их надо оставить в покое… Хорошо еще, если у вас от природы веселый характер. Тогда вы думаете: “Надо же, все меня любят, только мама не любит!” А если характер меланхоличный? В таком случае вас буквально изводит, ржавчиной раз’едает мысль: “НИКТО меня не любит, ДАЖЕ МАМА!..” И вы себя такого уже не любите! И изводите этой нелюбовью.

Проиграйте (хотя бы мысленно) несколько таких конкретных ситуаций. Только не забудьте, что вы в роли ребенка. А ложась спать, повторяйте хотя бы неделю подряд: “Я – Миша (Коля, Света). Я совсем один. Все меня обижают. Я никому не нужен, со мной можно сделать все, что угодно, потому что меня никто не любит”.

И вообще почаще думайте о том, что детей – всех, даже самых благополучных и самых любимых! – очень жалко. Жалко потому, что неизвестно, какая им уготована судьба. И потому, что они когда-нибудь умрут. И потому, что им скорее всего долго-долго придется жить без вас.

Ирина МЕДВЕДЕВА,

Татьяна ШИШОВА