Не положено по протоколу… Неизвестные страницы из жизни Юрия Гагарина

Этот материал был написан десять лет назад. Его автор – Димов Георгий Васильевич – журналист-«известинец», почти 30 лет собкор газеты, а затем представитель издательства «Известий» в Узбекистане. Уже на пенсии, в преддверии 40-летия Дня космонавтики он подготовил статью о малоизвестном факте, связанном с Юрием Гагариным, – ночном неофициальном пребывании первого космонавта в конце ноября 1961 года в Ташкенте. При жизни папы она в свет не вышла, но сохранилась в нашем семейном архиве, как и многочисленные фотографии, пожелтевшие газетные вырезки, памятные свидетельства его встречи с Гагариным. Некоторые абзацы самим автором были вычеркнуты. Вероятно, готовя статью к печати, журналист решил снять то, что будет непонятным читателю другого времени, другой страны. Восстанавливая текст в полном объеме, надеюсь, что все детали практически неизвестного эпизода в жизни Юрия Гагарина и личные журналистские оценки событий тех лет будут интересны по понятным причинам не только дочери, но и всем, кому дорого имя первого в мире космонавта. ​Ирина ДИМОВА

Вскоре после полета в космос у Гагарина начались триумфальные земные вояжи. Его с восторгом и ликованием принимали у себя и родная российская глубинка, и далекие континенты – Западная Европа и Северная Африка, Северная и Южная Америка. Подошла очередь и Юго-Восточной Азии. В конце ноября того же, 1961 года с миссией, как тогда говорили, мира и дружбы Юрий Алексеевич направлялся в Индию, Цейлон и Афганистан. Маршрут пролегал через Ташкент. С него вначале и мыслилось начать восточный прием высокого гостя. Еще бы! Космический корабль Гагарина (как и Германа Титова, к тому времени совершившего уже суточный облет планеты!) как-никак «Восток», назван по заслугам Азии в мировой цивилизации, а Ташкент – один из ее центров. С установлением прямых воздушных связей Европы с Юго-Восточной Азией он стал именоваться «Ворота Востока», а с конца пятидесятых годов – даже «Международная столица». Здесь совсем недавно прошли громкие встречи деятелей культуры, политиков и дипломатов Азии и Африки, родился знаменитый «Дух Ташкента» – движение солидарности континентов в так называемой борьбе за мир во всем мире. Вспомним и другое. Оба корабля – и Гагарина, и Титова, как, впрочем, и четыре последующих, на которых в 1962-1963 годах выйдут в космос Андриан Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский и первая женщина-космонавт Валентина Терешкова, носили название «Восток», и это было не только символом восхода новой – космической – эры человечества (название «Восход» получит следующая серия кораблей, первый рейс которой в сентябре 1964 года откроет уже групповой экипаж в составе В.Комарова, К.Феоктистова и Б.Егорова), но и признанием заслуг народов Азии в истории мировой цивилизации. Все это придавало визиту Гагарина на Восток особый смысл и сулило особую высоту приема. Так оно и вышло на самом деле. В Индии, где дорогу перед высоким гостем принято устилать лепестками роз, газеты писали: «Впервые за тысячелетие индийской традиции путь, усыпанный перед гостем цветами, протянулся на 5 тысяч километров» (такое расстояние составил маршрут Гагарина по этой стране), а в аэропорту Кабула почетные граждане города подняли Гагарина на руки и пронесли его перед ликующими толпами афганцев, заполнивших площадь перед аэровокзалом и прилегающую улицу. Узбекская столица имела все права дать старт восточному приему легендарного пилота «Востока». В Ташкенте даже решили украсить улицы праздничной иллюминацией. Хотя далеко не все знали, к чему бы. Знали только первые лица республики. И вдруг – отбой! В Ташкенте никаких встреч и митингов, даже на обратном пути делегации. И с чего? Незадолго до начала визита в печати было объявлено, что в упомянутые страны Гагарин летит по приглашению их глав – премьер-министра Индии Джавахарлара Неру, премьер-министра Цейлона Сиримаво Бандаранаике и короля Афганистана Захир Шаха. Визиту была дана недвусмысленная политическая окраска: «в странах зарубежного Востока». Придет время, после распада СССР и обретения Узбекистаном (как и другими союзными республиками) политической независимости, он тоже станет «зарубежным». Но тогда был тем, чем был, и первый адрес визита – Ташкент – в «зарубежную» орбиту космонавта тогда явно не вписывался. Да благо бы только это было причиной! Сказалась идеологическая зашоренность Старой площади в Москве. Боялись, как бы на фоне встреч Гагарина в Азии, очень близких по темпераменту и ритуалу, «Советский Восток» не встроить в одну линию с «зарубежным», «своих» – «с теми», хотя в массе и дружественно настроенными по отношению к нам, а что еще опаснее – как бы не возбудить у «своих» нежелательных сравнений если не по уровню жизни простых людей, то по уровню суверенности с «теми», которые в ту пору еще продолжали с опьянением праздновать свое освобождение от колониализма. «Свои» это смогут сделать только через тридцать лет. Придумали даже, как проскочить Ташкент незамеченным. Обычно самолеты следовали (если это не сверхдальние, так поступают и сейчас!) из Москвы или через Москву в Дели, Коломбо, Ханой. К визиту Гагарина на Восток было приурочено и открытие прямой линии Москва – Джакарта, производили здесь посадку для дозаправки горючим. Высокие делегации прибывали сюда к вечеру. Если очень важные, их накануне здесь тепло встречали, утром тепло провожали в дорогу. Гагаринскому же спецрейсу было предложено расписание, сразу вызвавшее у делегации недоумение. Самолет прибыл в Ташкент в два часа ночи, а перед самой посадкой еще пришло сообщение на борт, что в делийском аэропорту Калам не укладываются в ранее назначенный срок начала церемонии встречи и понадобится еще вынужденная пауза.Когда вместе с фотокором (а работал я тогда в узбекской республиканской газете «Правда Востока», но уже носил билет нештатного корреспондента «Известий») и с моей младшей дочерью Ириной (рискнул взять с собой) мы подошли к стоявшему в полутемноте лайнеру, на помосте трапа увидели сопровождавшего Гагарина и его жену Валентину генерал-лейтенанта Н.П.Каманина. При форме, в шинели. Мы были лично знакомы. До этой новой миссии Николай Петрович командовал армией Туркестанского военного округа со штабом в Ташкенте. – Ни-ни, – начал отмахиваться он, когда я стал по-дружески упрашивать его разрешить Гагарину выйти к нам. – Не положено по протоколу. И он спит. В Дели утром, сам знаешь, встречи, речи. А он, смотрим, тоже уже на помосте. Тоже при форме, в шинели. Значит, и он не собирался дремать в кресле. Улыбается, вдыхая свежий воздух. – Ладно, – сдается Каманин. – По-дружески. Только не дальше зала для депутатов. Властей там не будет? Хорошо. И чтоб без этого, – приставил палец к горлу. – И без митингов, без публикаций о встрече. – И Гагарину: – Юра, спускайся. Тут зовут на чай. Да и маленькая девочка приехала ночью повстречаться с первым космонавтом… Уже перед отлетом в Дели, после дастархана (угощения) в уютном зале для депутатов (а с лайнера пришла почти вся делегация, подходили пассажиры с других рейсов, сотрудники с ночных дежурств, сразу обступившие здание аэровокзала) Гагарин сказал мне: – Спасибо, выручил, – и неожиданно: – А знаешь, с воздуха Ташкент очень похож на Рио-де-Жанейро. Чем тогда еще наполовину одноэтажный и не у моря, а на кромке степи восточный город мог оказаться в таком милом сравнении? Чем? Праздничной иллюминацией? Она все-таки была в ту ночь включена. Или забавной игрой воображения вокруг пределов мечтаний знаменитого литературного героя: ведь многие мужчины на Востоке – побольше, чем в Рио-де-Жанейро, – с весны до зимы действительно ходят в белых шароварах. Нет, нет. Просто Гагарину очень уж хотелось побывать в Ташкенте. И получилось. А я выполнил все условия Каманина. Кроме одного – публикация в газете все-таки вышла. Назавтра же, 30 ноября: «Гагарин в Ташкенте», с фотоснимками космонавта, интервью с ним. Незапланированная сенсация: взрыв интереса читателей, ажиотаж вокруг события для миллионов людей в Узбекистане, с одной стороны, упреки и недовольство местной власти – с другой. Знал, мол, но утаил от начальства информацию о возможной ночной остановке самолета с Юрием Алексеевичем в ташкентском аэропорту. Сейчас это может показаться суетой, вызвать улыбку, но тогда, в пору мировой славы Гагарина, когда звезды Голливуда считали за честь сфотографироваться, а короли – попить чайку в компании с ним, трехчасовое его пребывание в столице республики украдкой, устроенное настырным газетчиком и прошедшее без участия властей, задело за живое местное руководство. На обратном пути официальный прием первого в мире космонавта в Ташкенте все-таки состоялся. Нескончаемый людской коридор от аэропорта до центра города, снегопад астр и хризантем перед кортежем. Азартные загорелые руки подхватывают Гагарина, несут к театру Навои, где будет торжественная встреча. Все, как до этого в Дели, Коломбо, Кабуле. Они все-таки встроились в линию: «свои» – «с теми», «свой» по тем временам Восток – с тем, «зарубежным», и ничего такого, чего опасались на Старой площади, здесь действительно не произошло, и никакой смуты в умы людей не было внесено. Правда, Рашидову, как он позже расскажет мне, стоило трудов уломать Суслова, чтобы пусть на обратном пути, но командиру «Востока-1» была бы все-таки предоставлена возможность сделать остановку в международной столице Востока, чего Гагарин так хотел. Из записи Каманина в «Скрытом космосе» о последнем дне пребывания в Кабуле следует: порядком подуставшая от полумесячной поездки по Индии, Цейлону и Афганистану, делегация уже уложила чемоданы, Гагарин попрощался с королем, премьером и мэром города, выразив им восхищение ярким завершением в Кабуле его восточного визита. Рано утром 15 декабря 1961 года самолет должен был прямиком отбыть в Москву. Но неожиданно советский посол в Кабуле сообщил: рейс в Москву отменяется по распоряжению МИДа СССР, а тому поступило указание из ЦК КПСС (в пресс-релизе для иностранных корреспондентов все это будет означать: по приглашению лидера Узбекистана Шарафа Рашидова), визит продолжен, дополнен четвертым адресом – Ташкентом. Ташкент