Не переступая грань

Воспитательный момент целого урока может уместиться в одной фразе

Совершенно отчетливо помню, как в середине 90‑х наша завуч сказала, что по современному законодательству школа не обязана заниматься воспитательной работой, это дело семьи, и нам в этот процесс вмешиваться не стоит. «Хотя, если честно, вообще не могу понять, как можно отделить обучение от воспитания!» – заключила она. Я тоже не мог этого понять тогда, не могу понять и сейчас.

Самое интересное, тогда, четверть века назад, что-то изменилось в сознании масс, и часть граждан, включая, между прочим, и некоторых представителей педагогической общественности, уверовала: да, все правильно, школа должна только давать прочные знания, это ее главная задача, а вот как дети ими будут распоряжаться, уже их дело, не надо им навязывать стереотипы, дескать, вот так поступать хорошо, а вот так – плохо. «С чего вы решили, что лучше других знаете, как на самом деле нужно и как не нужно поступать, с какой стати возомнили, будто ваша система координат единственно верная и именно ее нужно вдалбливать в умы детей? Ведь у родителей могут быть совсем иные ценности, так зачем же вступать в противоречие с семейными установками?» – вот главный аргумент противников школьного и сторонников семейного воспитания.

Увы, даже во времена махрового застоя, на которые пришлось мое детство, сплошь и рядом были случаи, когда папа или мама, бабушка или дедушка говорили ребенку одно, а он потом приходил из школы и заявлял: «А нам учительница совсем другое объясняла!» И да, конфликт был, причем без какой-либо перспективы компромисса, потому что, ясное дело, ни педагог, ни родители не были готовы пойти на уступки и поменять свою точку зрения ради общего блага. Поэтому выбор всегда оставался за школьником, он сам делал вывод, кому верить и чьи аргументы более убедительны. Сама жизнь подтверждала правоту слов либо той, либо другой стороны. К сожалению, часто было так, что правильные слова учителя разбивались вдребезги о суровую реальность. И все-таки школа всегда задавала некий вектор развития, в направлении которого предлагалось идти всем. А наличие этого вектора все-таки предполагало главное – школа в целом выполняла социальный заказ государства. И если кто-то индивидуально мог позволить себе те или иные «вариации на тему», то все в совокупности учителя придерживались единых принципов и установок: «мы за коммунистический интернационал», «молодым везде у нас дорога», «я другой такой страны не знаю», «один за всех и все за одного», «раньше думай о Родине, а потом о себе» и тому подобное.

Можно, конечно, сказать, что мы против всяких там векторов, заданных кем-то сверху для всех остальных, каждый гражданин волен сам решать, куда идти и как жить. Есть же у нас законы, и если человек их не нарушает, никто не вправе его одергивать, мол, не так себя ведешь, не так выглядишь. У нас прав и свобод в Конституции аж с 17‑й по 64‑ю статью.

Наверное, такая система тоже имеет право на существование. И в ряде стран она успешно применяется. Однако мы с вами живем в если не из ряда вон выходящей, то уж точно в нашей собственной стране с ее традициями образования как триединого процесса обучения, воспитания и развития. И отделить одно от другого и третьего – значит вызвать потрясение много больше того, что произошло на рубеже эпох, в те самые 90‑е. Потому что тогда, несмотря на законодательные установки, в школе все равно продолжали заниматься воспитанием, хоть и с «поправкой на ветер».

Но чего же я тогда опасаюсь, тем более что именно сейчас воспитанию в системе образования уделяется столько внимания? Да вот как раз этого, как ни странно. Потому что воспитательные цели были, есть и будут присутствовать в каждом уроке и на каждом занятии, излагая любую тему, учитель, хочет он того или нет, подспудно и подсознательно будет выставлять реперные точки воспитания, триггеры, на которые потом дети станут опираться в оценке тех или иных событий.

Зато если к нему станут приставать по поводу слабой воспитательной работы и малого количества воспитательных мероприятий, это сработает в обратную сторону. А в том, что будут приставать, нет никаких сомнений, не зря же столько внимания уделяется президентской инициативе, стало быть, и отдачу потребуют немедленно, да чтобы сразу результаты были. И вот как раз тогда дети вспомнят, что, если в школе говорят одно, а в семье – другое, слушать нужно именно родителей, ведь учителя делают это, потому что обязаны, с них требуют, они народ подневольный, им главное – эффект, картинка, показуха, а папа и мама поучают тебя от чистого сердца и ради твоего же блага, они же свои, родные!

Так что же делать? По мнению одних, ничего, надо просто оставить все как есть и не трогать, потому что система уже пришла к какому-то равновесию, и любое активное вмешательство опять приведет к нервотрепке и потрясениям. По мнению других, надо, наоборот, не просто усилить воспитательный акцент, но и вернуть в школу отметки за поведение и прилежание (как показатель воспитанности), равно как и характеристики на каждого выпускника. По мнению третьих, надо просто разделить сферы ответственности, чтобы, скажем, вопросами полового и религиозного воспитания занималась семья, а экологического и патриотического – школа. А четвертые скажут, что все это надо решать в каждой конкретной школе отдельно с учетом огромного количества разных факторов.

Самая главная проблема, на мой взгляд, заключается в том, что воспитание некоторые понимают так: «Здравствуйте, дети! Сегодня я расскажу вам, как надо относиться к тому или иному явлению, вы узнаете, кто хороший, а кто плохой, как надо и как не надо себя вести в такой-то ситуации!» Безусловно, воспитательные занятия и мероприятия совершенно определенной направленности имеют право на существование, к ним нужно тщательно готовиться, подбирать материал. Но нельзя сводить все это только к мероприятиям, и тем более нельзя каждый урок превращать в такое мероприятие. Иногда достаточно всего одной фразы, чтобы ученик на чисто эмоциональном уровне не только накрепко запомнил информацию по теме, но и вынес нечто гораздо большее, именно то, что напрямую связано с понятием воспитания.

Скажем, при изучении темы «Фосфор» на уроках химии можно сказать, что аллотропная модификация «белый фосфор» самовоспламеняется на воздухе с выделением большого количества удушливого газа. Если ваша задача просто дать материал, то на этом вы можете остановиться. Если же вы хотите связать тему с жизнью, историей и политикой, то добавите, что во времена Великой Отечественной войны наши бомбардировщики разбрасывали фосфор над немецкими аэродромами, а во времена вьетнамской кампании американцы засыпали им джунгли, но потом, в 1977 году, фосфорные боеприпасы были запрещены Женевской конвенцией в случаях, когда от них могут пострадать мирные граждане, хотя США и Израиль этот документ не подписали. Если уж совсем обострить обстановку, то можно добавить, что есть факты применения таких боеприпасов в Донбассе со стороны ВСУ. Но это может уж слишком сильно отвлечь ребят от темы. Здесь должно проявиться мастерство педагога, чтобы помочь детям запомнить материал в том или ином контексте.

Или же, к примеру, изучая тему «Дикорастущие и культурные растения» в разделе генетики, учитель обязательно расскажет о научном наследии Николая Вавилова и его легендарной коллекции семян, которая хранится в Санкт-Петербурге во Всероссийском институте генетических ресурсов растений, названном именем этого великого ученого. Он также может сказать, что во времена блокады Ленинграда хранители этой коллекции умирали с голода, но не позволили взять оттуда даже малой доли, понимая ценность этого материала. Остается на совести педагога, стоит ли упомянуть тот факт, что, к сожалению, за последние десятилетия эта коллекция заметно сократилась, поскольку часть ее была отдана в «Хранилище Судного дня», построенное на Шпицбергене (Норвегия). Ведь это опять же способно чисто эмоционально развернуть урок в совсем иное русло.

Точно так же, рассказывая о реках мира на уроках географии, учитель может вспомнить о существовании сил Кориолиса и закона Бэра. И никто не мешает ему вспомнить также и о том, что как раз благодаря им территория нашей страны ежегодно прирастает все новыми и новыми территориями, которые Амур намывает на свой левый берег, с выходом на российско-китайские отношения в их историческом разрезе.

Вы скажете: «Да зачем оно нам нужно, к чему вообще касаться столь непростых, щекотливых, а порой и скандальных тем? Не лучше ли ограничиться изложением одних только научных фактов без привязки к реальности, а дети уже пусть потом сами все это делают или не делают, если оно им не нужно?»

Безусловно, такая позиция имеет право на существование. И, по мнению некоторых, именно на этом и должно строиться все образование, то есть учитель должен просто говорить о том, что есть, а «как наше слово отзовется», это уже не наше дело, поскольку этого «нам не дано предугадать».

Но я все-таки абсолютно убежден, что задача педагога заключается в другом. И, что самое важное, эту задачу он выполняет всегда. Просто не надо делать из воспитания культа, нужно просто договориться о том самом векторе, в соответствии с которым должна работать вся система образования. И предоставить каждому учителю свободу самому определять, где и когда воспитательный момент уместен, а когда – нет. В конце концов эффективность воспитания оценивается по тому сухому остатку, который откладывается в душах учеников. А значит, им и судить.

Иван ПОРТНОВ