Не осуждайте Суворова и Пугачева. Все они – наши предки

Сейчас у нас в Российской академии наук, в Институте российской истории РАН, у авторов учебников преобладает такая точка зрения: основой патриотического самосознания должно быть знание истории Отечества. Можем ли мы сказать, что в наших подходах, в наших учебниках адекватно отражена эта задача? Утверждать это было бы, на мой взгляд, рискованно. Решение этой трудной задачи предполагает знание общества как такового от древности до современности, его динамики, его связи с общечеловеческими процессами и ценностями, с особенностями России, российского народа и российских лидеров в этих процессах. Если такое знание есть, если такое внимание к российской истории есть, то, думаю, ученик и студент будут не только знать историю, но и любить свое Отечество.

В этом смысле не должно быть любимых или нелюбимых классов, героев, все они – наши предки. И Разин, и Пугачев, и Багратион, и Суворов – все это люди, которые создавали наше великое Отечество. Вся ценность нашей истории – в ее единстве, в ее падениях и возрождениях, это все, вместе взятое, и должно быть известно нашим детям. Если даем такой конгломерат движения России в целом на фоне развития всего человечества, то, я думаю, это и станет основой той любви, того отношения святости, которое мы будем испытывать к нашему Отечеству.

Художественный, личностный подход очень нужен для изучения истории Отечества. Именно поэтому я в своих учебниках стараюсь приводить такие факты, которые порой озадачивают людей. Например, рассказываю, как вызванный с фронта с полками Суворов конвоировал Пугачева, когда его везли в железной клетке из приуральских степей в Москву. Суворов расспрашивал Пугачева, как он брал Троицк, Пугачев ему это рассказывал, и Суворов говорил: «Недурно!». Два человека, и оба – наше прошлое. Все забудется, но эта беседа, этот факт – никогда. Такие моменты свойственны и для других исторических героев: и для Столыпина, и для Александра Первого и так далее.

Историю можно и нужно писать, используя образы и личностные характеристики исторических персонажей. Например, сейчас мы закончили и выпустили в свет восьмой том «Истории человечества» – «Россия», написанный сотрудниками Института российской истории РАН. В этом томе разговор идет, начиная с глубокой древности и заканчивая президентством Владимира Владимировича Путина. Нам пришлось давать оценку президентства и личностную характеристику Путину, но это закон исторического жанра, от которого нельзя было отступить. Мы долго думали, какие характеристики Путина давать в книге, для нас это был сложный вопрос. На встрече с Путиным я наблюдал за ним, кое-что записывал, причем Владимир Владимирович, конечно, не знал, что за ним наблюдает историк, автор будущей книги, в которой ему дадут характеристику как личности, как общественному и политическому деятелю. Я обратил внимание, что это человек, склонный к самоиронии, любящий подшутить не только над другими, но и над собой. Однажды он опоздал на встречу с учеными на целый час, извинился, сказал, что не мог приехать вовремя, потому что говорил по телефону с Джорджем Бушем. Мы поинтересовались, о чем же они говорили. «Как о чем? – удивился Путин. – Я ему рассказывал, как катаюсь на лыжах, он мне – как хозяйничает на ранчо». Мы посмеялись, для нас это был урок – не надо задавать вопросы, если человек не может по тем или иным причинам откровенно на них ответить.

История Победы в Великой Отечественной войне – сложная, болезненная, горькая, героическая. Это праздник, как мы считаем, со слезами на глазах. Но мы часто говорим детям о празднике, мало – о слезах. Я думаю, что это не совсем правильно. Война только тогда может вызвать патриотические чувства, когда она будет показана школьнику со всех точек зрения. Когда там будет и героика нашего руководства, и наших полководцев, и наших солдат, которых в своих произведениях, скажем, показал Виктор Астафьев, и тех, кто, работал в тылу, и тех,. кто сражался в тылу врага. Тогда возникнет ощущение, что это были общие трудности, это были единые тяжелые минуты для всех, что это была общая замечательная победа народа. Когда мы соединяем общество и войну, когда показываем в динамике все события со всеми трудностями и сложностями, ученик верит автору учебника, он верит стране, он верит истории. Думаю, такие подходы наиболее плодотворны, наиболее продуктивны. Во всяком случае РАН над этим работает.

Андрей Сахаров, директор Института российской истории, член-корреспондент РАН, сопредседатель межведомственной комиссии Минобразования РФ по историческому образованию