Не обаятельное зло. Курение – пагубная привычка для любого возраста

Другая вожатая, тоже в прошлом году, находясь в карельском лагере, додумалась попросить родителей ребенка из своей группы положить деньги на ее мобильный телефон – тогда, дескать, я смогу с вами разговаривать. Родители, разумеется, опешили. Ну просто диву даешься! Это вопиющее нарушение этики тоже вошло в воспитательные анналы клуба.

А сегодня опять обескураженность. Злость на себя, возмущение тем, что мир неисправим, потребность что-то срочно предпринять, учесть и изменить. И мысль – что-то в этом роде уже случалось и непременно подобное снова произойдет. Никуда не уйти от этих некрасивых происшествий. Цитирую письмо от мамы мальчика, который был в «Большом Приключении»: «Меня волнует вопрос отношения руководства лагеря к курению. В правилах лагеря есть строка о запрещении курения на территории лагеря. Относится ли это правило к вожатым? И как быть с дорогой до лагеря? Понимаю, что вопрос непростой, и хотела бы прояснить свою позицию. Я лояльно отношусь к вожатым, которые курят. Но категорически не могу согласиться с ситуацией, когда вожатый курит вместе с детьми! В то же время нынешние железнодорожные правила не оставляют курящим выбора – покурить можно только во время стоянки, при этом сопровождающий детей вожатый, очевидно, не может детей покинуть. При этом также очевидно, что среди подростков 17-18 лет уже есть дети, подверженные этой привычке… В результате и складывается ситуация, когда вожатый курит ВМЕСТЕ с детьми. Откровенно говоря, я не знаю, как можно разрешить эту непростую ситуацию.  Волнует же меня это очень сильно потому, что я собираюсь отправить в ваш лагерь ребенка 13 лет. В этом возрасте вожатые такого замечательного лагеря, как ваш, безусловно, являются примером для подражания. И то, что можно покурить вместе с кумиром, увеличивает притягательность запретного во много раз. Курение – очень обаятельное зло. Мне же, естественно, вовсе не хотелось бы, чтобы первую сигарету ребенок попробовал именно в вашем лагере. Вопрос этот возник не случайно. Только что вернулся из «Большого Приключения» мой сын (17 лет). У него-то уже сложилось категорично отрицательное отношение к курению. Но по его рассказам я поняла, что проблема существует».Отвечаю. У руководства лагеря отношение к курению крайне отрицательное. Нам нужны инструкторы, вожатые, психологи, педагоги, повара, водители, которые не курят. Это пока несбыточно, но инструкторы – главная опора – почти не курят. При этом категорически запрещено любым сотрудникам лагеря курить вместе с детьми. Вожатым, разумеется, тоже. В анкетах я быстро нашел имя вожатой и телефон обеспокоенной мамы и, позвонив ей, изложил все наши каноны. Я сказал, что Насте (вожатая) быть теперь в черном списке и лагерь она больше не увидит. Разговор закончился, и разговор начался. Насте всего 18, и ребенком она несколько раз была в «Большом Приключении». Она наша, из «Большого Приключения», наша воспитанница. У нас с Настей много общего. Я решил, что совершенно необходимо поговорить с ней. Настя отрицала, что на перроне курила вместе с детьми. Я прочел Насте письмо и спросил:- Ну как же ты могла отойти от детей, ведь на перроне ты должна быть вместе с ними?Настя возразила, что отходили – покупали мороженое или что-то другое – сами дети. И вообще в группе курили всего 2-3 человека. Не уверен, что можно найти однозначные оценки того, что происходило на перроне, но Настя, вне всякого сомнения, переживала. Я поинтересовался:- Хорошо, а в лагере ты курила?- Нет, – ответила Настя.- Как же так, в лагере три недели ты могла удерживаться от курения, а на перроне тебе покурить было необходимо? – На перроне курить разрешается, а в лагере – запрещено, – логично возразила Настя.- А дети в лагере курили?- Я ни разу не видела.- А скажи, Настя, ты не собираешься бросить курить? Едешь с детьми в такой передовой лагерь, а потом приходят вот такие обидные письма. Это же несовременно, некрасиво, не говоря о здоровье. – Я собиралась бросить, я, наверное, брошу, – сказала Настя. Тут я задал еще вопрос, не мог не задать:- А когда ты была маленькая и ездила в лагерь по путевке, ты тоже курила?- Курила, бросала, снова курила.Такая вот сложная жизнь.Настенька, дорогая, как будет классно, если ты бросишь курить! Есть хороший повод. Поблагодарив маму своего недавнего подопечного, ты твердо скажешь: «Спасибо, я бросила». Или: «Я смогла, спасибо». Или без «спасибо»: «Я смогла бросить». Теперь по поводу слов из письма «курение – очень обаятельное зло».На мой взгляд, ничего обаятельного. В нашем офисе среди красивых девушек курит только одна, и та тщательно скрывает это.Курящий молодой человек выпадает из современной культуры. Было время, когда я, борясь с курением, отбирал и пересказывал истории, при каких обстоятельствах тот или иной курильщик отказывался от своей вредной привычки. Получалась крайне любопытная галерея, в которой был и я сам – студент II курса мехмата МГУ, расставшийся с сигаретами. Многое зависит от психологических нюансов. (Исходя из накопленных мной знаний, мне кажется, что у Насти идеальные возможности бросить курить.) Помню, в свое время на меня произвела впечатление история, рассказанная Иваном Дмитриевичем Папаниным, знаменитым советским полярником, который был страстным курильщиком. Цитирую Папанина дословно: «Однажды в Главсевморпути я до того заработался, что упал в обморок прямо в кабинете. И попал к профессору Юдину. Он внимательно меня осмотрел, прослушал, спросил, курю ли.- Пачки две в день.Он попросил меня надеть белый халат и повел длинными коридорами и переходами. Наконец ввел меня в какую-то комнату, в ней два топчана, покрытые простынями.- Смотрите! – профессор снял одну простыню.Я человек не робкого десятка, многое видел, а тут отпрянул: лежит покойник, грудная клетка вскрыта, легкие красные-красные, с прожилками.- Это легкие здорового человека. Подчеркиваю: здорового, некурящего, – сказал Юдин.Поняв мой немой вопрос, профессор ответил:- Попал под машину. А это, – он снял простыню с другого топчана, – легкие курящего человека.У покойника легкие были просмоленные, словно вымазанные дегтем или сапожной ваксой.- Ну как?Я достал из кармана коробку «Казбека», смял ее, бросил в урну…» Папанин в этом рассказе представил зло явно не обаятельным.