Наука – это то, что может переворачивать мир

В 2017 году задачей научных сотрудников Сеченовского университета стали дальнейшая разработка и модификация прототипа тулиевого волоконного лазера и его внедрение в клиническую практику. Лазер должен был быть предназначен для хирургического лечения различных заболеваний – от мочекаменной болезни до опухолевых образований. Первый этап исследований включал экспериментальные тесты на живых тканях – моделях урологических и онкологических заболеваний. На втором этапе изучения лазера провели ряд инициативных клинических исследований. В рамках конгресса Американского общества урологов 2019 года доклад об эксперименте с лазерным аппаратом научного сотрудника Сеченовского университета, хирурга-исследователя тулиевого волоконного лазера Марка ТАРАТКИНА стал лучшим в сессии. За вклад в создание и экспериментальное изучение российского тулиевого волоконного лазера он получил Премию Правительства Москвы молодым ученым за 2022 год. В том же году тулиевый волоконный лазер был признан одним из лидеров рынка.

Листайте вправо, чтобы увидеть больше изображений

­ Марк Сергеевич, почему вы решили связать свою профессиональную деятельность с наукой?

­ Я решил это сделать достаточно поздно, в 25 лет, когда окончил Первый московский государственный медицинский университет имени И.М.Сеченова и поступил в ординатуру по направлению «Урология». Наш университет рассматривает своих студентов и молодых врачей не только в качестве практиков, но и как исследователей. Я работал хирургом, но постепенно стал заниматься научной деятельностью, сначала это было вынужденно, потом это оказалось крайне интересно. Занятие наукой по­настоящему меняет твою работу и жизнь в лучшую сторону. Наука стала для меня сферой, где я могу получить уникальные знания и потом их сразу применить на практике.

­ Как рождается научная идея?

­ Это непростой и комплексный вопрос. Наверное, в самом начале идея всегда или часто рождается в команде. Она рождается из­за того, что вы стали что­то обсуждать и накопили объем знаний, для того чтобы делиться ими, рассказывать, находить острые углы. И особенно важно, что ты знаешь, как эти научные знания применяются в реальной жизни, в повседневной деятельности врача. Когда ты видишь, что есть практическая задача, и знаешь разные научные инструменты, то можешь ими подбирать решение этой задачи. Ты получаешь не просто решение, а пробивные идеи.

­ Как шел процесс вашей научной разработки от идеи до окончания работы?

­ Наш проект по внедрению и изучению российского лазерного аппарата был создан коллективом компании «ИРЭ­Полюс», расположенной в подмосковном городе Фрязино. В нашем университете проходило изучение этого лазерного аппарата. По рекомендации ректора была создана лазерная лаборатория, в которой я руководил процессом изучения данного аппарата. Мы собрали смешанную команду ­ от хирургов до специалистов по лазерной физике. Это были сотрудники компании, а также ученые из Сеченовского университета. Нам надо было делать не только первичную клиническую работу для врачей, когда ты изучаешь лазерный аппарат (пациенты подписывают согласие, лазерный аппарат проходит проверку на безопасность). Задача была более точечная ­ не просто изучать работу аппарата на больных, но выяснить, как этот аппарат работает применительно к хирургии.

Мне выпала роль быть связующим звеном: приходилось решать сложные физические задачи и практические вопросы, которые появлялись у врачей. И из этого сложного процесса у нас рождались научные идеи. Однажды, обсуждая вечером с коллегами в лаборатории какие­то, казалось бы, очевидные вопросы, например, почему лазер дробит камни, мы стали понимать, что понятного и четкого ответа на эти вопросы нет. Мы стали их изучать. Так появилась одна из самых цитируемых наших работ, после ее публикации нам неоднократно писали коллеги из разных стран и приглашали провести совместные исследования.

В итоге, найдя ответы на наши вопросы, мы сделали значительный вклад в развитие российской медицинской науки. Работа велась совместно с моими наставниками ­ профессорами Дмитрием Викторовичем Еникеевым и Леонидом Михайловичем Рапопортом. Мы представили наш проект в Европе, Америке на конгрессах профильных ассоциаций, он получила признание как лучшая работа на этих конгрессах. По итогам деятельности мы опубликовали несколько десятков научных исследований, которые пролили свет на то, как лазеры в принципе работают, как они воздействуют на ткани человеческого тела. Мы дали ответы на те вопросы, на которые обычно не знает ответа врач. Например, некоторые лазеры идентичны по своим показателям (по мощности, энергии), но дают разные эффекты на ткани. Какой­то аппарат позволит эффективно вырезать опухоль, а другой будет лишь разрывать и испарять ткань. Мы объяснили, с чем связаны различия в эффектах, почему одно устройство может быть опасно для пациента, а другое спасет ему жизнь.

Благодаря этому аппарат не только представлен и изучен, мы также смогли получить достаточно четкое объяснение его эффективности. И установить, когда наиболее безопасно можно применять данное устройство.

­ Расскажите, как и где начал применяться лазер? Какова его практическая значимость в лечении пациентов?

­ Лазер начали впервые использовать в Институте урологии и репродуктивного здоровья человека Сеченовского университета. Его изучение продолжалось более трех лет, сейчас аппарат используют при лечении мочекаменной болезни, гиперплазии простаты, рака мочевого пузыря, онкологических заболеваний верхних мочевых путей.

Мы проводили даже ряд экспериментов на животных для изу­чения того, насколько аппарат эффективен в хирургии опухоли почки.

­ Что для вас как для ученого означает переход от теории к практике?

­ Мы изначально работали с практическим устройством. Нам хотелось, чтобы те вопросы, которые формируются у нас, когда мы оперируем пациента, получали ответы через научное познание, то есть экспериментально, путем исследования. Через максимально упрощенные ситуации, в которых мы могли бы оценить какие­то очень узкие показатели и добиться значимого результата. Поэтому для меня возможность перехода от теории к практике была в течение всей научной деятельности. Есть наука, которая направлена на поиск новых идей. Но есть и другая наука, используя открытия которой в повседневной жизни мы можем изменить концепцию мироустройства.

­ Расскажите о вашем видении философии науки. Кто из ученых вам близок, чью концепцию вы разделяете?

­ Я бы сказал о концепции философа Пола Фейерабенда, его подход звучит следующим образом: «Everything goes», то есть «Все подходит». Это значит, что для достижения научного познания подходит любой метод. Еще Ньютон писал, что, работая над диссертацией, он стоял на плечах гигантов. А Фейерабенд эту концепцию развивает в другую сторону и говорит, что не обязательно строить научные познания на старых теориях. Старые теории и концепции часто мешают, нет необходимости всегда отталкиваться от какой­то базы. Ты создаешь новое, пытаешься что­то найти, но есть боязнь, что это не впишется в существующую систему координат. Эту боязнь и должна преодолеть наука.

­ Много ли еще в вашей исследуемой теме белых пятен?

­ Мы работали над очень практической и реальной задачей, разрабатывали, изучали и создавали аппарат, который могли бы применять врачи. Разумеется, о данном устройстве мы узнали очень много, но, как всегда, за одной ступенью идет следующая. Наш коллектив и мои коллеги ставят перед собой задачи по продолжению этой работы, которая, по­моему, только начинается.

­ Какова, на ваш взгляд, истинная цель популяризации науки? С какими сложностями в работе сталкиваются молодые ученые и как бы вы сами предложили преодолеть эти проблемы?

­ Цель ­ объяснить, что может поменять наука в жизни каждого человека. Часто молодые люди, которые начинают работу в научной сфере, не понимают, для чего они эту работу делают, что реально могут на что­то влиять. Мне кажется, что популяризация должна быть направлена на понимание того, что наука ­ это то, что может переворачивать мир. Было знаменитое выражение Пифагора: «Дайте мне рычаг достаточной длины, и я переверну мир» (когда изобретались принципы рычага). Это то, что делает наука: она дает тебе в руки рычаг, с помощью которого ты можешь перевернуть мир. Молодые ученые часто сталкиваются с проблемой, что существующие научные школы ограничивают кругозор. Многие из нас работают в четких доктринах и системе координат ­ что можно делать и что делать нужно. И это те подходы, которые мешают научному процессу, поэтому мне близка концепция Фейерабенда, утверждающая, что новые концепции могут уничтожать старые и в реальности даже часто это делают.

Вера СМАГИНА, пресс­-служба Корпоративного университета московского образования

Информация

Участвовать в конкурсном отборе Премии Правительства Москвы могут исследователи и разработчики в возрасте до 35 лет включительно, доктора наук ­ до 40 лет включительно. Представлять проекты можно как индивидуально, так и в составе научного коллектива (не больше трех человек). Заявки принимаются до 17 июля 2023 года на странице премии.

Премию проводят Правительство Москвы, Департамент образования и науки Москвы, Корпоративный университет московского образования.