Научиться жить в XXI веке. Трансформация образования – это лишь небольшая часть того, что происходит с обществом в целом

​Разговор в преддверии форума «Город образования» с профессором практики Московской школы управления «Сколково», экспертом Сколковского центра развития образования (SEDEC), основателем инициативы Global Education Futures Павлом ЛУКШЕЙ.

– Павел Олегович, мы знаем о трендах образования будущего, например, связанных с развитием технологий. Но чем они вызваны? Мир сегодня и завтра – чем он отличается, какие глобальные вызовы нас ожидают и к чему нужно быть готовым будущим выпускникам?- Тема трансформации образования – это лишь небольшая часть того, что происходит с обществом в целом. Мы вошли в режим перманентной технологической революции и оказались в мире, который стремительно меняется и становится все более взаимосвязанным и сложным. Из-за этого предсказать полностью траекторию его движения в будущем невозможно. Можно угадывать ее в общих чертах: что мир завтрашнего дня будет более технологически насыщенным, в нем будет больше умных машин и доступной каждому человеку информации – это нам известно, и к этому надо быть готовыми. Но мы не знаем всех деталей: какие именно технологии будут использоваться, как будут работать эти машины.Другой вызов связан с тем, что человечество, в силу того что оно стало взаимосвязаннее, накапливает огромное количество серьезных проблем. Они заставляют более ответственно относиться к нашему общему будущему. Нас на планете уже больше 7,5 миллиарда, есть разные виды оружия массового поражения, которые позволяют уничтожить большую часть населения планеты. Соответственно важная задача для нас – научиться в XXI веке жить в глобальном мире и сохранять его при учете того, что все больше стран получает доступ к ядерным или другим технологиям, потенциально опасным для человечества.Третья серьезная проблема – это проблема экологии. Мы очень серьезно недооцениваем тот масштабный кризис, который разворачивается сейчас. Человечество шло к нему уже много столетий, но именно сейчас, когда людей на Земле стало настолько много, мы стали видеть, что наша планета на самом деле совсем не такая большая. Мы очень тесно с ней взаимо­связаны, и нам нужно заботиться о биосфере. Посмотрите, как леса вокруг больших городов превращаются в сплошные свалки, как исчезает из рек рыба… Разрушение биологического разнообразия, загрязнение атмосферы и почвы, глобальное потепление происходят не где-то в других странах, а у нас под носом, это мы сами живем неэкологичной жизнью. Поэтому перестройка нашей цивилизации на более экологичную модель – важная задача живущего и будущего поколений.- А какие основные тренды в образовании будут в ближайшие годы?- Масштабные нововведения и изменения педагогического процесса начинают происходить в школах страны и мира. Если говорить про тенденции в образовании, можно выделить следующие.1. Огромный запрос на более практико-ориентированное образование. Иными словами, чтобы школа больше готовила к жизни, чтобы человек получал практические навыки, умел разбираться в экономике, умел зарабатывать. Отсюда же та идея, которую реализуют, например, финские школы, – перейти от обучения по предметам к обучению по темам, и эти темы должны строиться вокруг прикладных вопросов: питание человека, работа автомобиля и прочее. В школу будут приходить и люди со стороны университетов, и люди со стороны бизнеса, общества, которые будут стараться насыщать школу новым содержанием.2. Есть тенденция по изменению форм взаимодействия с учеником и созданию условий для более проактивной жизненной позиции школьника в процессе обучения. Это необходимо для того, чтобы в сложном и постоянно меняющемся мире человек всегда мог научиться нужным вещам и реализовать себя. В частности, этому можно научить через более активное применение методов проектного и игрового образования.3. Начинают реализовываться масштабные программы национального уровня по цифровизации школ, для того чтобы создать вокруг ребенка поддерживающую цифровую учебную среду. Такие программы, во-первых, позволят ученикам из более бедных школ и менее ресурсно обеспеченных районов иметь права наравне с учениками из передовых школ. Во-вторых, задача цифровой среды – расширить возможности каждого учащегося по изучению самого широкого спектра учебного материала, для того чтобы он был готовым к вызовам XXI века.Для учителей эта цифровая среда должна быть тем, что облегчит им жизнь, позволит уйти от огромного количества бюрократического контроля, это будет делаться автоматизированно. Также это переход к современным формам подачи учебного материала и оценки учеников.Я считаю, что два проекта, которые уже активно развиваются в Москве, – «Московская электронная школа», обеспечивающая единое цифровое образовательное пространство, и предпрофессиональное образование – очень хорошие программы. Предпрофессиональное образование должно давать опыт профессий и компетенций, которые пригодятся ребятам в жизни и позволят им двигаться более свободно по тем траекториям, которые они могут выбрать.- Есть тренд на индивидуализацию образовательных траекторий. Нужно выстраивать свой личный жизненный путь?- В XXI веке история про индивидуальный успех больше не работает по ряду причин. Время индивидуалистов, можно сказать, закончилось, хотя, наверное, отдельные гении будут иметь значение всегда. Но все больше успешны команды – со сложными проблемами всегда работают группы, коллективы, сообщества, а не отдельные специалисты. Нет просто своего личного пути, есть путь движения человека с некими группами, сообществами, командами вокруг него. Поэтому мы постоянно подчеркиваем, что педагогика индивидуализации должна очень сильно дополняться педагогикой коллективности. Мы используем термин «синагогика», так как слово «синагогэ» с греческого языка переводится как «коллектив» или «сообщество». Нужно уметь равным образом выстраивать свой личный жизненный путь и путь коллектива, сообщества, команды.- Какие навыки и знания будут нужны экономике и обществу в XXI веке для ответа на эти вызовы? Имеется внушительный список глобальных компетенций будущего. Могли бы вы выделить основные?- В работе нашей группы Global Future Education («Образование будущего») мы создали модель, которая достаточно точно может ответить на вопрос об этом самом списке компетенций будущего. Во-первых, мы понимаем, что говорить о глобальных инструментальных компетенциях («жестких навыках») в контексте образования будущего не очень осмысленно, потому что мир становится сложным, непредсказуемым, меняется быстрее. Соответственно возникает идея, что нужно давать человеку другие компетенции, надпредметные. Мы их называем не «мягкими навыками» (soft skills), а разделяем на несколько категорий.1. Надпрофессиональные компетенции – универсальные навыки, позволяющие человеку успешно существовать в профессиональной и социальной среде, например, быть способным управлять своим временем, организовывать проекты, быть частью команд.2. Более глубокая вещь – это метакомпетенции, которые, по сути, обозначают способности человека воспринимать мир и осуществлять в нем разные действия, в том числе творить. Эту модель под названием «множественный интеллект» с 1980‑х годов развивает гарвардский исследователь Говард Гарднер. Мы близки его идее и полагаем, что развитие разных аспектов личности – способности пользоваться различными символьными системами и средствами для действия и самовыражения – это то, что позволяет человеку работать со сложным миром, который возникает вокруг нас. Речь о развитии математического, музыкального, художественного, графического мышления, о телесном и эмоциональном интеллекте.3. Наконец, в центре личности и подготовки будущих поколений лежит то, что называется экзистенциальными компетенциями. Часто их называют характером, но большая часть свойств характера является выучиваемыми компетенциями. Например, основатель школы позитивной психологии Мартин Селигман показал, что можно научиться быть оптимистом, а исследователь Карен Двек – что можно научиться быть более психологически открытым. И ядром, связанным с такого рода экзистенциальными компетенциями, считается умение справляться со сложностью и непредсказуемостью мира, в частности управление своим вниманием, жизнестойкость, жизнерадостность. Также это умение самостоятельно регулировать свое физическое и психическое состояние, а также развивать в себе различные способности к обучению. Если сейчас такие качества больше умеют развивать в себе лидеры и успешные люди, то можно ожидать, что и подобные компетенции из элитных станут массовыми (по аналогии с тем, что при развитии новой модели образования в XVIII-XIX веке чтение из элитного навыка стало общедоступным).- Что более востребовано – определенная узкая квалификация или компетенция? Нужно ли становиться специалистом в какой-то области или необходимо просто быть мобильным, коммуникабельным, стрессоустойчивым? Если пропадут узкие профильные специалисты, то кто будет строить дома или лечить людей? Ведь хороший хирург не всегда приятный собеседник.- Я считаю, что не надо противопоставлять узкие и широкие компетенции. Конечно же, чтобы реализовываться в современном мире, вы должны обладать развитым набором хороших знаний и умений в конкретной области. Если вы не будете ими обладать, то вы станете похожими на миллионы таких, которые умеют быть мобильными, коммуникабельными, стрессоустойчивыми.Поэтому первое – да, вам нужно иметь конкретные знания и умения. Никто не отменял базовую подготовку, фундаментальные знания и глубокое понимание конкретного предмета, будь то медицина, строительство или любая другая сфера.Второе. Сто лет назад хирург мог поступить в медицинское училище, стать врачом хорошей квалификации и далее развиваться только благодаря тому, что практикует хирургию. Сейчас современный хирург – это человек, который должен быть в постоянной связи с растущим и меняющимся корпусом медицинских знаний, которые расширяются постоянно. Каждый месяц открываются новые методы лечения тех или иных заболеваний, создаются новые способы оперирования. Любой профессиональный хирург должен находиться в режиме постоянного самообучения в течение всей жизни (Life Long Learning), и это надпрофессиональная компетенция.Далее. Какой из двух хирургов будет более успешным: тот, который только умеет хорошо оперировать, или тот, который еще и способен собрать вокруг себя сильную команду? Современная хирургия – это не персональное занятие, а процесс, который люди делают в хирургических бригадах. Соответственно человек, который способен создать свой коллектив, вдохновить людей, очевидно, выигрывает у того, который это делать не умеет. Замечу: это не противопоставление двух подходов, нужно быть и таким и таким. Необходимо развивать надпрофессиональные компетенции XXI века и углубляться в конкретные знания по своей специальности.- Значит, квалификация остается, но она должна дополняться развитием личности?- Квалификация не то чтобы остается. К ней нужно относиться как к вещи, которую вы получаете на время, а не на жизнь. Через 15 лет ваша профессия может просто перестать существовать, или она настолько трансформируется, что ваши знания, полученные 20 лет назад, будут просто нерелевантными. Очень часто люди будут переходить из одной области в другую и менять профессию. Ожидается, что за время своей жизни человек уже сейчас меняет карьеру 4-6 раз, а следующее поколение будет менять до 10. Это серьезнейшее изменение.Соответственно развитие личности и надпрофессиональных компетенций – это ядро подготовки, а квалификация – это конкретное умение, которое имеет срок годности, и вам нужно регулярно его подтверждать. Вы должны периодические проходить переквалификацию на ваше качество как специалиста и за это время параллельно осваивать серьезный объем новых знаний.- Как формировать компетенции и кто это должен делать – педагог, родитель, сам ребенок?- Мне кажется не совсем правильным подход с назначением ответственного за формирование компетенций. Это должны делать все участники образовательного процесса в виде сквозного опыта. Например, мы хотим, чтобы ребенок был творческим и умел решать нестандартные задачи. Мы не можем для этого сделать отдельный класс по раскрытию творческого мышления, а в остальной школе оставить процесс, как он есть. Мы должны в каждый предмет или в каждую учебную тему вводить творческие задания и компоненты, сделать это сквозной практикой, которая присутствует во всех сферах образования.Ребенок – это субъект учебного процесса. Необходим ключевой переход к личностно ориентированной ученико-центрированной педагогике.Учитель – это партнер в данном процессе. Без его поддержки и без задания ему ролевой модели, что можно быть творческим, любопытствующим, исследующим, ребенок не зажжется. Мы знаем, что в любой сфере у человека всегда были какие-то учителя, которые показывали ему, что тот или иной предмет по-настоящему интересен. И таких учителей человек помнит всю жизнь.Родитель. Развитие таланта возможно благодаря поддержке родителей. Если ребенок приходит из школы и ему начинают запрещать исследовать мир, задавать вопросы, любопытствовать, это демотивирует его на самостоятельное обучение. Если его спрашивают только об оценках, то ему становится сложнее развивать оригинальность мысли.Если мы хотим формировать компетенции ХХI века, то должны помнить, что это совместная работа детей, педагогов и родителей. Для этого школе нужно открываться, вовлекать родителей. Надо давать школе больше прав на эксперименты, исследования, возможность пробовать новые формы обучения, а главное – не спрашивать с нее только за знания. Для этого директорам школ надо давать больше самостоятельности учителям. Это довольно системная работа, но начинать ее надо с того, чтобы давать детям в тех или иных учебных процессах опыт самостоятельности, творческого действия, самопроявления хотя бы на уровне одного предмета. Если в школе есть несколько людей, готовых двигаться в логике новой педагогики, то они уже дают шанс, что в этой школе возникает какая-то другая практика.- Как должен происходить процесс трансформации модели образования и какие решения следует принимать в сфере управления традиционными образовательными институтами? Нужно создавать модель образования заново или модернизировать старые программы?- Как именно будет происходить процесс трансформации – это вопрос, и во всем мире люди пытаются понять и спрогнозировать, в чем будут главные возможности и вызовы. Старая модель образования потому и старая, что она перестает соответствовать реалиям XXI века, и общество начинает нести избыточную нагрузку на поддержание ее в прежнем виде. Заново эту систему, конечно, не создать, она масштабная и работающая. У нее есть недостатки, но это не значит, что она перестала работать, поэтому истина где-то посередине. Необходима реконструкция и «пересборка» существующих образовательных учреждений и процессов. Новая система не будет заменять другую, происходит этап гибридизации, в котором развиваются существующие модели школ и вузов, а рядом возникает огромное количество экспериментальных форм, из которых какие-то будут выживать, а какие-то будут уходить.Школы и университеты, конечно, никуда не денутся, это места концентрации талантов, образовательных программ, учебных возможностей, специализированных помещений и так далее. Они созданы обществом, для того чтобы поддерживать процесс обучения. Поэтому убирать их и строить что-то другое взамен нелепо. Ни одна страна в мире по такому пути не идет. Идут по пути расширения возможностей и создания образовательных экосистем, в которых дополнительное, в том числе внесистемное, образование должно стать значимой частью учебного опыта каждого школьника, а потом каждого взрослого человека.Наступает время экспериментов, и нужно открывать школьное образование для экспериментов с понятными условиями и требованиями. Речь не про эксперименты над детьми, а про то, какие подходы будут лучше работать на их будущее. Мы, как те, кто занимается сферой образования плотно, знаем много системных решений и лучших практик, которые есть по всему миру и которые можно пробовать и применять в России для создания передовых образовательных траекторий.- Сейчас идет глобализация образования, распространение международных стандартов обучения и оценки. Должна ли у российского образования быть своя траектория или необходимо следовать международным стандартам?- Я считаю, что необходимо следовать международным стандартам, и должна быть своя траектория. С одной стороны, в мире очень большое количество умных людей, которые вырабатывают ответы на вызовы XXI века, выполняя тем самым колоссальную работу по формированию лучших подходов и практик. Это та работа, которую не надо переделывать! Нужно смотреть, что уже сделано, и пользоваться лучшими практиками. С другой стороны, если мы будем просто имитировать и копировать, мы никогда не сможем создать свои передовые образовательные практики. Есть особенность русского языка, русской культуры, традиций, норм поведения, привычек в семье. Мы не можем просто брать модель из Сингапура или Финляндии и думать, что это будет у нас работать. Мы должны осваивать лучшее и на основе ведущих мировых практик вырабатывать свое.- Кстати, Москва демонстрирует отличные результаты в международных исследованиях. Московские четвероклассники заняли первое место в исследовании читательской грамотности PIRLS, которое проходило в 2016 году. А по результатам PISA Москва заняла одну из ведущих позиций в мире по среднему уровню математической и читательской грамотности учеников. Как вы думаете, с чем связаны данные успехи?- Здесь много разных факторов: и то, что в Москве идет процесс освоения передовых практик, и то, что в ней много хороших школ, стремящихся экспериментировать, внедрять новые образовательные подходы. Со школами работают ведущие вузы страны. Также хорошее ресурсное обеспечение позволяет московским школам получать конкурентное преимущество, привлекать лучшие кадры, например. Если давать школе достаточный ресурс, позволять осваивать лучшие практики и экспериментировать, у нас есть все основания быть в лидерах.- Проверка и оценка знаний в Москве меняются на глазах. Во-первых, поменялась процедура проведения ЕГЭ, которая решила ряд управленческих задач. Также задания становятся метапредметными, проверяются не только теоретические знания, но и практические умения. Во-вторых, разработана эффективная процедура независимой оценки знаний школьников. Каждый ученик может самостоятельно проверить свои знания, даже делать это в онлайн-режиме у себя дома. В Москве за диагностики не ставят оценки, просто демонстрируются ошибки и даются рекомендации, появляется культура самооценивания. Как вы оцениваете развитие московского образования в этой области?- Да, я часто говорю, это изменение системы оценки – очень важное направление, и в Москве применяются очень хорошие практики. Все изменения, о которых было сказано, очень правильные. Необходимо развивать разнообразную систему оценивания учебного результата. Я знаю, что Москва конкретно работает с ОЭСР, лидерами системы оценки, по этому направлению.Куда надо дальше эволюционировать – это задания на решение конкретных жизненных ситуаций. Вообще идею метапредметности нужно проводить как сквозную и в перспективе менять способы, которыми оценивается в том числе поведение учащихся. Наблюдать, например, за тем, что называется эмоциональным интеллектом и психологической устойчивостью человека.Это эволюция в сторону оценивания тех свойств и качеств человека, которые выходят за рамки проверяемых и могут более эффективно измеряться уже новыми методами. Допустим, не письменными тестами, а участием ребенка в компьютерной симуляции, в которой можно смотреть, какой тип поведения он выберет в той или иной ситуации.- Какие социальные институты должны подключаться и участвовать в образовательном процессе кроме школы? Как вы вообще представляете себе «Город образования»?- Образование будет смещаться из школы в город. Школа не замкнута только на себя. Это интегратор учебных траекторий, которые проходят в значительной мере через школу, но также и через множество других учебных пространств. Это могут быть музеи, вузы, сообщества. Очень развиты социальные институты дополнительного образования, спортивные учреждения, парки, городские пространства. На самом деле все общественные пространства города потенциально могут быть представлены как образовательные форматы.Для меня «Город образования» – это пространство, в котором учатся не только школьники, а все общество. В XXI веке образование – это образование детей, взрослых и пожилых людей. Все они должны быть включены в разные типы образовательных опытов, которые случаются с человеком каждый день. Я считаю, что образование становится новым социальным клеем, объединяющим горожан парадигмой. Образование начинает соединяться с другими важными городскими процессами: развитие городской среды, здравоохранение.Когда вы, например, тренируете умение бегать, участвуете в спортивных марафонах, вы включены в определенное сообщество, в котором вы учитесь. Эффекты распространяются за пределы бега, потому что человек вырабатывает силу воли, характер. Если человек включен не только в то, что он изучает в школе, но и в городские сообщества, то это формирует свойства личности, которые помогают ему во всех других темах, связанных с учебой и профессиональной реализацией.«Город образования» – это единая среда, в которой человек любого возраста может сформировать для себя индивидуальную образовательную траекторию и, двигаясь по ней, получать в каждый момент жизни те компетенции и знания, которые для него актуальны. Если это молодая семья, они могут узнать, как им воспитывать ребенка, как формировать семейный бюджет. Если это пожилые граждане, они могут найти возможности другой формы досуга: перезапуск карьеры, социальное волонтерство.«Город образования» – это то, что связывает людей со всеми процессами города и является связующим звеном между разными социальными и технологическими сферами жизни города.Я вижу множество примеров такого рода моделей по всему миру и думаю, что Москва может стать одним из лидеров в этой сфере.- Идет тренд на соответствие образования требованиям работодателей, стандартизация и оценка компетенции перемещаются к ним. Какие сейчас возникают запросы и должна ли их реализовывать школа?- Очень сложно ответить на этот вопрос, потому что задачей школ никогда не являлось обеспечение запросов работодателей (этим должно заниматься профессиональное образование). У школ другая задача – создавать у человека базовый набор знаний и умений, в том числе тех самых надпредментных компетенций, которые позволяют ему быть готовым к жизни в целом. Но некоторую интеграцию с запросами работодателей я считаю нелишней. Это важная тенденция по соединению школ с потребностями и запросами реальной экономики.Человек должен быть самостоятельным, творческим, способным работать как в коллективе, так и автономно, решать сложные задачи, как можно больше быть открытым новому, учиться, развиваться, осваивать то, что ему будут предлагать. Это и есть востребованный специалист. Ведь если есть понимание, что человек толковый, то всегда есть шанс его доучить и можно быть уверенным, что профессиональные знания будут освоены им в деятельности.С другой стороны, бизнес, конечно, заинтересован «отлавливать» таланты на ранних подступах, например, хорошего инженера надо вдохновить и зацепить на раннем этапе. Хотя довольно сложно инвестировать в школьника, понимая, что после этого он еще 5 лет будет учиться в университете, может передумать и захочет заниматься чем-то другим. Поэтому бизнес предпочитает работать уже с людьми, которые активно участвуют в рынке труда. Но работодателям надо давать возможность входить в школы. Есть масса хороших примеров, когда очень удачные сильные школьные проекты делаются на задачах, предложенных работодателями, например, так работает «Сириус» или Школьная лига РОСНАНО. Опыт проектов такого рода действительно меняет мировоззрение человека, дает ему очень глубокий реальный практический опыт и открывает возможность двинуться по своей траектории развития.- Какие вакансии будут наиболее востребованы в будущем?- Мы несколько лет назад создали «Атлас новых профессий», где частично попробовали ответить на этот вопрос, но я сразу оговорюсь, что в нем мы описали набор именно новых, а не востребованных профессий. Наиболее востребованные профессии могут оказаться вполне традиционными, те же самые повара и учителя никуда не денутся в будущем и всегда будут нужны. Вполне возможно, что профессия повара может даже стать одной из центральных, потому что развивается экономика впечатлений.Если говорить про новые сектора занятости, то это профессии, связанные с различными новыми технологиями: робототехника, искусственный интеллект, виртуальная реальность. Также это технологии новых материалов или биотехнологии, которые активнейшим образом развиваются. Ожидается, что следующие десятилетия станут эпохой не только компьютерной, но и биотехнологической революции. Очень будут важны профессии, связанные с экологизацией жизни городов, работой с людьми и сообществами.На самом деле новых профессий очень много, но школам не нужно пытаться угадать, какие из них будут более востребованы. Необходимо готовить учеников к жизни в мире более сложном, разнообразном и неопределенном. Надо быть готовым к разным типам будущего и искать свои собственные интересы, которые вдохновляют, и развивать их.- Какова новая роль педагога в персонализации образовательной траектории ученика? Преподаватели-«граммофоны» исчезают. Кем теперь является учитель – гуру или проводником, модератором, агентом?- Учитель – это на самом деле все из перечисленного. Учитель – это и проводник, и модератор, и агент, и наставник, и он сам должен быть гуру. Я считаю, что преподаватель-«граммофон», то есть человек, который не взаимодействует вживую с образовательным материалом, уже неинтересен. Школьники легко раскусывают учителей, которые годами не обновляли свои учебные материалы и повторяют одно и то же содержание урока по многу раз. У педагога начинается конкуренция с социальными сетями, YouTube-каналами, поэтому нужно стараться быть интересным, актуальным, уметь вовлекать и создавать разные пространства совместного обучения.Отсюда идея не про персонализацию, а про коллективные опыты, идущие по более персонализированным траекториям. Если ученик окажется в школьной команде, которая играет в большую игру с определенными ролями, то участие в ней является очень важным учебным опытом. Например, если вся школа – это космическая экспедиция, которая летит к далекой звезде, и младшие классы делают одни вещи, старшие – другие. Такие хорошие примеры есть в России и в других странах, когда дополнительная призма полностью меняет интерес учеников и их вовлеченность. Появляется множество дополнительных профессий, которые нужны в школе, например фасилитаторы, и это компетенция нового учителя, который организует групповую творческую работу, учит детей решать проблемы.При этом фигура учителя в традиционном смысле не пропадает, он должен быть носителем содержания и держателем ролевой модели. Интерес к теме или предмету можно зажечь только личным примером. Если рядом есть учитель, который увлечен географией или биологией, то, общаясь с ним, понимая его интерес, у школьника сразу открывается другой взгляд на мир. Действительно, в некоторых сферах можно заменить учителя видео­записью, но их не так много. Вся ценность подлинного обучения в живом контакте человека с человеком.- Кто является основными заказчиками образования: родители, бизнес, государство?- Есть еще другие игроки, и самое интересное, что сейчас это и сами учащиеся. Дети все больше и осознаннее начинают проявлять свой собственный запрос, и если подача материала им кажется нерелевантной, то они дают понять, что в эту игру им уже неинтересно играть. То есть сами ученики, родители, бизнес, ищущий сотрудников, государство, понимающее, что образование – ключевой элемент развития региона и страны, общественные организации – они все являются заказчиками образования.Школа не является и никогда не являлась тем, что обслуживает интересы только одной группы заказчиков. Заказчиков очень много, и они все должны быть услышаны. И это не значит, что нужно что-то сделать одним, что-то – другим, что-то – третьим. Школа способна делать одну и ту же вещь, отвечающую на запросы всех. Вам надо их услышать и создавать программы, которые учитывают потребности 10 разных типов заказчиков. Это, кстати, вполне реально, поскольку они друг другу радикально не противоречат.Большинство родителей желают, чтобы их ребенок был успешным, реализованным, имел правильные навыки, этого хотят и сами дети. Для этого выпускник должен устроиться либо в бизнес, либо заняться проектами, связанными с государственной повесткой. Это увязанные между собой вещи. Человек должен быть интересен себе и окружающим, это и делает его успешным сотрудником.Мы живем сейчас в ситуации более сложного общества, которое должно работать с более сложной повесткой, в том числе в образовании. Нам нужно работать в экосистемной логике, где множество независимых игроков, действуя совместно, порождают более продуктивный результат. Каждый из них живет по своей собственной траектории, но их взаимодействие по общим правилам дает шанс на развитие сложной образовательной системы. Это то, куда идет мир, и то, куда должна идти Россия и Москва в частности.