Натура такая

А теперь спросите себя: готов ли среднестатистический учитель биологии, подготовленный среднестатистическим педвузом, не только работать с такими детьми, но и сделать так, чтобы их стало больше?

Увы, нет. Несмотря на то что нам самим когда-то в пединституте преподавали самые разные науки – зоологию беспозвоночных, генетику, физиологию растений, микробиологию, цитологию и даже минералогию с кристаллографией, – было это скорее по принципу «до кучи, авось пригодится». И очень мало кто из наших преподавателей сам знал все это в совокупности, в системе. Они, как им и было положено, обучали нас по программе в рамках своей дисциплины и за эти рамки не выходили ровно по причине того, что это не их вотчина. А всевозможные связи между разрозненными областями наук мы должны были выстроить сами, если оно нам нужно и интересно. Нет, не так: получалось, что как раз таки будущим учителям это нужно, однако… вы уж как-нибудь постарайтесь создать для себя гармоничную картину мира, которая очень важна для гармоничного воспитания школьников.

Неудивительно, что обычные учителя-биологи формально руками и ногами за то, чтобы юннатское движение ширилось и развивалось. Но на деле очень мало кто из них реально способен создать юннатский кружок и целенаправленно заниматься в этом направлении. У них элементарно не хватает знаний для такой работы. И это не их вина, а их беда. Более того, это беда всей нашей системы подготовки учителей биологии, поскольку ставка делается на преподавание отдельного предмета, а все остальное вроде бы и приветствуется (разве кто-то будет против межпредметных связей?), но воспринимается, мягко говоря, без особого энтузиазма («Зачем вы на своем уроке даете материал, которого гарантированно не будет на ЕГЭ по биологии, не лучше ли сосредоточиться на том, что действительно понадобится вашим ученикам на экзамене?»).

Если бы система была на самом деле заинтересована в подготовке биологов-натуралистов, она бы их готовила. Не только в педвузах, но и на курсах повышения квалификации. Однако признайтесь, был ли на вашей памяти предложен хоть в каком-нибудь ИПК хоть какой-нибудь курс, направленный именно на это? Уверен, нет. А почему? Да потому что в условиях, когда работу учителя оценивают по достижениям его учеников на ОГЭ, ЕГЭ и предметных олимпиадах, мало какой педагог захочет этим заниматься. Да и начинать надо было гораздо раньше, еще в педвузе, а краткие курсы тут вряд ли помогут – слишком велик массив информации.

Впрочем, те, кто хочет и может, этим и так занимаются. Но что прикажете делать остальным? Представьте себе ситуацию: ученик подходит к вам, показывает какое-нибудь насекомое и спрашивает, кто это и как его зовут. Если это банальный дровосек или жужелица, вы, конечно же, сразу назовете их по имени. А если какой-нибудь ктырь или трещалка? Вы можете признаться, что не знаете всего, и это будет вполне нормально. Вы также можете вместе с этим ребенком сесть за определитель и выяснить, что же это за животное, что тоже будет замечательно. Или можете с ходу дать правильный ответ, поскольку в вузе вас интересовали именно насекомые. Но ведь ребята будут и дальше подходить, спрашивать, что это за червяк (а вы знаете только то, что это какой-то слизень), как называется эта трава (а вы уже все забыли, для вас она просто «какой-то злак»), что это за птица сейчас поет (а понятия не имеете, ибо после летней практики по зоологии в вузе прошло уже невесть сколько лет, а больше вас никто и никогда этому не учил), чьи это следы на снегу (а пес его знает, какая-нибудь бродячая собака), что это за окаменелость (да у вас учитель географии есть, он должен все это знать, а я же биолог!). И все, приехали.

Возможно, раньше, в детстве и юношестве, вы интересовались всем и сразу, но потом круг интересов сузился до чего-то конкретного – не просто все растения, от водорослей до орхидей, а конкретно аквариумные, не просто все звери, от утконоса до жирафа, а кошки и собаки, не просто моллюски, от беззубки до кальмара, а только те, у кого красивая раковина, потому что вы их привозите с разных морей и океанов. И так далее. А все остальное как-то медленно уходит в небытие, тонет в забвении. Что, наверное, тоже вполне естественно, однако, если почитать всемирно известных натуралистов Джеральда Даррелла или Айвена Сандерсона, отнюдь не неизбежно. Главное – какую цель вы перед собой ставите. А цели у натуралистов и обычных учителей биологии ой какие разные!.. Хотя оба на словах выступают за формирование целостной картины мира у современного школьника. Вот только на деле это получается далеко не у всех.

Еще один очень важный момент. Натуралисты – люди, которые работают на природе, «в поле», умеют жить в обстановке полевого лагеря, ходить на маршруты. Этим они выгодно отличаются от тех, кто изучает животный и растительный мир по книгам и Интернету. А сегодня очень многие почему-то уверены, что благодаря достижениям прогресса никуда ходить не надо, новые технологии все сделают за нас. Не надо ничего и никого резать, вскрывать, выкапывать, вылавливать, можно все смоделировать и посмотреть на экране. Не надо ничего нигде смешивать, все можно сделать в виртуальной среде. И даже ходить никуда по горам, кустам, оврагам и болотам не надо, это трудно и небезопасно, можно все просчитать на компьютере. Некоторые даже искренне верят, что подсчет певчих птиц можно осуществлять с помощью дронов, квадрокоптеров. Неудивительно, что сегодня даже на биофаке студенты (будущие профессиональные биологи, между прочим) просто боятся взять в руки дождевого червя.

Любой вузовский преподаватель подтвердит: полевая биология – крайне больная тема. Биологов, может быть, и много, а вот полевиков всегда мало, и их становится все меньше и меньше. Потому-то нужно ценить тех юннатов, которые у нас есть, и стремиться к тому, чтобы их стало еще больше. Ведь это именно те, кто изначально настроен на системное изучение природы.

Но, чтобы таких людей стало больше, нужно, чтобы на всех уровнях образования возникло понимание необходимости готовить человека, который бы знал гораздо больше, чем позволяют рамки только своего предмета. Или, по крайней мере, уж свой-то предмет знал бы очень хорошо – от ботаники до общей биологии. И гораздо шире, чем позволяют рамки учебника и КИМы итоговых аттестаций.