Нас и детей лишь жизнь всему научит

Ректор Московского гуманитарного педагогического института Александр Кутузов – человек неординарный, поэтому и сумел создать неординарный педагогический вуз. У Александра Геннадиевича – автора учебника по литературе, который долгие годы был в перечне рекомендованных к работе в школе и был недавно выкинут без объяснения всяческих причин, своя позиция по отношению к образованию, к тем реформам, которые в образовании проводятся, стандартам, которые для того образования разрабатываются. Он всерьез полагает, что ныне существующая тенденция рассматривать образование как рыночную услугу в результате может привести к тому, что Россия получит американскую модель образования и со временем могут начаться изменения в национальном мировоззрении. Вот как об этих опасностях говорит сам Кутузов.

– Еще во времена Средневековья в русской культуре сформировалась важнейшая мысль о том, что знание «без сердца» приносит больше вреда, чем пользы. Отсюда возникает особая, учительствующая, проповедническая роль русской культуры, особенно литературы (явление, которое не исчезло даже в советское время и с легкой руки М.Горького называлось «инженер человеческих душ»). Отечественная система образования, начиная от императорских университетов и гимназий и школ постреволюционного советского этапа, понимала, что нельзя учить водить рукой пером по бумаге и при этом не учить думать. Наше образование исторически носит менее прикладной, более развивающий, общефилософский характер. Начиная со второй половины XIX века и на протяжении всего XX века всегда, когда формулировалась цель государственного образования, на первом месте стояло воспитание (другое дело, как это получалось). Предполагалось, что образовательная система должна воспитывать. А воспитывать узкоутилитарно невозможно. С помощью воспитания в сознании человека формируется система ценностей. Поэтому мы все должны понимать, насколько важен культурно-ценностный компонент общего образования и прежде всего его гуманитарной части. Необдуманные манипуляции с ним – серьезнейшая угроза динамичному развитию России как мощной суверенной державы.

Бесполезно заставлять современного ребенка заниматься зубрежкой и выдавать набор знаний. В условиях сегодняшней информационной среды он предпочитает заниматься тем, чем интереснее. У него должна быть мотивация, тогда и он про перегрузки не вспомнит, и учителю будет легче с ним работать. Не столь давно было решено облегчить ситуацию с помощью ЕГЭ, унифицирующего качество знаний «на выходе». При этом содержание образования не пересматривалось, а учитель литературы вместо того чтобы учить ребят размышлять, грамотно писать, вынужден строить свою систему преподавания так, чтобы получить хороший результат по ЕГЭ. А как иначе? Ведь нынче успех работы учителя определяется не тем, скольким ученикам он передал свою любовь к литературе, а тем, как ученики сдали ЕГЭ. Ему даже предложат стимулирующие надбавки, учитывающие именно эти показатели. Правда, учитель, в принципе, имеет возможность самостоятельно принимать решение о выбираемых комплексах, технологиях, исходя из условий, в которых он находится. Так что некардинальные изменения все же произошли: у учителей появилось больше свободы. Но и несвободы тоже. Любой учитель, который захочет преподавать литературу так, чтобы ребенку было интересно, столкнется с ситуацией, когда его спросят: «А вы к ЕГЭ готовите?». Сейчас ЕГЭ по литературе отменили. Что это значит? Если экзамен по литературе перестает быть обязательным, значит, государство подписывается под тем, что его по большому счету не интересует, как будет развиваться личность человека, насколько в нем будут сформированы духовные и гражданские ценности. Ведь именно литература создает все это.

На самом деле ни историю, ни литературу учить не надо. Оттого, что мы заставим выучить ребенка все даты рождения наших писателей, даты написания ими крупных произведений и количество этапов в их творчестве, мы не научим его читать так, чтобы книга давала ответ на вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Гуманитарное знание всегда относительно, всегда интерпретационно. Со временем оно становится частью сознания человека, а оно у каждого свое. Если заставлять ребенка читать литературный текст с тем, чтобы потом пересказать его, то текст перестает быть художественным. Но если читать его, чтобы увидеть позицию автора, с которой можно согласиться или не согласиться, это совсем другое дело. Можно выучить огромное количество исторических дат, но при этом не понимать тенденций развития истории, без чего трудно воспринимать реальность, в которой мы живем. А живем мы в гуманитарной реальности. Так что изучение гуманитарных предметов должно быть в первую очередь средством развития и формирования человека.

Наши выпускники, работающие в школе, нередко сталкиваются с ситуациями, когда с детьми у них – полный контакт, а со старшими коллегами отношения складываются сложнее. Вчерашний студент попадает в иную эмоциональную педагогическую среду, где коллектив работает по устоявшимся «лекалам». Любое жизнерадостно-инноваторское: «А давайте сделаем вот это, а еще это!» вызывает у коллектива, мягко говоря, непонимание. Система привыкла работать так, чтобы «никто не высовывался», привыкла продвигаться по рельсам, проложенным уже давно, ей так привычнее и проще. В результате она саму себя инспектирует лучше даже самого предвзятого инспектора.

В советское время целью изучения литературы было получение максимального количества знаний по тому или иному периоду ее развития. Фактически мы занимались историей литературы. Большинству же нужен багаж культурных сведений, а это уже другой философский взгляд на проблему. Современный человек помимо художественных произведений вынужден читать огромное количество других текстов, начиная от рекламы и заканчивая различными резюме, справками и т.д. И его надо учить эту информацию воспринимать, сортировать, обрабатывать. Мы не закладываем эти умения в нашу педагогическую систему. Для нас важнее академическая сторона вопроса. Я не призываю изучать в школах рекламу. Я призываю изучать художественный текст не как памятник, а как явление живой культуры. Знания, приобретенные через обычную зубрежку, – «мертвые», ребята должны уметь понимать тексты, свободно трактовать их. Таким образом у них развиваются способность к сопереживанию, интуиция, воображение. То же самое должен уметь и учитель. Мы приветствуем у наших студентов-педагогов творческий подход, отстаивание своей, мотивированной точки зрения. Мы стараемся формировать у студентов чувство собственного и профессионального достоинства, иначе они не смогут сформировать эти качества у своих учеников. В этом смысле профессия учителя опаснее профессии врача. Врачебная ошибка касается одного человека. Ошибка учителя, «сеющего» в детский ум «зерна» устаревших педагогических концепций, множится в геометрической прогрессии, потому что охватывает всех его учеников и их семьи. И нет гарантий, что ребенок, превратившись во взрослого, не начнет тиражировать те же взгляды. Мы учим студентов, что учитель входит в класс не для того, чтобы ставить оценки, а чтобы помочь детям стать образованными, грамотными, эмоционально воспитанными людьми. Если он делает это не должным образом, то на всю жизнь закрывает от ребенка целые пласты человеческой культуры. От степени эволюции преподавателя зависит эффективность обучения и воспитания учеников.

Новую, адекватную новым обстоятельствам систему гуманитарного образования нужно начинать с внедрения новой оценочной системы – индекса саморазвития. Индекс саморазвития позволяет ребенку и родителю увидеть способности, направленность, динамику и создать маленькому человеку возможность правильного направления своего дальнейшего развития. Возьмем, к примеру, ребенка, который делает в диктанте 10 ошибок. Конечно, за эту работу ему поставят «2». После интенсивных занятий он сделал 7 ошибок. Это все равно «2», но он же совершил внутренний прорыв! Точка отсчета в развитии должна быть не усредненной, а конкретной для каждого ребенка. Пусть на меня не обижаются многоуважаемые представители технических специальностей, но если у ребенка не сформирована гуманитарная культура, то все остальное может стать вторичным. Поэтому сначала нужно создать новую методологию постижения гуманитарных наук в школе, где на первом месте стоит развитие ребенка. Что касается более формализованных технических знаний, то и здесь любой состоявшийся математик или физик вам скажет: важнее не то, насколько человек хорошо помнит, но насколько хорошо он думает. А думать и чувствовать учит гуманитарная сфера. Думающее и чувствующее общество начинает функционировать по другим законам. И именно школа создает эту базу. Школа в современных условиях – это общественный институт, который способен решать задачи преобразования общества, может помочь осуществлению столь необходимой сейчас реальной связи власти и общества (через школу трансформируются основные социально-культурные постулаты), стать опорой инновационного развития общества, стабилизировать его. Если смотреть на образование с такой точки зрения, то нужно не реформировать, а полностью менять его парадигму. Но делать это надо постепенно: начальный этап может занять не менее 10 лет. И, конечно, общество должно понимать, зачем нужны столь кардинальные изменения.