На чтение: ≈ 27 мин.Эта история началась тогда, когда ректор Московского областного института повышения квалификации работников образования Людмила Яковлевна Олиференко предъявила нам нешуточные претензии. Почему, дескать, вы, журналисты, пишете исключительно о том, что количество беспризорников в стране увеличивается, но умалчиваете о тех территориях, где с беспризорностью покончено, судя по всему, раз и навсегда. «А что, есть такие территории? – удивились мы. – О чиновниках, которые собирались отлавливать и осчастливливать беспризорников, слышали, а вот о территориях ничего не знаем». И тогда Людмила Яковлевна предложила нам не вступать в дискуссии, а отправиться по конкретному адресу в подмосковный Чехов. И мы рискнули это предложение принять.
У страны должны быть прекрасные дети, если она думает о будущем
В человеке, сказал классик, чьим именем назван этот город, сливающийся с районом, все должно быть прекрасно. Дальше – слова о душе, одежде и прочих составляющих красоты. А что должно быть красиво в стране? Ну, наверное, прежде всего дети – ведь их не случайно называют цветами. Вот только в последнее десятилетие цветочки у нас пошли какие-то странные. Норовят вырваться из дома, убежать, побродяжничать, попобираться. Говорят, жизнь у нас теперь такая, что семьям приходится трудно, а самые страдающие члены семьи – младшие. Их бросают на произвол судьбы, от них отказываются, их права нарушают, а главное – отказывают в праве на нормальную жизнь. Дальше и возникают беспризорные, безнадзорные, социальные сироты и так далее.
«Чехов – очень нетипичный район, – сказала Людмила Яковлевна, пока мы добирались до места на машине. – Там такая цепочка складывается: нетипичная администрация – нетипичный подход к экономике – нетипичное решение социальных проблем – нетипичные образовательные и воспитательные учреждения. В результате нетипичная для России ситуация, когда заботой о детях занимается специально созданная система. В других регионах о детях предлагают заботиться образованию и соцзащите, здесь же забота о детях стала общим делом всех сфер. Все ведь началось, когда приняли Закон РФ «Об образовании» и прописали в нем – детей в старшие классы принимать по конкурсу. И те, кого не взяли в десятые классы, вышли на улицу. К ним прибавились те, с кем школа (которая не может всех учить одинаково, но не хочет в том признаться) возиться не захотела. К ним прибавьте ребят, чьи семьи стали малообеспеченными и неблагополучными, многодетные семьи, которые не смогли в новые времена содержать своих детей достойно без поддержки государства, а государство лишило их этой поддержки. И если раньше такими детьми занимались типовые образовательные учреждения, то с появлением столь многообразных проблемных детей потребовались нетипичные, то бишь нетиповые учреждения. Поэтому, когда мы писали в 1995 году закон «Об образовании» для Подмосковья, то внесли туда следующие строки: наряду с типовыми могут создаваться нетиповые приюты, реабилитационные центры, центры адаптации и так далее. Чехов, пожалуй, самый удачный пример того, как это положение закона становится реальностью».
У нас сразу возник вопрос: нетиповые учреждения – это, конечно, хорошо, но откуда у небольшого подмосковного района находятся деньги на этакие «излишества»? «А вот узнаете сами, – улыбнулась Людмила Яковлевна. – Я за что главу администрации Геннадия Михайловича Недосеку уважаю: ему говорят, что данное учреждение или данная программа району нужна до зарезу. И он, своей команде доверяя, деньги находит. Учреждение создают, программу реализуют, состояние дел улучшается».
Человек, который принял город
Недосека (вопреки такой отрицающей фамилии), оказывается, сразу «просек» все, как только заступил на должность. Хозяйство ему досталось то еще: бюджет района 240 млн. рублей, долгов на 360 миллионов, детские пособия выплачивались с большими задержками, зарплаты бюджетникам не выдавали по три-четыре месяца. Словом, перспектива была нерадостной. Но Геннадий Михайлович не отчаялся (видно, знал на что шел, когда избирался на должность главы администрации). Он создал две ключевые организации. Одну – общественную, совет директоров крупных предприятий района, вторую – муниципальную, социальный блок, в который объединил всех тех руководителей муниципальной власти занимающихся этими проблемами. С первой группой он решал вопросы экономические, предложив директорам бюджетообразующих предприятий быть предельно честными в уплате налогов с прибыли и пообещав, что каждый из них сможет в комитете по финансам проверить каждую копейку из этих налогов, потраченную администрацией. Со второй – налаживал жизнь педагогов, врачей, работников культуры, отдавал долги, делал надбавки, выдавал премии. Но и там, и там главной задачей для него было обеспечение будущего – иными словами, забота о детях. За три года Недосеке и его команде удалось, например, сделать так, что каждое предприятие района имеет договор с учебными заведениями, заботится о подготовке рабочих кадров. В десять раз увеличилось количество детей, занимающихся в спортивных секциях (из 25 тысяч спортом занимаются 8200). В судьбе каждого чеховского ребенка – городского или сельского – Геннадий Михайлович принимает участие лично, все дети с трудными судьбами у него на контроле, и он строго спрашивает со своей команды за каждого. Хотя ему и говорят, что не «царское» это дело – время терять из-за каждого мальчишки, он отвечает коротко: «Стоит». Но все равно, когда нам сказали, что три года в Москве не задерживали ни одного мальчишки из Чехова, что в районе осталось всего 7-8 трудных ребятишек, которые склонны к побегам, да и с теми педагоги ведут персональную работу, мы в это сразу не поверили. И отправились по районным учреждениям, чтобы убедиться в том, что не рисуют нам картины, мало общего имеющие с реальной действительностью.
Передавая с рук
на руки, главное – ребенка не уронить
«Сегодня нам живется проще, чем три года назад, – сказал Вячеслав Степанов, заместитель Недосеки и глава социального блока. – Теперь у нас есть компьютерная база данных, а в ней данные о каждом ребенке. Там дети, которые совершили правонарушение, дети, которые живут в «плохих» семьях, дети, не имеющие родителей. Еще есть базы, где сосредоточена вся информация о том, в каких жилищных условиях находятся дети, о детях, которые не посещают школу, плюс строго конфиденциальная – о состоянии здоровья подрастающего поколения. Мы освободили педагогов от рутинных хозяйственных забот: есть муниципальное предприятие, которое занимается организацией питания, делает оптовые закупки, экономя при этом деньги, которые вкладываются в решение проблем социального блока. Есть предприятие, которое занимается ремонтом, – школы не имеют головной боли, а мы за счет централизации экономим значительную часть средств, которые тоже пускаем в социальный блок. Педагогам остается только работать».
«Мы работаем, – подхватила разговор начальник районного управления образования Елена Николаевна Толмачева. – Но не так, как было принято раньше. Каждый входящий в социальный блок работает по своему направлению, никто дублирующую работу не делает. Это позволяет нам экономить силы и опять-таки деньги, потому что на одно и то же мы их не тратим». Толмачевой есть с чем сравнивать: она в образовании давно. После окончания Коломенского пединститута работала в ГПД, в вечерней школе, методистом в гороно, заместителем начальника управления района. Теперь вот вошла в команду нового главы администрации. Приходится, конечно, трудновато – глава в работу своей команды не вмешивается («Работу должны делать профессионалы!»), но спрашивает строго за результаты, тем более что предпочитает оценку этих результатов получать по опросам жителей. Если те чем-то недовольны, может усилить не только деятельность команды по этому направлению, но и состав своей команды. Елена Николаевна – профессионал, на которого Недосека, судя по всему, может положиться: после коломенского института закончила московский вуз – стала учителем русского языка и литературы, недавно по полной программе отучилась в институте по специальности «социальный педагог». Показывала пример своим обучавшимся там 28 педагогам, приобретала необходимые в сегодняшней ситуации знания. Зато система, которую создал социальный блок, работает как часы. А система эта – сочетание сразу нескольких учебно-воспитательных учреждений.
Информация из первых рук
Сергей ПАНКРАТОВ, начальник отдела социально-педагогической поддержки детства управления образования, руководитель центра социально-трудовой адаптации:
– Изначально в наш центр пришли 150 детей, которые были не нужны никому. Мы предложили им получить школьное образование в вечерней школе (два дня в неделю) и профессию (три дня в неделю). Мальчишки учились столярному делу, резьбе по дереву, вождению автомобиля и трактора, девочки – шитью, парикмахерскому делу, кулинарии. Отбирали их «штучно» – ездили по школам, ходили по домам, уговаривали. На время обучения давали бесплатные проездные, кормили. Нам помогали социальные педагоги, которых становилось все больше, особенно после того, как они получили хорошую подготовку в областном ИПК. Спортшкола утратила былое значение – сделали физкультурный центр, рядом – центр технического творчества. Все это нам помогало дать детям образование, профессию, выпустить их в жизнь, твердо стоящими на ногах.
Любовь АВЕРБУХ, директор Дома творчества детей и молодежи:
– До определенного времени Дом творчества занимался обучением в кружках и объединениях тех детей, которые приходили к нам сами. Но мы вдруг поняли, что надо работать и с другой категорией – с трудными детьми. Выяснили, кто из ребятишек не посещает детский сад, замкнут в стенах дома, обошли многодетные, познакомились с малообеспеченными семьями. Социальные педагоги помогли нам составить социальные паспорта микрорайонов, мы стали «притягивать» к себе детей и родителей, заинтересовывать, организовывать их совместную работу в кружках. Мальчишкам предложили техническое творчество, футбол, хоккей, потом уличные танцы – брейк-данс. 80 человек у нас теперь танцуют, хотя скептики и говорят, что это вовсе не эстетическое воспитание. Пусть не эстетическое, зато они ходят к нам круглый год. Девочки учатся шить, вязать, занимаются дизайном. В клуб «Вера, Надежда, Любовь», ходят дети-инвалиды, мы рады, что они приходят со своими родителями и те начинают дружить, понимая, что не одиноки со своей бедой и все вместе могут друг друга поддерживать.
Елена ЧЕРВОННЫХ, директор Центра психолого-медико-социального сопровождения:
– Не все дети могут учиться в обычной школе. Мы провели диагностику, чтобы помочь им выбрать оптимальные для них программы, траектории обучения. Раньше мы отправляли тех детей, которые имели отклонения, в областные учреждения, но в последние годы нам в этом отказали, пришлось создавать свои. На улицу ведь кто уходит? Дети, которых отказывается учить школа, кто имеет склонность к правонарушениям или в силу каких-то причин не учился до того. Мы стали работать так: обнаружили, например, большое количество слабовидящих детей, открыли для них детский сад. Подросли они – на базе детского сада открыли первый класс. Сегодня обследуем детей уже начиная с трехлетнего возраста, предлагаем разные программы, более того, успеваем «дотянуть» до школы тех, кто имеет незначительные отклонения, и они идут учиться в гимназии, в лицеи, в массовую школу. Детям, имеющим отклонения в здоровье, предлагаем коррекционные и компенсирующие программы. Если ребенок удовлетворен, если он может учиться, занят, он не выходит на улицу, не становится бродяжкой. И родители его не отторгают, когда понимают: есть надежда, что ребенок справится с проблемами, нужно только его поддерживать.
Людмила ЖЕЛТИКОВА, директор приюта Управления координации социальной политики:
– За десять лет через наш приют прошли 200 детей. Из них 50 помещены в муниципальный детский дом, 67 – возвращены в семьи. Возвращение в семью – для нас главная задача, потому что, какие бы замечательные условия мы ни создали, ребенок все равно тянется к родным. Мы приглашаем родителей в гости к детям, стараемся воспитать в детях уважительное отношение к родителям. Есть у нас настоящие сироты, а есть социальные, которые все равно поддерживают связь с домом, для них это ниточка, которая дает ребенку силы к жизни. Мы одеваем, кормим ребенка, а еще максимально заполняем полезными занятиями его свободное время. В приюте есть инструкторы по труду, которые обучают ребят. Сирот мы передаем в муниципальный детский дом, в группу интернатного типа в детском саду №27, в группу для детей-сирот при школе-интернате №1, но, судя по всему, придется открывать второй детский дом. Во-первых, сирот все же много, во-вторых, даже для тех, кто потом возвращается в семью, нужно иметь место, где ребенку можно было бы перетерпеть, перебыть тяжелое время в его жизни.
В Манушкино боятся сиротить детей
Нас конкретные адреса заинтересовали. Особенно – интернатная группа в детском саду №27. Антонина Петровна Киселева, директор детского сада, встретила нас очень радушно: «Да, есть такая группа, в ней семь детей. Это группа у нас пятая – четыре обычные, родители своих ребят каждое утро приводят, каждый вечер забирают. А в пятой группе детишки тут все время, мы их частенько забираем к себе по домам, чтобы сменили обстановку, поели домашних обедов да пирогов. Раньше группы были большие – до 15 человек, теперь – вдвое меньше. Самый маленький у нас полуторагодовалый Игорек (у него сестренка полгода от роду, лежит в Доме малютки) – мама-украинка жила в нашем районе, торговала на рынке, потом родила двух ребятишек, бросила их и уехала на родину. Вот мы теперь о детках заботимся». В особой тетрадочке Антонина Петровна ведет летопись детского сада: 16 детей отданы в приют, 61 – в детский дом, 13 усыновлены, 20 – отданы в родные семьи, 18 – под опеку ближайшим родственникам. Детский сад уютный. («Сами ремонтируем, – признается Антонина Петровна, – я научилась штукатурить ну прямо как профессионал!»). Большая комната полна игрушек, рядом небольшая театральная комната – хочешь театр теней устраивай, хочешь – кукольный, хочешь – роли исполняй с товарищами по группе. В блоке для сирот – тихий час. Рыженькая Лизочка положила ручку под щеку, улыбается во сне. А вот красивая Любочка не спит. Недавно были у нее в гостях два брата – тоже социальные сироты, они живут в в Молоди. Заходила в день рождения и мама – подарила игрушку, заколки для бантика, пообещала к лету забрать Любочку домой. Сбылось бы! Ни разу в Манушкино не было в сиротской группе местных детей. Тех, кто в деревне начинает пить, пугают: «Вот попадет твой ребенок в сиротскую!» – это как ножом отрезает, бутылки отставляются в сторону, родители стараются работать, тем более что в местном совхозе дела всем хватает. А кто работает по-настоящему, тот не спивается.
На границе – наши люди
В Чеховском районе две воинские части, и обе шефствуют над детским домом, что расположен недалеко от святого места – Талежского монастыря. Елена Никифоровна Дулепова, директор детского дома, с гордостью показывает нам телевизор, музыкальный центр, компьютерный класс, видеомагнитофон, все – подарки шефов. В столовой вся стена расписана. Сюжет вроде бы сказочный, но у героев лица реальных персонажей. Даже командир одной из частей представлен в роли доброго сказочного царя. Шефствуют над детским домом ФАПСИ, ФСБ. Не случайно многие из ребят выбирают потом военное поприще, и одна девочка даже учится в пограничном институте. Еще один шеф – Театр Российской армии. Мы узнали об этом, когда увидели, какую замечательную открытку-картину кто-то из мальчишек усердно рисовал, чтобы поздравить шефов с праздником. Кстати, очень много в детском доме своих художников, не случайно учатся его питомцы в Московской академии дизайна, в Абрамцевском художественном колледже. Студенты живут в детском доме, это потом им, как положено в Чеховском районе, дадут квартиры со всем необходимым, и они смогут жить, как нормальные взрослые люди, работать по полученной специальности. Шефы, воинские части, между прочим, помогают не только детдомовцам. Как рассказала Елена Николаевна Толмачева, берут летом они самых трудных мальчишек в свой лагерь, те живут в казармах, сытно, хорошо живут, но работают как настоящие солдаты, даже в стрельбах на полигоне участвуют. Из этих мальчишек потом выходят хорошие солдаты, и из дома до призыва они не бегают.
Имеют право? Дайте им права!
«Спросите Степанова о совете по правам ребенка! – подначивала нас Олиференко. – Такого нет нигде в России, я во всяком случае о таком не слышала». И мы приперли Степанова к стенке: «Рассказывайте». Оказалось, создается в Чеховском районе специальный совет по правам ребенка. У нас ведь до сей поры есть комиссии по делам несовершеннолетних, которые, с одной стороны, организации общественные, а с другой – исполняют государственные функции. Ну например, могут отправить ребенка в закрытое учреждение за проступок, хотя это должен решать только суд. До суда дело редко доходит, получается какой-то самосуд комиссий. Заботиться о детях должны вообще многие организации. Например, любопытный орган – орган опеки и попечительства, равный, по идее, другим органам – образования, здравоохранения и так далее. Но то органы государственные, а вот орган опеки и попечительства на самом деле никакой орган, потому что мало где входит в структуру власти, имеет хоть какие-то полномочия. И не может он по этой причине заставить других заботиться о детях. А если этот орган, например, входит в систему образования, то от него требуют вещей возможных, например, давать разрешение на продажу, аренду, приватизацию жилья. Это каким же надо быть ему специалистом, чтобы решать имущественные вопросы?! То есть он за многое отвечает, а обеспечить ребенку получение положенных ему государственных благ не может. Так вот в Чехове решили создать полномочный совет – никому не подчиняющийся, но зорко следящий за правами ребенка, добивающийся их реализации. Более того, как положено по закону, привлекающий к уголовной ответственности тех, кто эти права нарушает. Такое решение приняла местная районная дума по представлению главы администрации Недосеки. Зам по соцблоку, начальники управлений образования, здравоохранения, социальной защиты войдут туда по должности, но будет и несколько штатных сотрудников, будет там представлен и отдел по профилактике правонарушений несовершеннолетних. Положение о совете пока временное, потому что для постоянства нужно вносить изменения в устав района, а тратить силы на это никто не хочет. Прецедента создания такого совета никто не знает, а потому будет в Чеховском районе проведен такой важный социальный эксперимент. Причем совет сможет принимать акты, обязательные к исполнению всеми должностными лицами. Интересно, как эти должностные лица будут себя чувствовать, когда им придется еще больше заботиться о детях, об их правах?
P.S.
Когда мы уезжали, выяснилась вообще парадоксальная вещь. Оказывается, в Чеховском районе начали собирать информацию о тех семьях, где только должны будут родиться дети. Это позволяет загодя решать, какую помощь семье оказывать, потом устанавливать, какое здоровье у ребенка и что нужно сделать, чтобы это здоровье улучшить. Так что перспектива иметь здоровое и счастливое будущее у Чеховского района очень оптимистичная. И вполне реальная.
Михаил КУЗМИНСКИЙ (фото)
Глава администрации Геннадий НЕДОСЕКА
Все трудные задания нам по плечу
Любу знают все
Выбор читателей
Комментарии