Наполеоновские планы

Суждено ли им сбыться

в Хотьковском логопедическом интернате?

Правда, на всю “резиновую” Московскую область работают только два учреждения подобного рода: логопедическая спецшкола в Подольске и интернат для детей с тяжелыми нарушениями речи, расположенный в деревне Жучки близ г.Хотьково.

Хотьковская школа-интернат – это школа первого отделения. Поясним: сюда поступают дети с алалией, дизартрией, ринолалией (обычно это уже прооперированные дети), заиканием. Школы второго отделения, специализирующейся на проблемах заикания, на Московскую область просто не предусмотрено.

Каждый год в интернате организуется комиссия, состоящая из областного логопеда, логопедов диагностического центра, расположенного в подмосковной Малаховке, психоневролога. В течение 20-30 минут ребенок с дефектами речи проходит определенные тесты, и, если его интеллект нормальный, а тесты фиксируют явные нарушения речевого развития, он зачисляется в школу-интернат. Но этот порядок для детей, живущих поблизости. Таких ребят специалисты интерната выявляют во время своих выездных проверок в близлежащие школы и сады. Остальные дети могут быть зачислены в интернат только по решению Московской областной медико-психологической комиссии.

В последние годы в школу-интернат нередко приходят ребятишки, которые уже несколько лет проучились в обычной общеобразовательной школе. Нередко бывает так: педагог замечает, что у ребенка возникают значительные сложности с учебой. Допустим, ошибки при чтении: ученик теряет строку, пропускает слово, заменяет одну букву на другую, сходную по написанию, понимает смысл прочитанного лишь после повторного чтения, читает монотонно, без соблюдения синтаксических правил. В таких случаях учитель просит родителей показать сына или дочку районному логопеду, а тот, при необходимости, дает направление на комиссию.

У воспитанников интерната речевых проблем много – это нарушение звукопроизношения, бедность словарного запаса. Страдают высшие психические функции: внимание, память, логическое мышление, и, как следствие, – сама личность, ее эмоционально-волевые качества. Педагоги школы видят свою задачу в том, чтобы смягчить дефекты, компенсировать их. Кроме учителей-логопедов, коррекционную работу с детьми проводят учителя-предметники и воспитатели. Для них в школе действует постоянный всеобуч или логопедический семинар-практикум.

На девятилетнюю программу общеобразовательной школы в интернате отводится 10 лет. Предметы в учебном плане те же, что и в обычной школе, однако все они как бы вплетены в канву лингвистических курсов, т.е. преподаются по специальной методике. Среднее количество уроков в старшем звене – 6-7. В начальных классах – 5-6. Логопедические занятия вынесены за основную сетку: проводятся шестым уроком или после обеда, реже ставятся первым или вторым уроком. Логопед занимается либо индивидуально, либо с двумя-тремя детьми, у которых сходные речевые проблемы.

Воспитанники интерната получают не только квалифицированную логопедическую, но и медицинскую помощь, поскольку у интерната налажены прочные контакты с Московским НИИ стоматологии. Специалисты института оперируют детей, например в случае ринолалии, выполняют косметические операции, консультируют ребят у своих американских коллег СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО. К слову сказать, подобные операции стоят около 1,5 тысячи долларов. Неблагополучным семьям, откуда, как уже говорилось, приходит больше всего детей с логопедическими проблемами, это вряд ли по карману.

В былые времена работали все предусмотренные законом статьи финансирования интерната. В наши дни действуют только две из них – зарплата сотрудников и питание детей, поэтому без добрых людей интернату пришлось бы трудно. “Мы очень благодарны людям, которые приносят хорошие, чистые вещи, игрушки, книги; организациям, которые дарят продукты питания, одежду, обувь, организуют рождественские подарки и концерты для детей”, – говорит Ольга Энгельсовна Хворостьянова, заместитель директора интерната по научной работе.

“Давайте только на минутку представим себе, – продолжает Ольга Энгельсовна, – какой огромный психологический и эмоциональный прессинг испытывает ребенок с дефектами речи в переполненном и разноликом классе общеобразовательной школы, состоящем, как правило, из 30, а то и более учеников. Здоровым детям нередко чужды чувство сострадания и элементарного такта. Ребенок с малейшим дефектом рискует стать предметом колких шуток, обидных издевательств. Происходит мощная психологическая ломка. Поэтому нет необходимости говорить, насколько нужны в нашей стране специальные учебные заведения”. Однако все чаще и чаще доходят до сотрудников интерната толки о том, что такие специальные учреждения стали непосильной обузой для государства. Чиновники от образования нередко возвращаются из своих зарубежных командировок с лозунгом о том, что пора перенимать передовой иностранный опыт: в большинстве стран мира специальные учреждения такого рода отсутствуют. Дети со специфическими проблемами развития получают помощь специалистов в индивидуальном порядке, обучаясь в массовых школах. Но разве возможно сравнивать нашу страну с благополучной Финляндией или Америкой?

Вот уже восемь лет – период социальных перемен и потрясений – школу-интернат возглавляет Юрий Викторович Егоров. Благодаря его прекрасным деловым качествам интернату удается найти и спонсоров, и поддержку в Москве и в районе. Антонина Ивановна Левченко, заместитель директора интерната по учебной работе, с удовольствием рассказывает: “Мы не только держимся на плаву, но еще и мечтаем. Планы у нас наполеоновские: открыть физиокабинет с электросном, стоматологический кабинет; хотим расширить штат медперсонала, ввести специальный точечный массаж Новиковой, показанный при дизартрии, и общий массаж, постоянно действующую группу ЛФК. Все упирается только в деньги”. Добавлю, что интернат наладил прочные контакты с научно-внедренческой лабораторией из г. Сергиева – Посада, руководимой профессором, доктором медицинских наук Владимиром Базарным. Профессор следит за достижениями воспитанников в физическом плане и сопряженными с ними речевыми результатами, осуществляет индивидуальные консультации.

Антонина Ивановна пригласила меня пройтись по интернату. В левом спальном крыле здания, с которого мы начали экскурсию, раздается музыка. Небольшая группка младших ребятишек в холле на первом этаже пляшет вокруг учителя, играющего им на баяне.

Я очень быстро поняла, почему Антонина Ивановна решила показать мне интернат. Каждая встреча с ребятами – встреча с вежливыми детьми, у которых очень внимательные глаза, каждое помещение – это предмет гордости всех сотрудников интерната. Все жилые комнаты имеют свой индивидуальный облик и рассчитаны на 3-8 человек. Антонина Ивановна рассказывает, что удалось купить новенькие сосновые кровати, шкафы-стенки, где ребята расставили по полкам игрушки, иконки и книги. Она любовно проводит рукой по обоям: “Ребята могут испачкать крашеные стенки в коридорах, а вот обои в комнатах берегут, с ними больше уюта и очень похоже на дом”.

Переходим в учебное крыло. По коридору разносится домашний запах гречневой каши. Осматриваем помещение кабинета и кружка изо, уютные, со вкусом оформленные классы, оснащенные так называемыми “экологическими букварями”, зрительными тренажерами, логопедическим уголком. На столах конторки для желающих часть времени на уроках проводить стоя. На полу в младших классах расстелены коврики, которые тоже необходимы для занятий.

Удивляюсь еще больше, когда слышу, из чего создавался этот уютный, качественный инвентарь классных комнат: вон та светлая стенка собрана из списанных панелей, предоставленных какой-то организацией, прекрасное панно выполнено из бересты самими воспитанниками интерната и т.д. “Сколько сил, бескорыстной любви, созидательной энергии, какое единство коллег требуется, чтобы так заботливо продумать каждую деталь жизни воспитанников интерната?!” – спрашиваю себя я. Антонина Ивановна, словно услышав мой беззвучный вопрос, продолжает эту тему. Она говорит о том, что у них замечательный коллектив. Несмотря на невыплату зарплаты, напряженный график работы, никогда не кончающиеся домашние дела, у взрослых – преподавателей и обслуживающего персонала – есть желание оставаться деятельными, творческими, веселыми, интересными себе и детям. Разве можно любить детей и быть безучастными к шуткам, озорству, не желая хотя бы в чем-то быть похожими на них самих?!

Оксана ЖУЙКОВА

Словарик терминов

Алалия – отсутствие или недоразвитие речи вследствие органического поражения речевых зон коры головного мозга во внутриутробном или раннем периоде развития ребенка. Различают моторную, а также сенсорную алалии.

Аутизм – психическое расстройство, характеризующееся погружением в мир личных переживаний с ослаблением или потерей контакта с действительностью, утратой интереса к реальности и отсутствием стремлений к общению с окружающими людьми, скудностью эмоциональных проявлений.

Дизартрия – нарушение производительной стороны речи, обусловленное недостаточностью иннервации речевого аппарата.

Дислалия – нарушение звукопроизношения при нормальном слухе и сохранной иннервации речевого аппарата.

Ринолалия – нарушение тембра голоса и звукопроизношения, обусловленное анатомо-физиологическими дефектами речевого аппарата.