На чтение: ≈ 18 мин.О Чукотке многие из нас имеют представление, основанное в большинстве случаев на тенденциозных сообщениях из СМИ да из легенд о местных жителях. На самом деле то, что происходит здесь вообще и в сфере образования в частности, можно по праву назвать чудом. За несколько лет уровень жизни граждан далекого субъекта Федерации, который федеральная власть в свое время фактически бросила на произвол судьбы, вырос в несколько раз. Здесь построены сотни современных благоустроенных жилых домов и школ, сюда стремятся попасть лучшие специалисты страны.
– Дора Самуиловна, много ли мифов создано вокруг Чукотки?
– Да, немало. Почему-то принято считать, что если Чукотка находится на краю земли, то здесь все иначе – «не так, как у людей». Но я не могу сказать, что этот регион чем-то кардинально отличается от других. Проблемы, касающиеся северных территорий, малокомплектных школ, квалификации сельских педагогов, общие для многих республик, краев, областей и округов. Тем не менее есть и свои особенности. Например, здесь практически нет дорог, все села здесь находятся на очень большом расстоянии друг от друга, и добраться до большинства из них можно только по воздуху. Да и то если позволит погода. Улетев куда-нибудь в бухту Провидения, на Мыс Шмидта или в Омолон, можно «зависнуть» там из-за непогоды месяца на три. А ведь почти все здесь доставляется водным или воздушным транспортом. Транспортная схема очень сложная.
– Кто населяет округ?
– Более половины наших учащихся – это представители коренных малочисленных народов Севера: чукчи, эвены, эвенки, юкагиры, эскимосы и другие малочисленные народы. Но если 10 лет назад из 165 000 человек, проживающих на Чукотке, коренное население составляло 17 000, то сегодня здесь проживает 53 000, причем численность коренного населения практически не уменьшилась. У нас есть населенные пункты, где 100% – местное население.
– Как обстоят у них дела с изучением родного языка?
– Увы, несмотря на все наши усилия, язык уходит. Сейчас в селах все, даже старики, говорят по-русски. Мы пытаемся хоть как-то возродить интерес к своей культуре. В частности, в детских садах создаем группы, где воспитатели разговаривают с ребятами только на родном языке, тем самым погружая их в языковую среду. Это очень важно, иначе в 7 лет родной язык придется учить уже как иностранный. А для этого нужны совершенно иные методики, подходы и специалисты. Беда в том, что коренные жители не хотят учиться по специальности – «учитель родного языка». А без этого решить проблему невозможно. Но мы все равно продолжаем объявлять конкурс на эту специальность в нашем колледже и стараемся всячески поощрять тех, кто идет на нее.
– Что изменилось за последние 4 года, пока вы здесь?
– Очень многое. Я помню свой первый разговор с губернатором, когда я прямо спросила, что он хочет от образования Чукотки. Он ответил: «Я хочу, чтобы дети стали умнее». И все эти годы мы целенаправленно работали над качеством образования, чтобы дать детям округа те же возможности, что и в любой другой школе страны. А сделать это было очень сложно, поскольку многие педагоги в период 90-х годов уехали, средний возраст оставшихся составлял 53 года (пенсионный возраст для женщин на Севере – 50 лет). Еще немного, и образование здесь вообще могло бы остаться без кадров. Но были приняты оперативные меры, ситуация начала меняться, и уже в 2003 году средний возраст педагогов составил 42 года.
– Благодаря чему, если не секрет?
– Благодаря двум программам. Первая – вывоз пенсионеров на материк, когда людям покупали жилье в Белгородской, Воронежской, Хабаровской, Омской и других областях – они уезжали. Мы просчитали, и оказалось, что выгоднее купить пенсионеру или инвалиду жилье в средней полосе России, чем содержать его здесь. Льготник на Чукотке обходится округу очень дорого. А на их место пригласили те кадры, в которых крайне нуждались. Тут уже речь идет о другой программе – «Обеспечение кадрового потенциала системы образования округа», которую запустили в 2002 году. Сейчас подобные программы действуют в здравоохранении, культуре, даже в милиции. Суть ее в приглашении специалистов, как правило, не ниже первой или высшей категории и большим опытом работы, и регулярной выплате им определенных сумм в период адаптации к нашим условиям.
– А вот интересно, когда сюда приезжает специалист, что ему вообще гарантировано из выплат?
– Если мы приглашаем его на замещение вакантной должности, то он вправе рассчитывать на:
проезд (кстати, мы оплачиваем дорогу не только ему, но и членам его семьи);
подъемные – согласно закону о Северах;
полную заработную плату – не менее чем на 1,5 ставки;
100% к зарплате – районный коэффициент. Его получают все, кто пересек границу Чукотки;
что-то типа северных надбавок. Мы понимаем, что люди, приехавшие сюда, попадают в те же климатические условия, что и те, кто прожил здесь много лет и заработал северные надбавки в полном объеме (100%), но приехавшим приходится гораздо труднее первое время. Поэтому, как правило, из фонда оплаты труда конкретного образовательного учреждения выплачивается напряженка в размере наших северных доплат;
1500 рублей к зарплате ежемесячно – это гарантировано всем работникам бюджетной сферы;
те учителя, которые успешно пройдут аттестацию на высшую категорию здесь, на территории ЧАО, могут смело рассчитывать на прибавку в размере 5000 рублей в месяц;
кроме того, всем прибывшим специалистам дается жилье – лучшее из того, что у нас есть в конкретном населенном пункте;
а еще часть специалистов может претендовать на разовую выплату – в зависимости от категории и стажа работы (в первый год – от 36000 до 60000 рублей, во второй – от 24000 до 48000, а в третий – от 18000 до 36000 рублей);
– Получается вроде бы немало…
– Так ведь практически все прибывают сюда по воздуху. А самолетом можно провезти не более 30 килограммов груза. Учителям же нужны не только книги и компьютер, но и то, без чего нельзя себе представить квартиру, – мебель, холодильник, телевизор, посуда, одежда, обувь и так далее. В течение трех лет, на которые подписывается контракт, мы даем им средства, на которые они все это здесь приобретают. А теперь представьте себе, что человек, отработав этот срок, смотрит на обжитую квартиру, и ему становится жалко уезжать отсюда. Сумма же разовых выплат в период социальной адаптации зависит от того, насколько этот человек востребован. И если первая помощь осуществляется сразу же по прибытии на Чукотку, то все последующие – по представлению директора школы и заведующего роно, которые оценивают, насколько этот специалист необходим. Так, на конец прошлого учебного года в округ прибыли 396 человек, из них по программе социальной адаптации – 106 (если учесть, что в ЧАО всего 46 школ, эти цифры довольно внушительные).
– Что, на ваш взгляд, является самым большим достижением в системе образования Чукотки?
– На мой взгляд, нам удалось сделать главное – запустить маховик перемен к лучшему. Учителя и руководители поняли, что ничто не мешает им работать по-новому, в полную силу, так, как они хотят. И, что очень важно, люди перестали бояться говорить правду – как начальству, так и самим себе. Раньше, например, заведующих роно ругали, если количество сирот в их районах увеличивалось. Это вынуждало их попросту замалчивать неудобную статистику. А в 2001 году сирот вдруг стало почти в два раза больше. Почему? Да потому, что мы потребовали правдивую картину, которая нам была нужна вовсе не для карательных мер, а чтобы понять, сколько средств надо вложить в эту программу. Нужна была правда, горькая, но правда.
И вообще мы решили отойти от авторитарного стиля управления, чтобы стараться не загонять всех куда-то силой, а всячески стимулировать инициативу самих учителей. Например, когда мы объявляем какой-либо конкурс или соревнование, то обязательно указываем, что непринятие в нем участия не влечет за собой никаких оргвыводов. Кстати, эта оговорка никак не сказалась на статистике участников различных конкурсов.
– В округе интенсивно ведется строительство. Это ведь касается и школ?
– Разумеется! Новые школы строятся красивые, светлые, современные, теплые, оборудованные по последнему слову. Учителю в них приятно работать. Были, конечно, опасения, что дети все испачкают, изломают, изорвут. Но оказалось, что красота воспитывает лучше, чем угрозы и запреты. Детям тоже приятно учиться в этих современных условиях, и для них школа – действительно храм. Кому-то может показаться странным и даже диким, когда в далеких селах они среди обычных серых домишек видят роскошное здание школы, расписанной в самые яркие и веселые цвета. Но на самом деле это говорит о приоритетах, выбранных нами. Системе образования из окружного бюджета выделяются огромные средства.
– Школа в поселке, находящемся в сотнях километров от других населенных пунктов, наверняка должна быть особенной.
– Да, это действительно так. В национальных селах мы взяли ориентацию на создание центров образования – не строим отдельно детский сад, а стараемся совместить его со средней школой, спортзалом, библиотекой, медпунктом, кухонным блоком, прачечной и т.д. Это заметно снижает стоимость всего комплекса в целом. Кроме того, я глубоко убеждена, что любой директор должен знать, чем занимаются его ученики во внеурочное время. А здесь все на виду.
Там, где родители заняты в сельхозпроизводстве и подолгу находятся в тундре, строятся школы с интернатом. Впрочем, интернаты мы открываем и в районных центрах, куда съезжаются дети из отдаленных сел, чтобы учиться в 10-11-м классе. Уже отстроены абсолютно новые центры образования в селах Уэлькаль, Уэлен, Анюйск, Канчалан, Сиреники, Мейныпильгыно, сейчас идет строительство в двух других поселках – Янракыннот и Энмелен, в самом ближайшем будущем начнется еще в трех.
– Новые школы – это плюс к существующим или взамен старых?
– 35% всех школ округа обновлено полностью, то есть построено заново. Во многих других идет капитальный ремонт – то, что можно восстановить, восстанавливается, причем в самые ударные сроки. Так, 1-я школа Анадыря была полностью обновлена всего лишь за лето. 200 строителей работали здесь в 3 смены без выходных 3 месяца.
– Типовые проекты школ вряд ли подходят к здешнему климату.
– Нам предлагали то, что уже опробовано в других северных регионах и странах. Но и в эти проекты мы постарались внести изменения исходя из наших особенностей. Ведь у нас, в отличие от Канады, дети находятся в школе полный день, и здание эксплуатируется по максимуму. И отапливать огромное пустое здание – значит выбрасывать деньги на ветер. Помимо всего прочего, приходится по возможности все минимизировать, потому что доставлять сюда стройматериалы крайне дорого. Допустим, кто-то советует построить школу не «бараком», а «уголком», но мы-то знаем, что в этот «уголок» зимой надует снега до второго этажа, который не растает до следующего лета. Поэтому приходится сначала говорить, что нам нужно, а потом постоянно корректировать проект. В итоге то, что получается, очень сильно не похоже на типовой проект.
– Если численность населения снизилась, количество школ, надо полагать, также сократилось?
– Как юридических лиц – да. Но многие из них слились с учреждениями дополнительного образования. И потом, мы в каждом селе постарались оставить хотя бы начальную школу. Более того, попутно пришли к выводу, что в принципе ее можно и нужно растянуть до 5-го или даже 6-го класса при наличии, конечно, учителей соответствующей подготовки. Потому что у коренных жителей дети уже с 12 лет начинают активно помогать взрослым – ходят в море, на охоту, пасут оленей. И тогда уже идет самоопределение – «мое – не мое». А вот после 4-го класса ребенок еще не готов сделать свой выбор. И когда его забирают в интернат, он еще не может определиться, интересно ему занятие коренными промыслами или нет.
– Чем интересна ваша система НПО?
– Уже с 2003 года мы начали открывать в селах так называемые группы на удалении. Это не юридические лица и не филиалы, а фактически обычные учебные группы, но работающие как бы на выезде, в селе. То есть само училище в Анадыре, а группы разбросаны по всей Чукотке, за тысячи километров. В них учатся не только ребята после 9-го класса или вернувшиеся из армии, но и местное неработающее население. Группы эти преимущественно направлены на сохранение традиционных ремесел и промыслов. Причем в рамках гибкой подготовки специалистов мы открываем там ту специальность, которая в данный момент наиболее нужна селу исходя из запроса главы муниципального образования. Теоретический курс дают преподаватели училища, а практический – работники совхозов, мастера, охотники, рыболовы, которые работают по трудовому договору с училищем. Этим группам помогают сами совхозы, заинтересованные в их успешной деятельности. В 2003 году таких групп было 9. Сейчас – 17. На будущий год планируем не менее 20. Да, претензий мы наслышались множество – мол, группы не имеют своей материальной базы. Но ведь база эта принадлежит самим совхозам, где ребята работают! И это гораздо удобнее.
В общем и целом образование Чукотки движется вперед, не отставая от российского образования, а в некоторых вопросах и обгоняя его.
Москва – Анадырь – Москва
Выбор читателей
Комментарии