“Нам стыдно перед родителями”

“Наши учителя, которые участвуют в федеральном эксперименте, просто криком кричат!” – сказала корреспонденту “УГ” проректор Иркутского института повышения квалификации работников образования Наталья Чапоргина. “Эксперимент по содержанию образования проработан менее чем на 50 процентов”, – вторила ей заместитель начальника Департамента образования мэрии Иркутска Валентина Мармозова. И она посоветовала посетить 19-ю школу города как самую “продвинутую” на поприще эксперимента.

Среди 11 образовательных учреждений Приангарья в федеральный эксперимент по содержанию образования включена и 19-я школа Иркутска. На уровне школы эксперимент возглавляет заместитель директора по научно-методической работе Валентина Чуканова. Началась наша беседа с оптимистичного.
– Эксперимент – дело хорошее, – сразу отметила Валентина Ивановна. – Насчет перехода на 12-летку не знаю, но то, что нужно изменить учебный план и пересмотреть программы, – это совершенно точно. Учебный план уже не соответствует уровню современного ребенка и требованиям современной школы. От всех школ, за исключением авторских, требуют одного и того же: один и тот же учебный план, один и тот же набор предметов, ребенка подгоняют под один средний стандарт. И поэтому когда мы внимательно прочитали предлагаемый экспериментальный учебный план, то увидели, что детям дается намного больше возможностей. Рекомендации учебного плана нас вдохновили – минимум стандарта, минимум инварианта и максимум индивидуального обучения. И мы согласились (а точнее, нас уговорили) участвовать в эксперименте.
На этом оптимистичная нота была исчерпана. Первая проблема, с которой столкнулись участники: сам эксперимент, все разработки и рекомендации – федеральные, а оплата – из местного бюджета. “Я составила учебный план, но мне его никто не подписал, – говорит Валентина Ивановна, – поскольку, сказали, “они там экспериментируют, а денег в бюджете Иркутска нет”. Таким образом, по оплате изначально не было согласованности. Лишь в конце сентября был подписан приказ по Иркутску, и то не ясно, будет ли произведен перерасчет за первый месяц учебного года.
Несмотря на “зависший” вопрос по оплате, в школе все-таки взялись работать по эксперименту. И перед учителями несокрушимой стеной встала вторая проблема – нет учебников.
– Может быть, причина в том, что мы живем в дальнем регионе, в сибирской глубинке, и потому все так поздно до нас доходит? – недоумевает Валентина Чуканова. – Об эксперименте говорили еще в мае, а первые учебники мы получили только в октябре! Оставшуюся часть ждем до сих пор – на дворе конец ноября. Выкручиваемся сами, как можем. О чистоте эксперимента на сегодняшний день не может быть и речи.
– Речь шла о программах, – продолжает руководитель эксперимента в 19-й школе. – То, что мы получили, программами назвать никак нельзя. Это методические разработки, которые тоже пришли поздно.
Серьезность и масштабность эксперимента не вызывают сомнений, однако его программно-методическое сопровождение скудно и несвоевременно. Валентина Чуканова с обидой рассказала, что их школе не досталась книга по организации эксперимента, которая, кстати, поступила в Иркутск гораздо раньше. Книг было всего… десять, и когда завуч 19-й сказала: “Дайте нам, мы стоим на эксперименте!” – то в ответ услышала, что все экземпляры уже раскуплены…
– В присланных методичках я пока не вижу новшеств, – высказывает свое мнение завуч. – Предлагаемые учебники и программы существовали и раньше. Но самое главное – вводить в эксперимент наряду с первым и десятый класс по меньшей мере непродуманно. Если ученики не прошли той самой базовой основы образования, то в десятом классе начинать эксперимент рано – научной чистоты там пока не будет. Стартовали с этой работой в первом классе – с первого класса и нужно отслеживать.
По условиям эксперимента, в 19-й школе в октябре должны были уже провести первый мониторинг. Но материалы для него до сих пор не поступили. Школа сделала свои, обычные срезы знаний. Да и что именно отслеживать – трудно сказать. Валентина Чуканова общалась с коллегами из других школ – Усолья-Сибирского, Иркутского района – и после всех разговоров дает невеселое заключение:
– У всех очень смутное представление о том, что мы должны делать… Обещали нам курсы повышения квалификации – и в ИПКРО, как представляется, пока не могут оказать помощи, более того, кто-то ездил в центр – и там ничего вразумительного сказать не смогли. Эксперимент задуман, но не проработан досконально, до мелочей. Ясности пока нет. По крайней мере, мы в Иркутской области ее не чувствуем. Я, например, многого не понимаю, но ответа из вышестоящих инстанций не получаю. Какое-то у всех общее состояние растерянности. Такова моя пессимистическая оценка.
– Валентина Ивановна, а какой совет вы уже сегодня можете дать тем, кто собирается вступать в эксперимент в будущем?
– Прежде всего надо осознать: будет много бумажной работы – анализ, составление отчетов. Считаю, что договаривающиеся стороны должны составить обстоятельный, настоящий договор, то есть необходимо подвести под эксперимент хорошую правовую базу. Мы отвечаем за конечный результат, но у нас должны быть и гарантии.
Свое мнение высказывает Наталья Лебединская – учитель, который участвует в эксперименте с классом по углубленному изучению русского языка:
– Когда меня убеждали участвовать в эксперименте, то обещали многое. Курсы повышения квалификации. Программы и учебники, весь методический аппарат. Ничего нет до сих пор, а не за горами конец уже второй четверти. Присланные методички совершенно не соответствуют программам углубленного изучения русского языка: там больше внимания уделяется истории языка, чем самому предмету.
Как нам приходится выкручиваться? Мы с учениками используем энциклопедии, ищем нужный материал. Это, в общем-то, хорошо! Но не всем ученикам доступно. Ребят мы подбирали не по способностям, а по желанию, поэтому у всех уровень знаний разный. Используем какие-то издания из библиотеки, но они очень старые, еще 70-х годов. Приходится набирать тесты, распечатывать и размножать литературоведческие статьи – за счет учителя. Педагог, который хочет достойно подготовиться к уроку, опустошает свой и без того небогатый кошелек.
“Нам стыдно перед родителями, – сказали мне в 19-й. – Мы обещали им золотые горы, а не можем обеспечить ребят элементарными учебниками. Учебный материал – это первое, что нужно было предоставить детям. Ребенок приходит на урок и говорит: я не смог сделать, потому что у меня нет того и другого”.
Так что главные участники эксперимента – педагоги 19-й школы сегодня испытывают довольно сильное разочарование. О материальном интересе говорить не приходится. Повышение оплаты труда касается только тех 14 учителей, которые работают с двумя экспериментальными классами. А 15 процентов “накручиваются” не на ставку, а… лишь на те часы, которые связаны именно с этими классами. Когда Наталья Федоровна сказала, насколько “приросла” ее зарплата, я не поверила своим ушам. На 40 сорок рублей! Так оценивается научно-исследовательская работа учителя-экспериментатора.
Элеонора КЕЗ
Иркутск