«Нам снится, что мы спим и видим сон». «Кити и Лёвин. Сны» – неклассическое прочтение классического романа

Между снами и реальностью, между разрушенными иллюзиями и новыми мечтами «мечется» спектакль «Кити и Лёвин. Сны», созданный в «Молодом театре» Свердловского театра драмы в рамках проекта «Опыты».

Кеды для КитиНакануне спектакля человек «в теме» предупредил хитренько так: «А вы думаете, на классику идете? Ну смотрите, смотрите…» Человек в антракте развел руками: «В таких случаях говорят: «Отношение к спектаклю сложное».Отношение к спектаклю действительно сложное: от приступов тошноты и недоумения до полного проникновения и приятия. Очень неровное, часто нелогичное, но, безусловно, интересное действо, из тех, о которых есть что сказать, правда, не всегда лестно. Кстати, некоторые молодые и «ненасмотренные» выходили из зала довольные, как бы удивляясь собственной реакции: «А мне понравилось!»Спектакль начинается до спектакля. На ступеньках, ведущих в малый зал Свердловского академического, лежит, нет, валяется, парень. Переступаем через тело то ли пьяного, то ли полутрупа, то ли просто прилегшего отдохнуть там, где сон сморил. На сцене, пока зрители рассаживаются, Кити учится играть в гольф. Она в старинной юбке, но ненадолго, вскоре снимет ее, чтобы остаться в лосинах и кедах. Видим телевизор, шкаф с множеством шуб, которыми в течение двух часов артистам предстоит укрываться, кидаться, общаться, взаимодействовать. Время от времени будет раздаваться звонок сотового. Нарочито перемешивая приметы разных времен, нам сразу говорят: это про всегда.Предлагаются целые четыре истории или еще больше. Первая очевидная – одна из сюжетных линий романа «Анна Каренина», связанная с любовью Кити и Лёвина. Вторая, о чем сообщает многоликий персонаж Тимофей (он и внебрачный сын Льва Толстого, и приказчик, и много чего еще), – это взаимоотношения Льва Николаевича и Софьи Андреевны. Сам Тимофей тоже в постоянных заигрываниях со служанкой. Отдельным пластом задуманы сны – как предчувствие того, что будет дальше.Лёвин через «ё»Постановочная группа спектакля уже приобрела известность в театральном мире. Режиссер Вера Попова, выпускница Сергея Женовача, была отмечена в программе «Маска Плюс-2012» национального театрального фестиваля. Работа сценографа Алексея Лобанова представлялась на «Золотой маске» в этом году.У спектакля есть второе название, которое режиссер планировал сделать главным и единственным. «К. В. М. О. Э. Н. М. Б. З. Л. Э. Н. И. Т.». Администрацию, потребовавшую заменить титул, понять можно: представьте себе сцену в кассе, как смельчак-зритель пытается произнести этот кажущийся бессмысленным набор букв. В результате – «Кити и Лёвин. Сны».Известно, что автор романа настаивал, чтобы фамилия одного из наиболее дорогих ему персонажей – Лёвина – писалась через букву «ё», чем подчеркивал его автобиографичность. Считается, что прообразом Кити послужила Софья Андреевна. Режиссер попытался соединить историю литературных героев и их прототипов. Правильно ли это? Литература и реальная жизнь – вещи разные. Возможно, в образе Константина Лёвина писатель видел себя идеального. Современные постановщики легко лишили его надежды, объявив все иллюзией. На режиссера произвело впечатление, что в свои последние годы великий писатель не слишком ладил с супругой. Сохранились слова Льва Толстого о том, что он никогда свою жену не любил. Но сколько раз до этого в своих дневниках и письмах он утверждал противоположное!Вперед в прошлоеОсновная сюжетная линия выстроена как восемь сцен, для которых взят отсчет, обратный реальному ходу времени. Вера Попова объясняет свой прием – начать с конца – тем, что, «зная финал, нельзя делать счастливую, безоблачную историю». Она в отличие от графа Толстого отнюдь не идеалист, потому сразу показывает, чем все завершается – крахом. Мол, посмотрите, к чему приходит то, что так замечательно начиналось. Никаких вам розовых очков! Сцена восьмая – «Семейное счастье». Непонимание, склоки, злость, даже насилие. Торжество животных инстинктов. И быт, быт, суета! Быт поглощает чувства, он постоянно здесь, рядом, чтобы разъять любовь, растворить нежность, разъесть тонкие энергии плоской, но едкой повседневностью.Движемся вперед (или назад?). Сцена «Роды» сделана сильно, убедительно. После нее фоном появляются матросские костюмчики разных размеров, вывешенные на просушку; кажется, их 13, столько детей народилось в семье Толстых. Еще дальше – «Болтовня»: о деньгах, о погоде, о приятелях. Пустота, пошлость. Обязательная сцена «Ревность» – как без нее, и, конечно, «Медовый месяц». Есть еще «Чувство оленя». Тимофей (тире реальный актер Дмитрий Зимин) поясняет: «Режиссер сказала, что именно так Толстой называл физическое стремление мужчины к женщине…» Но чем глубже в историю отношений погружаемся, тем чище становится атмосфера. Жесткость (почти похабство) первых сцен сменяется щемящими, искренними монологами Лёвина, на мой взгляд, самое лучшее, что есть в этом спектакле. И завершение – начало истории – великолепная сцена объяснения. Кити и Лёвин настолько чувствуют друг друга, что для понимания им достаточно лишь первых букв слов. К. В. М. О. Э. Н. М. Б. З. Л. Э. Н. И. Т. «Когда вы мне ответили «этого не может быть», значило ли это «никогда» или «тогда»?»…Задумка режиссера показать взаимоотношения в обратном развитии, на мой взгляд, достигает незапланированного эффекта. Чем ближе к концу спектакля и к началу истории, тем прочнее становится смысл. Он не утрачивается – он выкристаллизовывается. Для устойчивости любого здания, в том числе сложного строения под названием «семейная жизнь», так важен фундамент. Начало имеет значение само по себе независимо от конца. В реальной семейной жизни мы каждый день находимся в последней сцене: суета и прочее. Наверное, когда ссоримся, обижаемся, не понимаем друг друга, надо просто вспоминать то, как оно было в «первой сцене». Это не прошлое, это самое что ни на есть настоящее. И создается в спектакле еще одна история – про любовь каждого из нас. «Обратным ходом» постановки режиссер убедила, возможно, неожиданно для самой себя, как важно помнить, ценить и хотя бы иногда оживлять то, что было в начале.Верю – не верюВера Попова явно не испытывает недостатка в творческой фантазии. Спектакль изобилует интересными режиссерскими приемами. Среди них есть замечательно работающие на общее впечатление. Кити читает откровения Константина, его дневник, написанный, как на страницах жизни, на его теле: руках, спине.Безусловно, сильная составляющая спектакля – актерский состав. Ильдар Гарифуллин демонстрирует точное попадание в образ главного героя. Он Лёвин, он Толстой, он русский интеллигент любого времени. Погружение в хозяйственные заботы не мешает ему остро размышлять о мироустройстве, он глубоко и трудно ищет смысл. В нем присутствует сомнение, и это признак не слабости, но силы, вечный, пока существует человек, поиск истины. Роль Кити исполняет уже получившая признание артистка проекта «Молодой театр» Екатерина Соколова (она же Екатерина в «Грозе», Ольга в «Трех сестрах»).Но чего спектаклю катастрофически недостает, именно катастрофически, до развала всей постройки, так это оправданности в использовании различных выразительных средств и слаженности в их соединении. Здесь масса слоев, которые перемешаны достаточно грубо и негармонично. Много лишних телодвижений, ходов и поворотов, которые не прочитываются; накручено-наверчено, свалено-намешено. Это все равно что взять несколько вкусных ингредиентов и слить в некое трудно перевариваемое месиво.Проект называется «Опыты». С опытами, предполагается, можно работать, что-то убирать, что-то корректировать. Хочется сохранить этот спектакль: в нем есть мысль, режиссура, собственный художественный облик, интересные актерские работы и как результат прекрасные сцены. Но требуется его основательно почистить. Очистить и от лишнего, и от грязного. Зачем же нас убеждать, что такова, как здесь изображают, и была семейная жизнь Льва Толстого? Это просто неприлично. Зачем уговаривать, что такова вообще семейная жизнь? Это просто неправда.В «каренинскую» строкуВ театральном пространстве Екатеринбурга почти в одно время родились две постановки, восходящие к одному из величайших романов в русской литературе. В Камерном театре режиссером Сергеем Горбуновым поставлен «Каренин». Спектакль совершенно иной тональности. Сравнивать, что лучше, что хуже, бессмысленно, они разные во всем. Если в случае «Кити и Лёвин. Сны» сцена ни на секунду не смолкает, ее пространство, ее воздух, кажется, ежемоментно наполнен «всячеством», режиссер словно бы опасается пустоты и тишины, то здесь пустоты не боятся, ее оживляют, заставляют работать, а тишину – говорить. Камерный театр занимает позицию, естественную для литературной сцены, – уважения классики. Даже если это современное произведение, оно следует традиции или хотя бы ее не нарушает. Пьеса Василия Сигарева позволяет взглянуть на образ Алексея Каренина более пристально, чем это сделано в романе. Известная история предстает с точки зрения обманутого мужа. Артист Константин Шавкунов неяркими действиями и тихим (порой слишком тихим) голосом рождает в зрителях понимание и сочувствие. Образ не плоский: он и страдает, порой ненавидит, после познает счастье прощения, он и жалок, и благороден. Каждый по-разному переживает страдание. Каренин в «Каренине» ведет себя достойно в ситуации для большинства мужчин непереносимой.Екатеринбург