Нам поможет Пушкин, а не заграница

Хождению во власть нужно учить с детства

И я опять и опять возвращаюсь к мысли, не дающей мне покоя с летней командировки в Царскосельский лицей. Мы почему-то относимся к этому явлению лишь с точки зрения выращивания национального гения – отрока Саши Пушкина, будто этим и исчерпываются задача и смысл лицея. А это ведь совсем не так. Именно для того, чтобы претворить в жизнь новые реформы “дней Александровых прекрасного начала”, создал статс-секретарь М.Сперанский эту новую модель подготовки правящей элиты России, обосновав в записке государю важность особого учебного заведения для “образования юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной”.

…В России вообще принято ценить художественный талант гораздо больше, чем талант государственного служения. Взять тот же лицей – все мы знаем о стихотворном творчестве лицеистов Дельвига, Кюхельбекера и т.д., но вообще ничего не знаем о его выпускниках, ставших министрами, советниками, послами. Хотя это тоже блестящий, звездный ряд.

Только в последние годы возник интерес к Царскосельскому лицею не только как к колыбели Поэта – возможно, еще и потому, что американские ученые, создавая по заказу чикагских миллионеров школу для их детей, изучали опыт лучших учебных заведений мира, и вот компьютер выбрал Царскосельский лицей пушкинской поры “как лучшее учебное заведение за всю историю мировой педагогической практики”.

Эти скудные сведения я взяла из научной работы учительницы литературы 825-й московской школы-лаборатории Юлии Владимировны Уваровой. Вообще же круг трудов по этой проблеме, т.е. о лицее как педагогической системе, крайне узок и неглубок. И это прискорбно. Ибо, как яснее и яснее становится с каждым годом, месяцем, каждой новой чехардой в правительстве и Думе, остро назрел вопрос не менять “игроков” местами то и дело, а взглянуть туда, где видели Сперанский да и сам молодой император Александр изначальное успеха всех реформ: в возраст 10-12 лет, “пока сердца для чести живы”.

Большевики оказались еще более прозорливыми: взамен воспроизводства власти по сословному признаку (дворяне, чиновники) они создали вертикаль “детской”, “юношеской” власти с октябрят до комсомольцев и коммунистов: уже наше поколение сорокапятилетних-пятидесятилетних прошло через пионерские и комсомольские штабы, систему учебы пионерского, комсомольского актива с самых юных лет и до зрелости. С начала шестидесятых в эту систему влилось мощное коммунарское движение, готовясь перехватить у партии и комсомола детство и юношество и растить его в более демократических, творческих координатах жизни.

В Архангельской области, к примеру, все райкомы и горкомы комсомола были укомплектованы за 10-15 лет работы областного пионерского штаба “своими” людьми, прошедшими школу коммунарских сборов.

Новая, демократическая власть, к прискорбию, “не заметила” этот мощнейший рычаг воспроизводства власти в юном возрасте, сконцентрировав все усилия в основном на самой по себе школе, позволив похоронить вместе со старой школой и детскую, и юношескую организации детей и подростков, за исключением нескольких островков, спасенных ребятами из СПО – ФДО (Союз пионерских организаций – Федерация детских организаций), бывшего школьного отдела ЦК ВЛКСМ и ЦС ВПО.

К началу перестройки относится и такое явление, как массовое хождение интеллигенции во власть, в том числе в руководство Министерства образования России. Ситуацию очень точно выразил Олег Газман, как-то заметив в разговоре со мной: “Власть свалилась на нас случайно…”. Научные работники, они попросту не владели властными механизмами и, более того, вскоре переругались друг с другом, после чего покинули министерство. Но они все же успели сделать очень многое: появились разные типы школ, возникла система общественно-государственного управления школой, т.е. с ряда школ (экспериментальных), да и в целом с массовой школы была снята или значительно ослабла мертвая хватка казенного, государственного контроля и руководства.

По всей стране широко распространилась педагогика сотрудничества, порожденная педагогами-новаторами и оформленная в виде доктрины преобразования школы через “Учительскую газету”.

Что осталось нам с тех пор? Идеи, концепции, теории – конечно. Но главное, я считаю, это сами феномены, сами явления преобразованной школы, островки человечности и демократии: школа-община Караковского, школа самоопределения Тубельского, русская родовая школа Щетинина, “Ямбург-сити”, как называют школу под руководством Ямбурга, разновозрастный отряд “Надежда” Штейнберга, школа спасателей Устинова и много-много других.

Это я к тому, что если летом мне мечталось о восстановлении Царскосельского лицея с той же целью и под той же сенью (Царское Село), то позже я поняла, что речь, быть может, надо вести об ассоциации школ, клубов, отрядов и вузов, объединенных той же целью, что и у Сперанского: подготовка юношества для важнейших сторон службы государственной.

В каких формах должна проходить эта подготовка (естественно, только по желанию самих ребят и их родителей), чему и кто будет учить будущих государственных деятелей, как и куда прикреплять их после прохождения этой учебы (напомню, что за 6 лицейских лет его выпускники получали и среднее, и высшее образование)? Восемнадцатилетний Саша Пушкин, напомню, был прикреплен к коллегии иностранных дел, его однокашники – в ряд других ведомств.

Давайте думать, давайте обсуждать – с тем чтобы уже следующий учебный год мог начаться в России под знаком Пушкинского Царскосельского лицея, под знаком его строки: “Пока сердца для чести живы”. С целью подготовки талантливых детей к государственному служению, а не самообслуживанию своих корыстных интересов нынешней правящей элитой.

В откликах на мою первую публикацию о Лицее (“УГ”, # 21, 1999 г.) учительница из Приморского края В.И.Кургак пишет: “Идея создания лицея, подобного Царскосельскому, конечно, блестяща, но статьи в “Учительской” для этого мало. Нужно еще многое сделать для этого, ибо нашему правительству (которое все новое и новое) не до образования”…

Что ж, давайте начнем. Для начала подумаем над глубиной мысли, высказанной Михаилом Щетининым: “Для учителя каждый ученик – это будущий президент”. Вот и давайте растить новую государственность России – в ее нынешних детях. Буду рада любым мыслям и идеям на эту тему. Ждем ваших откликов с пометкой “Сердца для чести”.

Ольга МАРИНИЧЕВА