Нам никакие списки не страшны. Мнение

Московские педагоги продолжают обсуждение списка литературы, рекомендованной для школьников.

Елена ВОЛЖИНА, заслуженный учитель России, учитель литературы и русского языка гимназии №1543:- Я давно саркастически отношусь к одному списку рекомендованных книг, к другому, к принятию, открещиванию, манипуляции именами, политическими программами. Все эти пресловутые списки из разряда «5 советов, как выйти замуж за олигарха» – попытка серьезнейшие проблемы заменить суетой вокруг навязанной, кажущейся одним оскорбительной, другим недостаточной пустяшностью, мешающей говорить о главном. Хотя госстандарт для 10-11-х классов еще пока никто не видел, различные ведомства уже суетятся вокруг него со своими списками книг. Дело же не в списках, а в том, что программу по литературе сокращают, оставили два часа вместо четырех, объединили с русским языком. По-моему, это и есть та внутренняя стратегия, которую сегодня хотят заменить тактикой, ввязывая нас в дискуссию, в том числе через такие пафосные собрания, как «Всесоюзное родительское сопротивление», где муж – основатель, а жена – руководитель. Да, слово в России всегда было значимо, но мне хочется, чтобы мы говорили о глубоких проблемах, которые не обозначаются ничьим словом, но скрываются под этим легким выполнением, легким словесным обслуживанием, поэтому, мне кажется, мы не правы, что ввязываемся в это и думаем, зачем нам Пикуль в этом списке, а куда на самом деле делась Ахмадулина – она бы очень удивилась этому вопросу. Сегодня учителю разрешили использовать любую программу, в которой есть список базовый и расширенный. Мы выбираем или игнорируем, у нас есть свобода выбора, у нас есть списки внеклассного чтения, мы без них не отпускаем детей на лето – это прекрасные списки с точки зрения той гуманитарной мысли, которая положена в нашу программу. Наверное, тот, кто работал со всеми этими списками, мог бы спуститься со своего университетского этажа в подвалы школы, спросить: что, товарищи учителя, вы можете предложить?Дмитрий БАК, директор Государственного Литературного музея:- Я согласен, что значение имеет не состав списка, а степень его императивности. Если допускается свобода, а она, как продекларировано на сайте Министерства образования и науки РФ, допускается и окончательный состав авторов отдается на откуп школе, то никаким списком кашу не испортить. Дело в другом – самое страшное то, что в России, я это говорю как учитель с 17-летним стажем, очень часто разговор в литературе идет не о литературе, а о чем-то другом. Кто там будет – «Джангар», Гомер или Улицкая – в общем, никакой разницы. Тот уровень разговора, который задается средней школе, таков, что никакой список не страшен. Я отношусь без страха к списку книг, так как все, что можно испоганить, будет испоганено теми плохими учителями, которые не знают, что такое литература. В списках есть масса пристойных, замечательных книг, которые я люблю, поэтому вовлекаться в дискуссию о предмете, который отсутствует как информационный повод, наверное, и не стоит.Кроме того, там есть слова: «Перечень может быть использован для организации внеклассной, внеурочной работы», а после этого: «Может служить содержательной основой для дополнительной образовательной программы».Проблема, которую, на мой взгляд, нужно обсуждать, в том, что за последние лет 20 в классике XIX века для детей сегодняшних стали незнакомыми ситуации, быт, вещи, язык. Это непонятная, переведенная в ранг непонятных псевдоклише, якобы русская литература. Что с этим делать, как оживлять то, что непрочитываемо в принципе? Число людей, которые способны прочесть 4 тома «Войны и мира», неуклонно сокращается.