Надзиратели, наставники, друзья

В отечественном образовании на протяжении последних двух столетий практиковались различные подходы к вопросу: “Кто же все-таки в учебном заведении должен заниматься воспитанием детей?”
В начале девятнадцатого века функции обучения и воспитания достаточно строго разделялись. В 1813 году Министерством просвещения был издан циркуляр “Об установлении должности комнатных надзирателей при пансионах”. Эти педагоги не расставались со своими питомцами (на одного надзирателя приходилось пятнадцать воспитанников) в течение суток, присутствовали на занятиях, помогали делать уроки, организовывали досуг, следили за чистотой в комнатах. Но их “главная обязанность состояла во всяческом направлении нравов и свойств детей к образованию истинных и полезных сынов Отечества”.
В комнатные надзиратели “избирались люди благовоспитанные, имеющие свидетельство в надежной нравственности и хорошем поведении и свободно объясняющиеся на французском”.
В 1835 году вводится новая должность классных надзирателей. В их обязанности входило наблюдение за поведением учащихся в классе и вне его (на улицах, в театрах, на частных квартирах). Эти педагоги должны были иметь образование на уровне уездного училища, что, конечно, ставило их на порядок ниже комнатных надзирателей – людей достаточно образованных. Неудивительно, что классные надзиратели-недоучки, мало получавшие за свой неблагодарный труд, являлись наиболее нелюбимой и неавторитетной фигурой в учебном заведении.
На волне реформ шестидесятых годов согласно уставу 1871 года вводится институт классных наставников. Они так же, как и нынешние классные руководители, назначались по одному на класс, так же имели нагрузку 18 часов в неделю, причем обязательно в своем классе.
Так был сделан решительный шаг к установлению единства обучения и воспитания. В циркуляре Министерства просвещения подчеркивалось, что от наставников “следует требовать как можно меньше формальностей – главное, чтобы они содействовали умственному и нравственному преуспеванию своих питомцев”. Отмечалось, что такие педагоги завоюют любовь и доверие учащихся, “если будут постоянно руководствоваться непритворным желанием приносить истинную пользу, не щадя трудов своих, и помнить, что дети любят наставников строгих, но доброжелательных и справедливых”.
Классных наставников уважали и любили. Кстати, директор и инспектор (завуч) гимназии также были обязаны выступать в этой роли. В начале ХХ века наставникам была установлена достаточно высокая надбавка к учительскому окладу. Если они работали с двумя классами – 100%, с одним – 50%.
В женских гимназиях функции наставников выполняли классные дамы. Их задачи сводились в основном к надзору за ученицами.
После Октябрьской революции должности классных наставников и дам упразднили и предприняли попытку органично соединить обучение и воспитание. Все учителя должны были работать со всем детским коллективом, обязательно участвовать в общественно полезной деятельности, политических кампаниях, организовывать общешкольные праздники и т.п.
С 1931 года вводится должность групповода, а затем с 1934 года – и классного руководителя. Интересно, что вначале попробовали установить эту должность как освобожденную от преподавания (по одному на параллель), но затем пришли к знакомому нам варианту.
На протяжении последующих десятилетий основные задачи классного руководителя мало менялись, лишь постоянно возрастали его обязанности, достигая практически непосильных пределов. Естественно, это почти никак не стимулировалось материально.
С конца восьмидесятых годов предпринимается перспективная попытка (прежде всего силами научной группы О.С.Газмана) вновь вернуться к введению в школах должности “освобожденного классного руководителя”, возродив тем самым былых “наставников и дам”. И там, где позволяли средства, получались неплохие результаты, значительно усиливалась работа с “трудными детьми”. В таких коллективах даже создавались кафедры, объединяющие таких педагогов.
Однако, несмотря на положительные результаты, категория освобожденных классных руководителей скорее является исключением. В массовой практике традиционная фигура классного руководителя пока, к сожалению, не претерпела каких-либо изменений.

Михаил БОГУСЛАВСКИЙ,
член-корреспондент РАО, профессор