На взрослые вопросы должны быть только детские ответы. Размышления о преподавании истории культуры в школе

История мировой культуры – это вспышки озарения в бытовой рутинной жизни современников. Каждый гениальный художник, поэт или музыкант своим творчеством открывает доселе невиданные грани бытия, одновременно углубляет и расширяет реальность.

Гениальное произведение (будь то картина, стихотворение, симфония) – это откровение для современников и в то же самое время вопрос. Вопрос не рациональный, но экзистенциальный, жизненный. Этот вопрос можно сформулировать примерно так: кто я есть и что есть моя жизнь? Каждый шедевр мирового искусства по-своему ставит этот вопрос. Но конечный ответ вряд ли кто сможет предложить. Этот вопрос так же до конца непостижим, как до конца непостижимо творчество Андрея Рублева или Федора Достоевского, да и все мировое искусство, как до конца непостижимы человеческая жизнь и ее история. Задача преподавателя истории мне видится в том, чтобы в первую очередь поставить ученика перед тайной истории. Тайной, которая всегда зовет школьника к себе, чтобы тот смог разгадать (вернее, постоянно разгадывать) ее, тайной, которая жаждет вступить с учеником в диалог.Я думаю, что, изучая исторические разделы, касающиеся культурной жизни человечества, нужно всегда помнить о до конца непостижимости (тайне) и диалогичности любого культурного феномена, любого произведения искусства. Задача преподавателя истории состоит в том, чтобы попытаться поставить перед учениками те вопросы, которые стояли перед авторами мировых произведений. Форма проведения таких уроков – беседа. Слово это (всем известное) почему-то почти полностью забыто в качестве метода преподавания в современных школах. А зря! Так, академик Д.С.Лихачев, вспоминая культурную жизнь России начала XX в., писал: «Русская культура Серебряного века рождалась в разговорах, беседах – откровенных, свободных, вскрывавших заветные мысли». Беседа с учениками на темы культуры требует от преподавателя высокого уровня эрудиции, в противном случае беседа превратится либо в пустой переброс словами между учителем и классом, либо в обычный монолог, когда говорит учитель. Но если учитель к беседе (именно к беседе, а не к рассказу) хорошо подготовился, то она обязательно даст свои добрые плоды. В этом я недавно еще раз убедился, проводя с 6-м классом урок по изучению русского средневекового искусства. Темой урока было творчество Феофана Грека и Андрея Рублева. Перед занятием я прочитал главу «Философия в красках» из книги В.В.Бычкова «Феномен иконы». Эта глава, в которой автор касается особенности творчества Феофана Грека, Андрея Рублева и Дионисия Ферапонтовского, помогла мне поддерживать диалог с учениками на протяжении всего урока. Виктор Васильевич Бычков – доктор философских наук, историк эстетики. Проблемы, которые он ставит в своих книгах, – глубокие философские проблемы. Каково же было мое удивление, когда в конце проведенного урока я понял, что с помощью направляющих вопросов ученики 6-го класса пришли к тем же выводам по вопросам творчества великих русских иконописцев, что и Бычков в своей книге!Итак, в начале урока мы с учениками решили поиграть в угадайку. На проекторе я показывал шестиклассникам изображения фресок Феофана Грека и икон Андрея Рублева. Задачей учеников было попытаться расшифровать характеры изображенных персонажей, дать им оценку, понять, почему автор изобразил их именно так, а не иначе. Если бы я сам стал рассказывать школьникам об особенностях творчества русских иконописцев, то они бы спокойно меня выслушали, а на следующем уроке воспроизвели то, что я говорил, и такая форма преподавания тоже хороша. Но у нас теперь произошел эффект разорвавшейся бомбы! Лес рук – дети сами хотят мне рассказать про то, как они видят изучаемые иконы. Я очень жалею, что не взял на эти уроки диктофон, так как получал от шестиклассников порой самые неординарные суждения! Например, кто-то из учеников спросил: «Почему в церквях всегда изображают Иисуса Христа, но почти никогда – Его Отца?» На это его сосед тут же ответил, что причина этого в том, что «Бог-Отец боится, чтобы люди Его увидели, и поэтому никому Себя не показывает». И подобных ответов было множество! В итоге шестой класс выдал мне пучок самых фантастических вопросов, начиная от природы Бога и заканчивая методами написания иконы! На ряд детских вопросов я не смог ответить (так и говорил: «Я не знаю»), вся моя эрудиция (все-таки аспирантура по специальности «история философии» формирует какую-то эрудицию) куда-то улетучилась. Я ощутил себя ребенком, который вообще-то мало что знает. Зато у детей я увидел живой интерес к изучаемому предмету. А это, думаю, самое главное! В итоге и ученики, и я в качестве преподавателя остались довольны проведенным уроком. Предмет, о котором у нас шла беседа, – «Троица» Рублева – как-то органично вписался в организацию нашего урока. Троица – ученики, преподаватель и изучаемый предмет – это действительно круг полноты образования. Если убрать (убрать вряд ли получится, а вот проигнорировать часто получается, особенно когда учитель игнорирует потребности и интересы детей) одного участника из этого круга, полнота пропадает.В итоге хотелось бы сказать, что подлинное произведение искусства ставит человека перед загадкой мироздания и загадкой его самого как личности. Произведение всегда готово вступить с воспринимающим его в диалог. Задача искусства не в ответах, которые оно дает, но в той особой постановке вопросов, которые оно ставит.​Алексей ЧЕРНОВ, учитель истории, Рассказово, Тамбовская область