На убеждение действует только убеждение

Во время только что прошедшей олимпиады перед учителями и учениками выступил директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), доктор философских наук Юрий Левада. Думаем, что его беседа будет интересна нашим читателям.

Социологический опрос – это способ изучения состояния общества. Для опроса берется одна небольшая часть населения, которая по своему составу отражает все слои и возрастные группы его. Например, на сто тысяч человек берется 1,5 или 2-3 тысячи. Опросы показывают, что людям нравится, а что – нет, их отношения к различным событиям, происходящим в стране и в мире. Исходя из этих данных, мы определяем тенденции, которые складываются в обществе. Такая материя, как мышление людей, очень устойчивая. Кто-то может менять свои мнения, но в основной массе они очень устойчивы.
Наш Центр был создан в 1987 году. Тогда пришлось наблюдать, что во времена Горбачева у многих были розовые надежды на то, что мы сразу попадем в цивилизованную часть мирового сообщества, но попали в полосу трудностей. Это 1991 год, 1993 год, дефолт 1998 года. Когда в 1992 году началась реформа, стрелка – показатель народного мнения – стояла на отметке – разочарование, а к середине 90-х годов оно стало максимальным.
На этой волне начали набирать очки те силы, которые звали назад, в социалистическое прошлое. У нас еще немало людей, которые считают, что раньше жилось лучше, чище. Но надо всем наконец понять, что вернуться назад уже нельзя.
С конца 90-х годов главным в жизни наших людей стало стремление как-то приспособиться к тому, что происходит. Постепенно меняются и представления о лидерах, ориентирах. Были романтические времена Горбачева, когда на митингах выступали под лозунгами: больше социализма. Потом надеялись на приватизацию. И наконец поняли, что никакие резкие перемены в обществе, государстве быстро произойти не могут.
Для нашей страны стремление приспособиться характерно для разных периодов истории. Многие старались приспособиться к тем условиям, которые сложились. А сами перемены сваливались сверху. В начале двадцатого века это хорошо прослеживалось после революции 1917 года.
Также начали мы приспосабливаться и после развала Союза. Для многих непонятно, как могла распасться такая страна. Отвечу очень коротко: где тонко, там и рвется.
Вплоть до конца 90-х годов многие серьезно видели один выход: вернуться назад. За возврат выступали противники международной демократии, сторонники коммунистической идеи.
Сегодня чувствуется, что все конфликты забываются. Призыв “назад” ушел в прошлое. Главное, не оглядываться назад. Сейчас и государственные руководители признают, что искать для России другого пути нет смысла. Надо идти туда, куда идет вся Европа. У всего человечества тоже нет иного выбора.
Где мы? Многие десятки лет мы были изолированы от всего мира “железным занавесом”. Была изолирована экономика, у нас были неконвертируемые рубли. Принято считать, что у нас отдельная цивилизация. Теперь занавеса нет. Идеологические барьеры исчезли. Мы имеем большой экономический обмен с другими странами, но он однобокий. Хочу здесь привести рассказ писателя Гаршина про пальму. Она росла в закрытом помещении. Росла и росла и наконец проломила потолок и вырвалась на свободу, а там холодная зима. Это философский рассказ. Мы тоже попали в большой мир, вырвались на свободу, и сразу у нас начались проблемы.
Нас долго утешал миф о том, что наша страна самая передовая. Это было возможно до тех пор, пока существовал “железный занавес”. Сегодня мы знаем, где и как живут люди. Мы оказались на не очень приятном месте. Развитие нашей экономики базируется на природных богатствах. Это делает нас одной из малоразвитых стран. Зато мы перестали быть застойным болотом. Одни азиатские страны поднимались за счет нефти, другие – за счет высоких технологий. Нам нужно использовать и то, и другое.
Наши представления о демократии пока весьма неясны. Но многие ее признаки налицо. Уже несколько лет проходят альтернативные выборы, есть многопартийный парламент, существует свобода слова. Но выбирать часто не из кого. Настоящих лидеров мало. Сегодня популярен Путин, но у него нет соперников. Он побеждает в соперничестве с кандидатами, уже несколько раз побежденными.
Отношение к парламенту. Многие у нас уверены, что Дума занимается пустословием. Партий много, но все они в своих программах предлагают почти одно и то же. Так что нам еще долго нужно идти к настоящей демократии.
Есть ли у нас гражданское общество? Образование его – процесс довольно длительный. Должно вырасти новое поколение. Мы перестали быть изолированными, и это уже хорошо. Наш президент заявил: мы должны быть вместе с цивилизованным миром. И когда 11 сентября после террористического акта Путин первый из государственных руководителей позвонил Бушу, показатели нашего доброго отношения к США достигли максимального уровня, о чем свидетельствовало 70 процентов опрошенных. Они считали, что мы вышли на дорогу дружбы. Однако когда противотеррористическая операция в Афганистане затянулась, начались сомнения. Наши отношения стали ухудшаться. В начале года они особенно осложнились во время Олимпийских игр. За неделю мы почти скатились к конфронтации времен холодной войны. Было очень много обвинений в адрес Соединенных Штатов.
Опросы показали, насколько люди могут меняться, что их убеждения, их пристрастия – очень тонкая поверхность. Психологи это называют комплексом неполноценности. И все-таки – это все не так страшно, потому что возврат к холодной войне невозможен.
Сейчас взаимоотношения улучшаются. А что касается наших успехов на Олимпиаде, то они и не могли быть выше. Мы не умеем готовиться к зимнему спорту, прежде всего у нас нет для этого условий, не хватает катков, лыжных трасс и т.д. И итоги Олимпиады – это не то, обо что следует разбивать лбы.
Меня часто спрашивают: влияют ли результаты опросов на итоги выборов? В последние дни перед выборами люди нередко присоединяются к возможному победителю, особенно те, кто так и не смог определиться. Это бывает и в других странах. В Европе, например, запрещается публиковать результаты опроса за несколько дней до голосования, а у нас за три дня.
К сожалению, молодые люди часто игнорируют выборы, и пожилые избиратели дают нам не тот состав парламента, который отражал бы все общественные интересы. Чтобы молодежь смогла влиять на политику, надо еще в школе учить ее политической и общественной активности.
Влияют ли средства массовой информации на мнения, пристрастия людей? На мой взгляд, они влияют гораздо больше, чем требуется. Большинство населения доверяет телевидению, которое манипулирует нашими душами, топит одних политиков, возвышает других. Сопротивляться этому могут только люди с развитым самостоятельным сознанием.