На чтение: ≈ 30 мин.На исходе 2007 года в Московском городском психолого-педагогическом университете прошла IV Национальная научно-практическая конференция «Психология образования: подготовка кадров и психологическое просвещение», организаторами которой, помимо МГППУ, стали еще Министерство образования и науки РФ, Департамент образования Москвы, Федерация психологов образования России, ПИ РАО, СбПГУ, РГПУ, МГУ имени М.В.Ломоносова, Институт психологии РАН.
Конференция началась пленарным заседанием, в ходе которого выступили директор Департамента воспитания, дополнительного образования и социальной защиты детей Министерства образования и науки РФ Алина Левитская, ректор МГППУ и директор Психологического института РАО, президент Федерации психологов образования России Виталий Рубцов, декан факультета психологии МГУ Юрий Зинченко, заведующая лабораторией научных основ детской практической психологии ПИ РАО Ирина Дубровина, научный руководитель факультета психологии Высшей школы экономики Владимир Шадриков, заведующая научно-исследовательской лабораторией «Психологическая безопасность и культура в образовании и социальном взаимодействии» РГПУ Ирина Баева.
В МГППУ в течение трех дней проходили все секционные заседания, семинары и «круглые столы», а также совместное заседание президиума и руководителей отделений Федерации психологов образования России, телемосты с президентом немецкого психологического общества, профессором Геттингенского университета Маркусом Хассельхорном «Подготовка психологов в Германии: состояние, актуальные проблемы и перспективы», с Мартином Хельмером, интернет-консультантом психологической службы города Мюнстера, «Интернет-консультирование в Германии», а также с руководителем программы бакалавриата и магистратуры в Германии Томасом Рамзайером «Бакалавриат и магистратура по психологии в Германии: состояние и перспективы».
Участники конференции приняли участие в выездной секции «Психологическая практика студентов в контексте различных научных парадигм» в Коломенском государственном педагогическом университете.
Один из последних в программе «круглых столов» «Возможности психолога в предотвращении и преодолении профессионального выгорания педагогических работников» был и самым многочисленным. В работе «круглого стола», которой руководили коллеги-психологи из Санкт-Петербурга, участвовали педагоги и психологи из Екатеринбурга, Тамбова, Владикавказа, Омска, Краснодара и других городов России, а были широко представлены Москва и Подмосковье.
О чем шла речь? О том, как психолог может снизить риск отрицательного стресса и профессионального выгорания педагога, работающего в образовательном учреждении.
Дискуссию начала заместитель генерального директора компании «ИМАТОН» Мария Зайцева. Дело в том, что психолог не всегда может выполнить свою роль в образовательном учреждении по самым разным причинам, не зависящим от его профессиональной подготовки. На самом деле он включен в коллектив, работает в образовательном учреждении, но его действия сильно ограничены. Главными в школе (психологу дают это понять или рассказывают сразу) считаются администрация и учителя. Поэтому отношения с ними у психолога напоминают более всего отношения Лебедя, Рака и Щуки из известной басни Крылова, хотя, конечно, в каждой школе ситуация складывается по-разному.
Общие у педагогов, администраторов и психологов – дети, которые составляют объект всеобщего воздействия. Но если деятельность учителя и администратора регламентируется существующими нормативно-правовыми документами, то для деятельности психолога таких документов в школе практически нет. Поэтому психолог частенько не знает, что ему делать законно и за что он должен получать зарплату. Пока еще нет положения о психологической службе, а когда разработанный его проект будет принят, нужно готовиться к тому, что место службы – вне пределов ОУ. Пока положение не утверждено, пока оно поступит в образовательные учреждения, психологи остаются в штате ОУ. Можно предположить, что те ОУ, в которых конкретные психологи работают успешно, будут держать их на ставке, независимо от того, примут положение или не примут.
К чему душа лежит,
то и буду делать
По нормативным документам психолог нынче должен выполнять много работы. Это:
диагностика;
развивающая и корректирующая работа;
консультирование;
просвещение;
экспертные работы;
организационно-методическая работа и так далее.
Как правило, и в больших, и в небольших школах работает всего один психолог, поэтому весь круг задач, которые он мог бы решать в ОУ, он там не может решить чисто физически. Он либо соглашается делать все предусмотренное, разрываясь и ничего не делая хорошо, либо находит свою нишу и договаривается (в силу личностных особенностей, профессиональных предпочтений или каких-то предпочтений, которые есть у администрации ОУ) о том, что он будет делать не все, а это, это и это. Если, скажем, у администрации есть интерес к профориентации, формированию профильных классов, значит, психолог будет заниматься этим, если к чему-то другому, то значит, займется чем-то другим. То есть психолог работает в соответствии с конкретным запросом школы. Это далеко от положения о психологической службе в системе образования, от того, что об этой службе говорят в идеале, но так есть на самом деле в образовательных учреждениях.
Сто ролей,
и все не свои
Психолог в силу своих возможностей (а педагогов-психологов стали готовить в вузах не так давно), предпочтений или личностных особенностей делает что-то из списка, в котором есть рекомендованные направления его деятельности. Делает он это в какой-то роли, которую можно описать, квалифицируя то, чем занимается школьный психолог. Самая расхожая роль – «скорая помощь»: когда что-то случилось, обращаются к психологу. Например, ребенок ведет себя плохо на уроке, или что-то происходит с успеваемостью, в коммуникативной области, с эмоциями, поступает запрос от родителей, которые знают, что в школе есть психолог, или слушали его выступление на общешкольном родительском собрании. Кстати, если в дошкольном учебном заведении родители могут оградить своего ребенка от работы с психологом, не дав на то согласия, то в обычной и специализированной школах педагог работает и должен работать, независимо от желания родителей. Иногда в школах есть и социальный педагог, и психолог, их возможности плохо разведены в представлениях учеников, учителей, родителей и даже администрации. Психолог в роли «скорой помощи» может оставаться успешным, потому что он иногда бывает успешным в диагностике, консультировании, в выработке рекомендаций для конкретного случая.
Следующая роль психолога – это «правозащитник». То есть очень часто психолог становится своеобразным буфером в острых и сложных взаимоотношениях детей и педагогов, а то и детей и администрации, иногда психолог бывает и правозащитником по отношению к учителям, потому что администрация может быть недовольна тем, как дети ведут себя на уроках, и обвиняет в том учителя, могут быть также претензии у родителей к какому-то педагогу. «Правозащитник» – роль психолога по отношению ко всем другим участникам образовательного процесса.
Психолог может попасть и в ситуацию, когда ему отведут роль «козла отпущения», когда, что бы ни происходило, ему начинают предъявлять завышенные и не всегда обоснованные претензии: «А что у нас делает психолог?», «А за что у нас психолог получает деньги?» и так далее. Претензии к психологу возникают тогда, когда никто не решает системно задачи, которые стоят перед тем или иным членом педагогического коллектива, последствия нерешенных задач становятся очевидными, и возникают претензии к психологу.
У психолога может быть в образовательном учреждении и роль «модератора», который корректно разводит в разные стороны конфликтующих (этих педагогов успокоил, этим детям помог, этих родителей направил в ППМС-центр и так далее), ликвидирует конфликт как таковой.
Есть еще одна роль для психолога – «эксперт». На конференциях психологов очень часто говорят о случаях, когда психолог, имея подготовку, скажем, в области психологии спорта, возрастной и дифференциальной, социальной психологии, приходит в образовательное учреждение и встречается там с совершенно другой понятийной средой, с другими установками. Он там чужой человек, но иногда роль психолога становится экспертной. Психолог высказывает мнение от лица психологической науки относительно организации образовательного процесса или процесса воспитания, проведения внеклассных мероприятий, освещенности класса или чего-то другого. На самом деле роль психолога как эксперта сводится к роли человека, близкого к администрации и выполняющего свою работу в интересах администрации ОУ. Поэтому роль эксперта сегодня стала расхожей.
Психолог в роли «новатора» знает, как все сделать и этим показать одно, этим – другое. Сегодня психологи очень часто проводят занятия с педагогами, чтобы показать, как усваивается информация, какие есть приемы для того, чтобы дети усваивали знания, о детях с конкретными особенностями и о том, как им подавать учебный материал. Фактически при том психолог делает ту работу, которую должны делать психологи в ППМС-центрах, говоря: этому ребенку нужно изучать математику по методике Петерсон, этому – по Моро. Иными словами, психолог в роли «новатора» делает ту работу, которую недоделали его коллеги на предыдущих этапах.
Все эти роли проецируются на самом деле на всех участников образовательного процесса, то есть такие роли могут исполнять и педагоги, и администраторы, и ученики. Словом, это та часть работы в образовательном учреждении, которую может выполнять и психолог, и не психолог. Но ведь психолог получил специальное образование, и от него нужно ожидать некой специальной помощи. В том числе помощи для педагогических работников.
Капкан для новичка
Когда учитель приходит в школу, ему необходимо адаптироваться в коллективе. Не все приживаются, но не все и уходят, не прижившись. Два-три года педагог работает, скрепя сердце и стиснув зубы, а потом не уходит из ОУ. Такой педагог остается там, и с ним происходят такие изменения, что приводят и к выгоранию, и к профессиональной деформации, и к последствиям серьезных стрессовых ситуаций. С годами меняются и те, кто поначалу чувствовал себя в школе комфортно. Все оказываются с годами не такими, какими были вначале, когда пришли в школу, вот это должно нынче серьезно настораживать психологов, ибо педагоги приобретают стойкие личностные особенности, деформируясь и получая некоторую временную профессиональную непригодность. Профнепригодность возникает и существует до тех пор, пока острота ситуации не снизится. Но она не снизится, потому что педагоги работают в системе образования, которая, по сути, легко не меняется, в отличие от меняющихся людей, работающих в той системе и так, как надо. Так вот, в связи с этим и возникает вопрос: что может сделать в системе образования психолог?
Принципиально важно отметить, что по отношению к членам педагогического коллектива школьный психолог не может выступать в роли консультанта, будучи включенным в этот коллектив. Конечно, каждый педагог, как нормальный российский гражданин, у которого есть соответствующий запрос, может получить помощь психологического характера, то есть психологическую услугу, обратившись к частнопрактикующему специалисту, в ППМС-центр по месту своей регистрации, получить советы или консультацию и каким-то образом справиться с жизненными сложностями. От психолога, работающего вместе с ним в том или ином ОУ, учитель получать такую помощь не должен. Но тем не менее он ее получает довольно часто. Это позволяет ему сохранять лицо, статус, быть на хорошем счету, однако это, как ни странно, не относится к работе психолога в образовательном учреждении. Нигде не прописано в рамках учебного процесса, что психолог должен информировать педагогов, проводить какие-то занятия с педколлективом, проводить в нем диагностику образовательного коллектива. Между тем все это – настоятельная потребность педагогов.
Что происходит в образовательном учреждении с педагогом? Ему может быть в какие-то моменты тяжело, он может тяжело переносить какие-то организационные изменения, у него могут возникать конфликты с другими участниками образовательного процесса и так далее. Кто ему может помочь? Прежде всего психолог, и это, пожалуй, может стать его главной эффективной ролью, ибо все остальные роли, которые он исполняет в коллективе, эффективными не назовешь. Они помогают решать задачи по запросу, но это не та работа, которую должен выполнять психолог.
В образовательном учреждении психолог для того, чтобы оптимизировать функциональное состояние педагогов, которые с сентября по июнь должны работать, держаться, несмотря ни на какие-то сложные ситуации в их жизни, но самое главное – не нанести вред другим участникам образовательного процесса.
О том, как это сделать, говорил другой питерский психолог, кандидат психологических наук, доцент Лариса Лезова. Лезова сразу отметила, что, к сожалению, пока еще не ясно, какую роль в действительности должен играть психолог в ОУ, чем и как должен заниматься психолог в образовательном учреждении. Для этого нужно прежде всего определить, с кем же главным образом работает школьный психолог. По идее, психолог работает с учениками, во-первых, с педагогическим коллективом, во-вторых. Но несмотря на то, что сегодня в книгах различных авторов появляются разделы, посвященные работе психолога с педагогическим коллективом, в вузовских программах нет раздела, который бы рассказывал, как работать с таким коллективом, на что обращать внимание. По отзывам школьных психологов, между тем, им нужно уделять больше внимания именно работе с педагогами, потому что очень часто работа с учениками пробуксовывает. Психолог что-то в них развивает, учит их навыкам саморегуляции, все вроде бы хорошо, но после этого ученик попадает в ту же самую среду, в которой был, контактирует с теми же самыми педагогами, что до работы с психологом, и возвращается к прежнему состоянию, когда ему снова нужна помощь психолога. Получается некий замкнутый круг, возникает вопрос, на что же продуктивнее тратить силы и время школьному психологу.
Ничто так не утомляет, как работа с другими людьми
Морроу писал, что «Ничто не становится для человека такой сильной нагрузкой и таким сильным испытанием, как другой человек». Учитель все время работает с другими людьми, поэтому он сильно истощается, у него появляется чувство раздражения, причем не с годами, а сразу после прихода на работу в школу. Такое чувство сразу испытывают частенько молодые педагоги, которые только-только начинают свою учительскую карьеру. Они пока не знают, что делать, как организовать урок, как еще взаимодействовать с учащимися. Все то, чего они не знают, в чем сомневаются, и вызывает у них немалое чувство раздражения, им приходится тратить массу энергии. Раздражение начинается через 5-7 лет работы: учителю может все надоесть, он устает, вроде бы все ему понятно, он знает, что делать с учениками, но не знает, что ему делать с собственным состоянием. По многочисленным исследованиям, учитель после 12-15 лет вообще начинает ненавидеть свою работу, своих учащихся и своих коллег. В общем виде это и можно назвать профессиональным выгоранием, когда он не выдерживает такой сильной нагрузки и такого сильного испытания, как длительное общение с другими людьми, а потому испытывает сильнейший стресс. Образно говоря, человек попадает в состояние, подобное тому, когда горит проводка, с ним происходят при этом какие-то личностные деформации, он теряет какие-то интересы, вкус к жизни, испытывает даже какие-то соматические реакции.
Определению того, что такое выгорание, посвящено довольно широко много самых различных трудов зарубежных авторов, у нас в России об этом стали говорить с середины 80-х годов, сегодня есть несколько парадигм и противоречий в самой теории «психического выгорания» и самом понятии его.
Выгорание, по мнению многих авторов книг, бывает трех видов: психическое, эмоциональное, профессиональное. Но эти термины не очень точно прописаны, и поэтому между ними нет четкой градации. Хотя, в принципе, наверное, и нельзя очень резко отделять одно от другого, потому что если профессиональное выгорание связано исключительно с профессиональной деятельностью, эмоциональное – с какими-то эмоциями и реакциями, психическое – с отношением к каким-то процессам и какой-то деятельности, то как отделить профессиональное выгорание от сопровождающего его эмоционального, эмоциональное – от психического, психическое – от профессиональной деятельности. Если же переводить слово «выгорание» с английского, то тут могут быть два значения – выгорание и сгорание, что в русском языке не суть одно и то же. То есть в зарубежных работах с этим термином много непонятного, но самое главное, подчас не понятно, что с этим делать, чтобы реально помочь «выгорающим», как с ними работать.
Из трех видов выгорания наибольшее внимание привлекает эмоциональное, и тут тоже возникает несколько толкований, что же это такое. Одни дают ему такое определение: эмоциональное выгорание – это негативное психическое состояние здоровых людей, находящихся в эмоционально напряженной атмосфере при оказании профессиональной помощи. Другие называют эмоциональным выгоранием выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на избранные психотравматические воздействия.
Наиболее корректным и наиболее употребляемым российскими психологами стало определение профессионального выгорания как долговременной реакции, возникающей вследствие продолжительных профессиональных стрессов средней интенсивности. Но есть и другие определения, например, такое: профессиональное выгорание – синдром, развивающийся на фоне хронического стресса и личностных ресурсов работающего человека, ведущий к истощению его эмоционально-энергетических и личностных ресурсов.
Ресурсы образовательных учреждений
У каждого образовательного учреждения есть свои ресурсы, для того чтобы помочь учителю, испытывающему синдром профессионального выгорания. Ресурсы – это совокупность всех тех природных, социальных и духовных сил, которые могут быть использованы в процессе деятельности образовательного учреждения. Этими ресурсами могут воспользоваться либо психолог, либо директор, либо учителя, но весь вопрос в том, какими конкретно ресурсами располагает ОУ.
Ресурсы могут быть кадровыми – это те сотрудники, которые работают в образовательном учреждении. Администрация обладает личностным профессиональным опытом, опытом вхождения и преодоления профессиональных кризисов, стрессов и так далее. Все это помогает ей развивать понимание при рассмотрении проблемы педагогов. Психолог тоже имеет свой ресурс как кадровый работник, ведь у него есть профессиональные знания, профессиональный и личностный опыт. Есть кадровый ресурс и у педагогов. Обычно в школе есть две полярные группы: молодые педагоги и педагоги с большим стажем, кадровый ресурс тут состоит в том, что они могут обмениваться опытом, знаниями, помогать друг другу. Молодые в состоянии поделиться знаниями в области инновационных технологий, опытные – помочь молодым более методично подготовиться к урокам.
Один из мощных сегодняшних ресурсов – информационный. Это прежде всего те связи администрации, которые наработаны годами. Работа психологов очень сильно зависит нынче от запросов администрации, которая, обладая полной или значительной информацией о коллективе, может дать заявку на работу психолога. А он – воспользоваться литературой, которая есть в библиотечных фондах и в которой описаны психологические методы саморегуляции, что такое профессиональные стрессы и многое другое. Сегодня у психолога есть, помимо библиотечных ресурсов, интернет-ресурс.
Очень важны финансовые ресурсы – то финансирование, которым располагает ОУ, информация о том, как оно может быть использовано, например, может ли психолог найти других специалистов, которые в состоянии работать с педагогическим коллективом, проводить тренинги, обучать педагогов навыкам саморегуляции. Сам школьный психолог не может делать все это, поскольку включен в образовательную среду и уже может действовать как тренер, а не как активный игрок.
Не менее важны и материальные ресурсы – та материальная база, которой располагает образовательное учреждение: кабинет психологической разгрузки, который есть пока далеко не во всех школах, кабинет для психологической консультации, открытие которого тоже очень большая проблема, хотя такой кабинет необходим для психологов, помещения, где можно было бы организовать занятия, например, актовый зал.
Организационно-временные ресурсы – тоже большая проблема. Работу с педагогами организовать трудно, ведь они сильно загружены уроками, они приходят в школу в те дни, когда у них есть эти уроки, в такие дни у них по 4-6 уроков, минимум раз в неделю они участвуют в каких-то совещаниях, кроме того, у них есть мероприятия с учениками, нужно готовиться к занятиям, читать методическую литературу и так далее. Проводить занятия по профилактике стресса в то время, когда учитель в напряжении, бесполезно и даже абсурдно. В зимние каникулы педагог не будет ходить на занятия с психологом – во-первых, для него это время относительного отдыха или, во-вторых, наоборот, время интенсивной внеурочной работы с детьми. В летнее время у учителя отпуск, и он не станет тратить его на занятия с психологами – не до того. Конечно, тут многое зависит от желания администрации решить проблему, когда она может изменить расписание для учителей, которые хотели бы заниматься с психологом. Но все, в принципе, можно решить.
Один из существенных вопросов: как психологу правильно организовать занятия, какие использовать методики, технологии для профилактики и преодоления профессионального выгорания и профессионального стресса. Но это разговор большой и серьезный. Поэтому мы продолжим его в следующих номерах.
Выбор читателей
Комментарии