На пути к тоталитарной идеологии

Немецкий историк и социолог Ральф Дарендорф описал то, как вели себя представители интеллектуальной элиты разных стран по отношению к порожденным Первой мировой войной тоталитарным режимам – фашистскому и коммунистическому. Среди его героев – Мартин Хайдеггер, Эрнст Юнгер, Жан-Поль Сартр, Карл Поппер, Исайя Бёрлин, Ханна Арендт, Теодор Адорно, Джордж Оруэлл, Артур Кёстлер и другие. Автор оставляет за рамками рассказа ярких героев сопротивления. Откровенные приспособленцы и попутчики попросту не представляют для него интереса.

Исследователь останавливается на судьбах тех, кто находился между героями и негодяями, то есть людей, обладавших критическим мышлением и трезвым взглядом на вещи, которые позволяли им видеть суть явлений, не поддаваясь пропаганде, массовому психозу и эйфории, видеть суть явлений.

Книга посвящена главным образом интеллектуалам западным, для кого угроза фашизма была более близкой, чем угроза коммунистическая. Поэтому фокус сосредоточен преимущественно на Германии, происходивших в ней событиях и отношении к этим событиям со стороны наиболее образованной и мыслящей части западного общества.

Прежде всего Ральф Дарендорф выделяет те черты фашистской и коммунистической доктрин, которые делали их чрезвычайно привлекательными в глазах людей, переживших катастрофу Первой мировой войны, а также тяжелую послевоенную смуту. По его мнению, популяризации национал-социализма способствовали следующие идеи:

– народное единство, которое предполагало добровольный отказ от личной свободы и передачу ответственности за себя и свои действия лидеру нации. Подчинение в этих условиях оценивалось положительно – как готовность пожертвовать собой ради общего дела. Это чувство культивировалось с помощью массовых шествий, парадов, постановок и торжеств;

– наличие вождя – дуче, каудильо или фюрера, – который мыслился как спаситель нации. С фигурой вождя, однако, была связана большая проблема: «ни одна из версий подобного строя не предполагала решения вопроса о преемнике, поскольку вождь олицетворял режим. <…> Уникальность вождя и отсутствие приемлемого механизма передачи власти означали, что после него может быть только потоп»; грандиозность целей и окрашенное в романтические тона стремление к преображению и величию нации;

– опора на культ силы и хорошо понятные категории «свой – чужой», «друг – враг» и культ силы.

Распространению коммунистических взглядов способствовали:

– отчетливая идея преображения, придающая этой доктрине черты религиозной веры. Роль церкви в рамках этой новой религии играла коммунистическая партия. Все, что происходило с коммунистом внутри партии, сакрализировалось. Так, вступление в партию соотносилось с крещением, а выход из нее – с религиозным отступничеством, предательством веры. Если фашизм – идеология настоящего, то коммунизм – идеология будущего. При этом надежда на светлое будущее опиралась на веру в историческую неизбежность, на уверенность в том, что возникновение идеального коммунистического общества предопределено самим ходом истории.

Итак, «народная общность, вождь и романтическая метафорика преображения, с одной стороны, партия, надежда на построение земного рая и аура религиозности, с другой, – такими были соблазны несвободы в ХХ веке». Оружие, с помощью которого можно противостоять такого рода соблазнам, – набор интеллектуальных качеств и навыков: независимость суждений, недоверие к упрощениям, объективность и рационализм. Людей, обладающих этими качествами, автор причисляет к эразмийцам – последователям Эразма Роттердамского.

В условиях диктатуры потенциальные критики власти располагают не очень широким выбором возможностей. Перечень поведенческих стратегий довольно короток:

1. Приспособленчество без участия в делах режима: «Такой интеллектуал настроен против властей, однако скрывает свои чувства, ведет себя аполитично и соглашается на уступки – не слишком серьезные и не причиняющие вреда другим людям».

2. Внутренняя эмиграция или, фигурально выражаясь, «отступление во внутреннюю цитадель». Те, кто выбирал этот путь, как будто консервировали свободу, чтобы сохранить и пронести ее сквозь времена тирании: «… как только представляется удобный момент, эти интеллектуалы спешат приоткрыть дверь и, постепенно расширяя щель, добиваются полной свободы».

3. Чистое созерцание – позиция, которая требует дистанцирования от реальности и некоторого ее отчуждения от самого себя. Такой наблюдатель остается человеком «не от мира сего, даже когда мир переживает Армагеддон».

4. Эмиграция в прямом смысле слова. Многие эразмийцы познали горькую участь эмиграции, вследствие чего в интеллектуальной среде возник своего рода культ эмиграции и изгнания как естественного состояния мыслящего человека в условиях деспотии. В свете этого возникли образы свободных стран, особенно Великобритании и США, как спасительных берегов, защищенных морем от «войн и всяческой заразы», а заодно и от соблазнов несвободы. Эмиграция сопровождалась естественным внутренним смятением, вызванным потерей родины и определенного статуса. Но постепенно преодоление трудностей обретало позитивное осмысление, а сами эмигранты пришли к пере­оценке собственной идентичности: лица без гражданства начинают осознавать себя гражданами мира.

Отдельная категория мыслителей – те, кого «тоталитарные катаклизмы не затронули напрямую», кто критиковал эти режимы извне, находясь в Швейцарии, Великобритании или США. Однако некоторые из таких публичных интеллектуалов пренебрегали соображениями собственной безопасности и отправлялись «в наиболее горячие точки мира».

В финале Ральф Дарендорф высказывает соображения, которые сегодня представляются наивными (книга написана в 2005 году): угрозы тоталитаризма в основном миновали, и опыт людей прошлого века в обозримом будущем вряд ли кому-нибудь пригодится. Но при этом ученый все-таки делает одну существенную оговорку: «Каждый шаг на пути Просвещения рождает контрпросвещенческую реакцию. <…> Огромной свободе, распространившейся в открытых обществах после 1945 года, сопутствует огромная нестабильность других обществ. В таких условиях не бывает недостатка в ложных богах, которые порой носят имена истинных».

Ральф Дарендорф. Соблазны несвободы. Интеллектуалы во времена испытаний. – М. : Новое литературное обозрение, 2022. – 360 с.