На чтение: ≈ 27 мин.Представляем еще один фрагмент новой книги Анатолия Цирульникова «Поцелуй юкагирки. Записки путешественника», которая полностью будет опубликована в журнале «Дружба народов».
Силиконовая долина, которую мы не видимТак бывает: течет вяло – и вдруг брызги во все стороны, в застойной тишине – «ба-бах!». Поселок, бараки, заледеневший Ильич, заброшенная взлетная полоса, по которой никто не взлетает, надежды, кажется, никакой – а все это не так, а просто ничего не увидел, а вот она – глаза раскрой – надежда!Да не одна – сколько их!Я зашел в класс, где меня ждали авторы. Ученики 8-10-х классов школы из Чокурдаха, выступившие со своими предложениями, которые могут поменять жизнь к лучшему. Бизнес-проекты я записал с их слов.Сергей Кунаков, 10-й класс:«Я хочу развить аутсорсинг, чтобы передать школьникам социальные услуги: ухаживать за бабушками и дедушками, убирать, готовить еду. Хочу создать свою компанию, чтобы школьники понимали, что деньги не выбрасываются на ветер, они твои, кровно заработанные. Некоторые работают волонтерами, и после этого меняется отношение, ребята привыкают к чистоте… Еще хочу, чтобы была моя программа, которая бы помогала развивать себя, свои качества, и когда на работу устраиваешься, ты уже готов к ней психологически и практически. Меня папа берет с собой, когда ремонт делает, он работает в ДЭЗе…Можно все это сделать у нас в поселке. В моем улусе. Каждый ребенок может пригласить сверстников, и они будут работать. И выгодно будет не только им, но и учреждению сделать что-то за небольшую оплату».К этой идее, которую, по словам Сергея, они уже начали реализовывать, добавлю справку из энциклопедии.«Аутсорсинг – передача организацией на основании договора определенных видов или функций производственной предпринимательской деятельности другой компании, действующей в нужной области… Позволяет повысить эффективность предприятия и использовать освободившиеся ресурсы для развития новых направлений. Статистика, собранная (еще в 1997 году. – А.Ц.) Американской ассоциацией управления, показала, что 20% из числа 600 опрошенных фирм передали на аутсорсинг хотя бы некоторую часть финансовых и бухгалтерских операций, а 80% – часть административных функций».Не сомневаюсь, что американцы модель детского аутсорсинга из Чокурдаха наверняка поддержали бы. А наши управленцы и бизнесмены?Двоюродный брат Сергея, Юра Кунаков, представил проект под названием «Грузоперевозка».«В нашем районе, – рассказывает автор, – грузоперевозка значительная, ведь у нас есть аэропорт. Другие районы перевозят на машинах… Я в проекте хочу рассчитать перевозку нефти, потому что для топки и рыбаков нефть очень нужна.Как оптимально организовать перевозку груза из района в наслеги? Сейчас в основном везут сами из ДЭЗа в поселки солярку, дизельное топливо. Нефть завозят морем, на танкере. В прошлом году не залили емкости – был низкий уровень воды, и суда не смогли пройти. Сейчас у нас горючего не хватает, а у частников не всегда есть лицензия на перевозку грузов. Я хочу, чтобы это было легально: сертификат, страховка. Строить логистику. Сейчас «Ямаху» сломал, никто не оплатит. Когда машина проваливается, товар портится, и если в договоре это не прописано…»У брата Сережи такое предложение:«…Есть идея, чтобы был компьютерный клуб общего пользования. Чтобы каждый мог пользоваться: дети могли поиграть, взрослые – с документами поработать».«Это у вас малый бизнес?» – спрашиваю ребят. «Развитие интеллекта, человека, – отвечают. – Каждый человек должен в себе что-то развивать. Не только спорт, знания – все надо развивать, в жизни пригодится. Хотя все знать нельзя, но надо знать то, что принесет тебе доход и пользу». – «Это вы обдумываете?» – «Да… Только не знаем, куда и кому предлагать».Никита Фрис помогает на предприятии отцу, работает три года. Вначале просто рыбачил, потом стал осваивать другие работы. Это, считает Никита, поможет и в жизни устроиться, и физически окрепнуть.Другой парнишка работает в магазинах мамы, у них четыре магазина, сеть «Маяк». «По медицине расскажи», – подсказывает брат. «Ну, в общем, я хотел создать не проект, а что-то вроде программы по привлечению молодых специалистов в арктическую зону. Программа будет включать выплату подъемных для перелетов, заключение контрактов, обеспечение жильем, льготами и, если получится, способствовать развитию медицины. Сейчас столько территорий не исследовано, не используется. А если будет эта программа…»С проблемами медицины он разбирался на практике: «У нас в улусе 2000 человек, и всем дают больничные одинаково, независимо от болезни: ОРВИ, руку сломал, ногу, а если что-то сложное, отправляют в Якутск. За один год, мы проверяли, 1112 человек болеют ОРВИ в поселке. В аптеке дорогие препараты. Если бы был прямой договор с Якутском, мы бы имели выгоду, цены доступные». «Авиация у нас деградирует, – дополняет брат. – В СССР самолет мог летать до Москвы. Двадцать один самолет в день летал, а сейчас… И топливо дорогое, мы зависим от топлива. Поэтому люди ищут выход, альтернативу – ветряные мельницы, солнечные батареи…» «У нас в поселке все проблемы связаны друг с другом, медицина, авиация… – системно мыслит парнишка. – И люди видят, что жить тут невмоготу, и уезжают. Население сократилось с четырех тысяч до двух».Слушая их, я думаю: страна без будущего? Да с чего ты взял, вот же оно сидит со мной рядом. Но страна живет в прошлом, будущее не ценит. А какой хороший потенциал у ребят, жаль…«Есть идеи насчет мусора, – продолжают генерировать они. – Вы видели, наверное, что у нас на горе мусорная свалка. А за поселком овраги. И если этот мусор не тащить на гору, а, наоборот, складывать в овраги и засыпать землей, это место можно будет использовать…»Они хотят сказать – место, куда не проваливается поселок, где делается что-то полезное. Место, где что-то строится…Река сделает зигзагИ чем больше я слушаю ребят, тем яснее – да вот оно, это место!«…Есть идея насчет рушащихся берегов», – услышал от одного парня и от изумления забыл спросить фамилию. Чтоб было понятно – это главная проблема Русского Устья. Берег рушится, дважды за прошлый век переезжали на другое место. А процесс продолжается, что поделаешь, сила Кореолиса. Часть берега, на котором стоит село, унесла Индигирка. Обвалился подвал, где община держала рыбу. Земля ушла в реку рядом со старой школой. «И все Русское Устье уйдет», – убеждены многие. Некоторые люди считают (эту мысль я слышал и от учеников местной школы и улыбнулся детским фантазиям), что в здешних местах надо строить дома не на сваях, как везде в Якутии, а на нартах. Дом на полозьях, и «лежках», чтобы не провалился. Если оттайка, снимаешься с места и уезжаешь. А если река меняет русло, можно назад вернуться. Блуждающий такой поселок. Чтобы не унесло в Ледовитый. Это наше будущее?Но тут в Чокурдахской школе я вдруг услышал…«…Сейчас есть проточка. Она находится перед поворотом. Можно расширить эту проточку, углубить реку, и тогда река поменяет русло. Сделает зигзаг», – сказал десятиклассник и, чтобы мне было понятнее, нарисовал, как это могло бы выглядеть на практике.Я попросил разъяснений.«Вот, – продолжил объяснять мальчик, – река тут заходит в эту проточку. Можно пройти на судне, а два года назад нельзя было. То есть получается, что река как бы тычется в эту проточку (тычется, тычется, – кажется, начинаю понимать я, – а мы не видим)… Ей помочь нужно. Зимой можно, наверное, прорубить. Из проточки сделать основное русло. И тогда берег перестанет рушиться».«Откуда ты это взял?» – изумленно спрашиваю парнишку. – «Это мы с папой говорили. У нас маленький буксир, мы перевозим рыбу из общины Русского Устья сюда, мы шли на буксире, и папа рассказывал мне…»Эй вы там, усевшиеся на вершине! Послушал бы их кто-нибудь!Вот еще несколько проектов учеников – дипломантов конкурса «Шаг в будущее».«Теплые полы» (как обеспечить теплые полы в доме), Кунаков Сергей, 10-й класс, Чокурдах.«Особенности духовного мира народов Севера, которые нужно обязательно сохранить», Константинова Анна, 7-й класс, Оленегорск.«Предпринимательство в Аллаиховском улусе», Черемкин Владимир, Портнягина Раксалана, 10-й класс.Фрис Никита, «Настоящее и будущее медицины»…Интересна судьба автора. Начал заниматься проектом с начальной школы. В старших классах поехал в Южную Корею, где продолжил обучение и защитил доклад. Теперь учится на льготных условиях в университете. Пригласили в Оксфорд.Другой мальчик, из Оленегорской школы, сын нашего проводника Евтьян Стрюков – автор проекта «Безотходное производство из оленя». Он тоже получил грант на обучение за границей.Эти Евтьян и Никита теперь учатся в университете в Солбридже, в г. Тэджон, это силиконовая долина Южной Кореи. Они получили возможность реализовать свои идеи.Бесценное потерянное времяТри дня до пика полярной ночи. Нелетная погода, остались еще на сутки. Не оказаться бы на пике… И ведь что начало, что конец. Два с половиной дня пробивались сюда, и обратно – три. Пять дней потеряли. Настроение швах – морда обморожена, кашель, жар, ломает… Доктор Гагарин дал какую-то таблетку. Хозяйка дома-гостиницы гонит электрический самовар, не переставая. Я натираю грудь и пью с горячим чаем белый топленый медвежий жир, банку с которым вытащила хозяйка из своих припасов. Ломит, жар. Ну, думаешь, попал…Север испытывает. «Может быть, он решил, – говорит Бугаев, – сколько забрал у вас вначале, столько же дать в конце…»И вот мы лежим на койках и размышляем о времени: потерянное оно или нет.Оказывается, за этим целая философия.В образовательном путешествии происходят пробы, размышляет мой друг Бугаев. Проба – это любой поворот событий, незапрограммированный. Каждая моя попытка, мое движение, остановка в пути – образовательный акт. То, что мы сидим, лежим, ждем самолета, должно использоваться для рефлексии происшедшего в пути и последующих шагов. «То есть, – лежа на койке, размышляет Бугаев, – это в каком-то смысле аналогия проекта, проектной деятельности».Далее… В образовательном путешествии не бывает «потери времени». В обычном путешествии бывает. Иду на Северный полюс, преграда, задерживаемся до весны, зимовка – потери. А в образовательном путешествии потери времени нет.Он краем глаза следит за мной, взявшимся за перо, и замечает: «Вы записываете это как новое, потому что вам мешает ваша «европейскость». На алгоритм мышления влияет алгоритм речи. А для вас родной язык – русский, кем бы вы ни были, а он имеет линейную структуру…» Сказал и умолк. Заснул, что ли?…Тут мы почему-то перескакиваем на другую тему, или это я записал на полях тетрадки в перерыве между бугаевским монологом о времени. Или Бугаев вдруг вспомнил…О детских «бизнес-проектах». «…Это очень важно, если зачинателями будут дети. Они потянут родителей, ведь идеи возникли из разговоров во время охоты, поездок с родителями, – дети потянут родителей, а те потянут родственников, друзей и их друзей… Если начнется практическое дело, изменится отношение к детям и их статус – они уже не советники, даже не сотрудники. Они авторы. С ними будут говорить с уважением, их будут слушать. Окончив школу, выпускники не бросят «дело», приучатся принимать издалека и обрабатывать информацию с мест, претворять в курсовые и дипломные проекты, осмыслять на другом уровне. И, уезжая, передавать дело младшим, а позже, может, захотят вернуться в эти края или в другом месте сделать что-то полезное».То есть, продолжаю я думать за Бугаевым, вырастут другие люди, другое общество.Это ход к другому обществу. И какой неожиданный! В Арктике, далеко за полярным кругом! А может, это и есть неожиданный «детский» переход от традиционного общества к современному? Модернизация через детей?Что ответил Эйнштейн по поводу того, что решение должно быть простым? Да, сказал он, простым, но не таким, как вы себе представляете.«…Просто, но по-другому просто», – прокомментировал Бугаев со своей койки.Кажется, он и не засыпал на полуслове о моей «европейскости», из-за которой для меня ново то, что давно известно. Поскольку на алгоритм мышления влияет алгоритм речи. А мой родной язык – русский, а это линейная структура…«…А языки, построенные линейно, – продолжает педагог-филолог Бугаев, садясь на своего любимого конька, – построены вот как. Если тебе кажется, что путь легкий – линейные языки перепрыгивают через ступеньки и какие-то ходы могут пропускать. То есть они не всегда полный анализ делают в отличие от языков концентрических, которые ничего не пропускают. Кажется, что люди с концентрическими языками медлительные, а на самом деле – полный анализ делают. То, о чем в Якутии говорят: «Сначала принюхайся, сто раз ощупай, потом только укуси…»«…Поэтому, – продолжает Бугаев, – я и говорил, что путешествие – по-якутски «аян» – означает «иди, творя».А по-русски путешествие – «путем шествуя». Акцент ставится на «верно иди» – верным путем иди, «путно» – не беспутно, не без стержня. То есть путешествие по-русски предполагает конечную цель и верный путь».«Получается, – откликаюсь я со своей койки, – ленинское, как в анекдоте, «верным путем идете, товарищи» – типологическое?» «Ментальное, – уточняет Бугаев. – Ну, это правильно, у Гумелева этническое проявляется на уровне операций, которые ты осуществляешь по отношению к окружающей среде. «Верно иди», «верным путем иди…»Путешествие по-якутски – наоборот. Есть только направление, конкретного маршрута нет, в любую сторону можно свернуть, любые элементы импровизации возможны. Вот если бы вы были охотником или настоящим путешественником, вы бы по-якутски относились к остановке, к «потере времени». А вы просто русскоязычный человек, для вас это повод для сомнения, паники», – печально подытожил он.Я покраснел сквозь жар…«Чур!»Впрочем, паники уже нет. Лечебная таблетка доктора Гагарина и белый топленый медвежий жир заботливой хозяйки подействовали. Мне хорошо, я спокоен. Спокоен…Вернусь в Москву, надо почитать Георгия Гачева, кажется, когда-то я читал его по другому поводу, а Бугаев говорит: «Прочтите про национальные образы культуры – индийские, европейские…» – любимая тема Гачева. «Он вам подходит, социокультурная лингвистика…»Гумилев почему-то не подошел. Читаешь, вначале интересно, а потом в деталях запутываешься. «Вы не читайте, где детали, – посоветовал мой друг, – главное читайте. Я никогда все подряд в книге не читаю, если она не художественная, – выбираю, что для меня подходит. «Гачева почитайте, Георгия Гачева, национальные образы культуры, – повторяет Бугаев, – он вам подходит более-менее…»И в продолжение нашей темы.«Как вы думаете, – спрашиваю я, – признаки образовательного путешествия можно применить к экспедиции?» – «Ну… Мы же образовательную экспедицию примерно планируем, а потом – надеюсь, вы в этой поездке поняли – получается-то другое. Даже если планируется маршрут, то, что происходит на «остановках», все время разное. Разный анализ, движения, стратегии, тактики. Именно это я и называю этнопедагогикой, народной педагогикой. В ней не может быть поурочных планов, это все равно путешествие в зависимости от происходящего в течение дня…»Я вдруг вспомнил моего старого друга, выдающегося украинского педагога-художника Александра Ивановича Шевченко из донецкого села Прелестного. В советское время его заставляли писать поурочные планы, а он бунтовал. «Як же я могу писать план, – дивился Шевченко, – если сегодня, вон, снег выпал? Что же они будут на уроке горшок писать, когда надо на улицу…»«Я тоже не любил поурочных планов, отделывался тезисами», – вспомнил свою школу Бугаев.И о другом.«…Интересно посмотреть на эпосы, древние путешествия с точки зрения «остановок». Длительность, важность их. Начните с Моисея. Не мог же он все 40 лет ходить со своим народом. Явно были остановки… А возьмем плавание Ноя. Он же не знал, что к Арарату приткнется. Просто землю искал, чтобы живым остаться. …Или одно из самых непонятных для меня путешествий – «Слово о полку Игореве». Странная там цель была: «идем биться за землю русскую». А отправились в чужие земли – половецкие. То есть интервенция, а говорят, что биться за землю русскую. На всякий случай, чтобы на меня не напали, пойду-ка съезжу, разобью их».Говорит о далеком, думаю я, а видится близкое…Слушая Бугаева, я вспоминаю, как в начале 90-х годов были мы как-то по делам образования в городе Копенгагене. Нам там все время показывали домик одного и того же датского писателя-классика: там проедем – вон он, домик, сделаем круг – опять показывают на него. А наши министерские с гордостью крякают: «О! Да у них ничего нет!»А у нас великая русская культура, пальцев перечислять не хватит.Только в Дании с одним писателем живут по-человечески, а мы с этой великой русской – по-прежнему… И еще деталь: в скверике в Копенгагене стоит памятник первому датскому капиталисту. Я не поверил, переспросил. Нет, не сочинившему «Капитал», а именно капиталисту. Купцу, то есть первому предпринимателю.В культуру разные входы, а они у нас запечатаны.Записываю на полях в тетрадке для памяти: «тему остановки» проработать в книге, которую все не напишу, про путешествие-экспедицию. А то путешествую, путешествую, а отрефлексировать все никак не получается.«…Вы знаете, – замечает Бугаев, – один из самых интересных вариантов образовательного путешествия – это детская игра» – «Любая?» – «В первую очередь ролевая… Сейчас приду, а вы пока подумайте, почему», – говорит он и спускается по ступенькам лестницы вниз, курить, наверное, на мороз…А я думаю: в ролевой игре что-то подобное взаимодействию ситуаций, с которыми сталкиваешься в путешествии. Дети играют роли, но неизвестно, как другой прореагирует, тогда тебе надо по-другому откликнуться. Я – мама, ты – папа. Но роль не написана…«Ага, поэтому импровизируешь, – говорит Бугаев, вернувшись с мороза. – Особенно если не кукла Барби – любой предмет знаковый, много остановок. Самая крутая остановка – «чур!», так в игре восклицают дети. Это означает: во мне произошла рефлексия – правила меня не удовлетворяют, правила надо поменять. Это момент образовательного скачка. «Чур!» Правила меняются, жизнь продолжается…»Самолет все-таки прилетелРазгружали груз, чемоданы на пятидесятиградусном морозе пассажиры сами. «Сервис не для Севера», – скаламбурил мой друг.Замороженные, холодные аэропортики, заледеневшие «аннушки», еле теплый чай в полете. («А откуда я вам возьму, четыре часа болтаешься», – ответила стюардесса, но потом все-таки принесла погорячее.) Ледяные самолеты, загруженные людьми вместе с мешками мороженой рыбы… И в Якутске, до которого как-то долетели, то же самое. Густой туман и ледяные дороги. Ехали в тумане по льду, как пьяные, заносило. Всюду стрессы.Жизнь проверяет. Крутой поворот за поворотом.А насчет встречи с Севером вот что думаю.Кажется, я начинаю догадываться, что моя длительная подготовка, попытка длиною в год попасть в эти края тоже своеобразная остановка в пути. Часть начавшегося год назад путешествия. А может, и раньше…Север сопротивлялся? Нет, сопротивлялся не Север, а я сам, – пониманию его, осмыслению… Желал и отодвигал, путался и искал, может быть, самого себя – в обстоятельствах, когда сбрасываешь лишнее и остается суть, и удивляешься, как немного человеку нужно. И как это много… Нарты, ветер, оранжевый апельсин на снегу в полярной ночи. Тепло дома, неторопливый человеческий разговор… Я сопротивлялся встрече с Севером. А он встретил меня, испытал, усмехнулся в ледяную бороду и, раскинув руки, открылся на всем своем пространстве до Северного океана, заключил в объятия.А напоследок наградил жарким поцелуем юкагирки.
Выбор читателей
Комментарии