На мне закончится династия…

Здравствуй, «УГ» – спутница моего детства, которое ассоциируется у меня с отцом, ночами проверяющим школьные тетради при свете керосиновой лампы. Газету отец выписывал все 50 лет работы в школе. Вот он передо мной, очередной выпуск «УГ». Прочитал письма. Посмотрел на себя в зеркало, на свое измученное лицо, посмотрел на сидящих у компьютера сыновей: старшего – учителя, ни дня не проработавшего в школе, и на младшего – студента педколледжа. Стало жутко и тоскливо. Неужели и этот по окончании колледжа пойдет торговать на рынок? Неужто на мне закончится учительская династия Абакумовых?

Двадцать лет я работал преподавателем индивидуального обучения музыке в педколледже. Это были лучшие годы моей жизни. Но кто-то там наверху решил, что будущим учителям ни к чему музыка, и в результате я оказался не просто за дверями колледжа, а фактически за порогом жизни. Но дело даже не во мне, а в том, что стало с моими воспитанниками – будущими учителями, которых я любил и люблю как своих детей. А стало с ними вот я что. Зима. 20 градусов мороза. Центральный рынок. И окрик: «Сергей Викторович! Покурите с нами!»

За прилавком – моя лучшая ученица, золотая медалистка в школе, красный диплом в колледже и в университете.

– Ты здесь? А школа?

– Какая школа, Сергей Викторович? Что я там заработаю? 900 рублей по седьмому разряду? А вы знаете, сколько стоят сапоги, чтоб дойти до этой школы? А прическа? А за квартиру сколько надо заплатить? Да все вы знаете…

Знаю, милая, знаю. Но я ничего тебе не скажу. Я не скажу тебе, что слезы потекли у меня не от мороза, а от тоски и безысходности, не скажу тебе, что у меня жена босая и что пальто, которое на мне, ношу 12 лет.

А какое будущее у моих детей? Старший – учитель труда и черчения, побеждавший на всех олимпиадах по черчению и переигравший все бетховенские сонаты еще в музшколе, – торгует на рынке. Младший… Дети наши обречены быть садовниками или продавцами на рынке у хозяев. Всю жизнь мы практически бесплатно учили чужих детей, а что станет с нашими? Дороги в престижные вузы для них закрыты. Где мне, учителю высшей категории, с зарплатой в 2000 рублей, оплатить обучение в вузе? Это же сто лет мне надо не пить и не есть!

Всю жизнь я работал. Работал в двух – трех местах, обеспечивая будущее свое и своих детей. Я делал то, что хорошо умел делать, чему выучили меня родители и учителя. Кланяюсь им низко, до земли. Я был советским человеком.

…Когда семь лет назад после сокращения из колледжа я пришел в школу №46 Белгорода, у нас было 12 выпускных классов. Вот уже второй год подряд набираем еле-еле три первых класса. На следующий год их будет два, а в 2009 г. в первый класс нашей школы, рассчитанной на полторы тысячи детей, придут два человечка. Я оставлю без комментариев этот факт. Замечу лишь, что все это происходит не в чернобыльской зоне, не на таежном полустанке, а в городе, признанном несколько лет назад лучшим в стране и по благоустройству, и по детскому здравоохранению.

Пишу, а с экрана телевизора говорит первое лицо государства. Говорит много и хорошо. На телевизоре лежит кот Мурзик и пушистым хвостом стирает пот со лба оратора, подпевая ему своим мурлыканьем. Выпускник нашего педколледжа, умница, красавец Юра Чумак стал Героем России (посмертно). Больно видеть, как гибнут мальчишки хоть от пуль в Чечне, хоть от наркотиков в Москве или Екатеринбурге, хоть в петле в каком-нибудь заброшенном селе.

В самом центре Руси вымирает мое родное (я там родился) село Доброе. Там луга, лес, река, лоси, кабаны, косули, прекрасные дороги, газ, а жить некому. Заколоченные накрест ставни домов. Разруха…

Двенадцать лет мы идем в никуда. Чудовищная цена реформ. Все можно пережить – землетрясение, наводнение, голод, войну… Но когда одни, присвоив все богатства страны, вывозят состояния за кордон, обрекая оставшихся на вымирание, – разве это можно понять и принять?

Сергей АБАКУМОВ, концертмейстер школы №46, Белгород