На косах азовских…

…Начальник Нижнебердянского маяка Яков Федирко вернулся с морской рыбалки с двумя большими рыбинами. По тупым характерным мордам и крупной чешуе я сразу узнал в них пиленгаса.

– Нормальный улов?! – не то спросил, не то удивился я, не зная, как в действительности обстоит дело.

– Перевелась в Азове рыба, – досадливо отмахнулся маячник. – Тут того улова на пару мисок котлет. Бычками будем питаться. Их пока хватает.

Старый маячник как всегда встречает меня радушно, угощая новыми рыбными блюдами. На этот раз это были бычки, сваренные в крутом рассоле, и пиленгас, прожаренный в томате.

– Свежие бычки после рассола становятся твердыми, мясо не распадается, – делится маячник своими кулинарными рецептами. – Раньше жены рыбаков зимой варили вяленых бычков. Естественно, варили без соли, воду пару раз меняли. С картохой такие бычки «на ура» шли. А вот пиленгас для нас порода новая. К нему и в море, и на кухне еще приноровиться нужно…

Косы на северном азовском побережье знакомы мне с детства. Самые чудесные и значительные открытия произошли именно тогда. Однако, когда в очередной раз приезжаю к солнечному Азову, он, наверное, по старой дружбе, продолжает раскрывать свои тайны, одаривать сувенирами из далекого прошлого. Двадцатитрехкилометровая Бердянская коса является как бы продолжением Бердянска, его курортной визиткой. Как и город, названа по реке Берде. Ее сегодня в Бердянске называют просто Косой. А еще подразделяют территориально на Ближнюю Косу, Среднюю Косу, Дальнюю Косу. Оконечность Дальней Косы, где расположено селение и одно из старейших маячных сооружений на Азове – Нижнебердянский маяк, в народе случается именуют «шпилем» – подмытые и «обтесанные» морем ракушечниковые пляжики и в самом деле похожи на остроконечные стержни, венчающие верхушки зданий. Я не жалею времени и добираюсь до самого конца, где расположен старый маяк. Поднимаюсь на его верхнюю плошадку и обозреваю пройденный путь. Передо мной как на ладони вся Коса с ее пляжами, лагунами, мысами, островами-«дзендзиками». Вглядываюсь в эту удивительную полуостровную землю посреди моря и пытаюсь представить, как все здесь происходило.

Северное побережье Азова утыкано длинными, похожими на рыболовные крючки косами. Это удивительные во всех отношениях природные образования. Как они возникли? История эта уходит в толщу веков. Тяжело и тревожно накатывались на берег волны праокеана Тетиса. Под толщей воды вздрагивала земля. Рождались и умирали горы, острова, моря. Как порыв ветерка, проходили столетия. Многое изменилось на планете. Однако реки не повернули вспять. Они текли в маленькое теплое море, вынося на отмели крупнокварцевый песок, гравий, ил. Собственно они и стали первыми строительными материалами для кос. С помощью их берег защитил себя от грозных разрушительных валов. Ветер и течения, намывая ракушечник, продолжили работу рек. Чем дальше в море, тем больше ракушечника намывалось, тем более крепкими и жизнестойкими становились косы. И даже осенние штормы не могли причинить им вреда. Сильные восточные ветры, которые дуют осенью и зимой, лишь немного подкорректировали направление своеобразных естественных морских молов – все косы северного берега Азовского моря крепятся широкой, в несколько километров, основой к материковому обрыву и, врезаясь в море, изгибаются в юго-западном направлении, образуя на конце повернутый на запад мыс.

Длина кос Северного Приазовья возрастает с востока на запад в строгой пропорциональности. Коса Беглицкая вдается в море на три километра, Кривая – на девять, Белосарайская – на четырнадцать, Бердянская – на двадцать три, Обиточная – на тридцать, коса Федотова с островом Бирючим – на сорок пять. И наконец, известная Арабатская стрелка, отделяющая от моря мелководный залив Сиваш, достигает в длину ста одиннадцати километров.

Известно, что Петр Первый долго не мог решить, где стоять столице России – на Балтике или на Азове. Места здесь замечательные! Вдоль восточных берегов кос на многие километры протянулись чистые ракушечниковые пляжи. Солнечных дней тут больше, чем в Сочи. Но жара не изнуряет. Ее смягчают морские бризы, степные ветры, напоенные ароматом спелых хлебов. Лучшего места для морского отдыха, чем азовские косы, не найти. В Древней Греции говорили: «Море смывает все недуги». И недаром греческие мореходы назвали Бердянскую косу Агарским мысом («агарский» – щедрый). Солнечные и морские «щедроты» азовских кос способствуют избавлению от многих недугов. Кстати, некоторые исследователи предполагают, что возле Бердянской косы когда-то располагалось торжище Кремны (древнегреческое «кремнос» – крутая гора, обрыв), возникновение которого связывают с амазонками.

Солнце, ветер, морские волны сформировали своеобразный растительный мир кос, на которых можно встретить солончаковые пустоши, камышевые заросли, степные целинные участки и даже густые посадки тамариска, лоха серебристого, акации, береста. Откуда такая растительность посредине соленого безбрежья? Разгадка проста – на косах есть пресная вода. Мне довелось попробовать ее из колодца-копанки на оконечности Бердянской косы, к которому провел меня маячник. Колодец находился в прибрежной посадке посреди небольшой полянки. Он был неглубоким – полметра, может, чуть больше. Чтобы внутрь не сыпалась ракушечниковая крошка, стенки были защищены железными щитками. Я наклонился и стал зачерпывать воду пригоршнями. Пил жадно и торопливо и никак не мог остановиться. Наконец почувствовал тяжесть в желудке. Кажется, я понял, почему жители азовских кос считают воду из местных колодцев-копанок самой сладкой и вкусной. Действительно, что может быть приятнее свежей пресной воды после крутого рассола, которого нахлебаешься во время рыбалки и купания в море, после сдобренной пряностями и перцем жгучей рыбацкой ухи, наконец, после вяленых бычков, которые косяне щелкают, как семечки.

Позже я узнал секрет этого маленького азовского чуда. Вода-верховка на косах образуется из пресной воды осадков, которые накапливаются в толще ракушечника – строительного материала кос – и не смешиваются с морской водой, залегающей глубже. А как же обстоит дело в засуху? Запас воды иссякает? Отнюдь. Он постоянно, даже в самых критических ситуациях, возобновляется, благодаря испарению соленой грунтовой воды. Как приятно пройтись босиком по росистой траве. Но оказывается, роса может покрывать не только травы и листья деревьев. В процессе испарения соленой грунтовой воды выпадает так называемая «подземная роса» – вода конденсируется в пористом ракушечнике во время прохладных ночей. Так что запасы подземной воды-верховки, хотя и незначительно, но практически постоянно пополняются. Не удивительно, что косы облюбовали самые различные пернатые. Здесь гнездятся, отдыхают во время перелетов цапли, лебеди, пеликаны, чомги, утки, кулики. На некоторые косы завезены редкие животные. На соседней с Бердянской заповедной Обиточной косе, например, можно встретить оленей, а на следующей к западу Федотовой – даже верблюдов.

…После ночи, проведенной на маяке, я отправился на оконечность косы. Полдень. Зной. Бреду по морскому берегу косы – под ногами хрустит ракушечник. Ветерок – ровная азовская «полуденка» – тянется за солнцем. Заходит с запада, потихоньку продвигается к югу – продержится еще погода! Едва слышно потрескивает на ветру песчаный колосняк. Иду по самой кромке прибоя. Собственно, это даже не волнение, а так, вздох сквозь дрему, легкое бездельное позевывание. Волны лениво, будто спросонья, тычутся в берег. Вода настолько прозрачная и тихая, что приобретает цвет светло-коричневого дна. Чуть дальше море желтеет, потом становится все туманнее, наконец, когда совсем не видно дна, окрашивается в изумрудный цвет. Дальше – полоса ряби, потом – чуть густой синевы и за ней до горизонта – голубизна.

Постоянно натыкаюсь на рыбоудов. Длинные спиннинги стоят косо на подпорках. Их хозяева загорают рядом. Вместо колокольчиков, которыми пользуются речные рыболовы, здесь на море к леске крепятся разноцветные палочки. По их подрагиванию и судят о поклевках. Они не так часты, как в былые времена. Иногда за леску задевают пролетающие низко чайки. От них – стремительные тени на песке. Рыбаки вскакивают, однако тут же досадливо занимают прежнюю позицию. На чаек сетовать не приходится. На оконечностях кос они законные и полновластные хозяева. Как и рыбы, обитающие в теплых прибрежных водах. Пусть даже это и пришельцы с других морей.

Наконец добираюсь до «шпиля». Здесь на оконечности косы голо и дико. Слева и справа – море, впереди – морской простор. Ощущение новой дороги. Нового неизведанного пути…