На конкурсе без перемен. Сильные проигрывают слабым

Мы завершаем цикл материалов о номинациях конкурса «Учитель года России-2005» разговором с человеком, много лет возглавлявшим предметное жюри «Физика, информатика», заведующим кафедрой естественно-математического образования Российской академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования Александром ПЕНТИНЫМ. Разговор интересен потому, что на этот раз победителем конкурса «Учитель года России-2005» стал челябинский учитель физики Иван Иоголевич, выдвинутый в финал именно этим жюри.

– Александр Юрьевич, в числе финалистов вы назвали еще одного человека – учителя информатики школы-интерната №4 города Воронежа Наталью Десятиченко. Чем она вам так понравилась? Или, может быть, дело в том, что по этому предмету она была одна и ее не приходилось ни с кем сравнивать?

– Отчасти дело было в том, что Наталья Викторовна работает в школе-интернате. Уже одно это говорит о многом, потому что там специфика работы особая. Десятиченко была на всех этапах конкурса обаятельна, она владеет убедительной манерой поведения, очень хорошо общается с учениками. Пожалуй, можно сказать, что Наталья Десятиченко выбивается из привычного образа учителя информатики. Нас, правда, немного смущало, что ее тянуло в околопредметные области, например в философию, она с удовольствием пускалась в различные рассуждения. Но на уроке техника подвела (возникли какие-то проблемы с местными компьютерами), Наталья Викторовна не смогла, как планировала, воспользоваться ее услугами, поэтому это обращение к другим областям Десятиченко выручило, она смогла себя показать как хороший учитель, вела себя с детьми очень естественно и в то же время без лишнего смущения. Кроме того, у нее была некоторая особая проникновенность в общении с ними. Все это мы и оценили. Но в мастер-классе Наталья Викторовна, к сожалению, выглядела не лучшим образом и не оправдала тех ожиданий, которые наше жюри на нее возлагало. Может быть, все дело в том, что давать урок в классе и на сцене – две большие разницы.

– Но в вашей номинации были конкурсанты, у которых не возникали проблемы с техникой, которые сумели показать все, что намерены были использовать в ходе урока. Например, Петр Лавриков из Большеатмасской средней школы Черлакского района Омской области. Он привез с собой на дисках игры, методические материалы и тоже был весьма убедителен на уроке. Но ему в вину поставили то, что дал детям самостоятельное задание на 12 минут и тем самым как бы выпал из поля зрения жюри. Вы с этим согласны?

– Нет, я не считаю это ошибкой, хотя члены жюри и задавали вопросы по этому поводу. На мой взгляд, никакого промаха учителя тут не было, честно говоря, он имел право на такой поворот, хотя мог бы более активно себя подать, показать жюри, о чем он ведет с детьми разговор в процессе выполнения ими самостоятельного задания. У Петра Геннадиевича манера работы в консультативном режиме, и он оставался самим собой, действовал так, как привык. Минус в другом: Лавриков предложил детям облегченную, живую и содержательную игру, которая с психологической точки зрения была неплохой по сценарной интриге, но у него в этих играх терялось физическое содержание урока, форма превалировала над содержательной стороной.

– Вообще живых уроков в вашей номинации было много. Скажем, Александр Бобуров, учитель физики из средней школы №1 имени А.С.Пушкина города Ржева Тверской области, предстал перед своими учениками в роли проводника. Но мне показалось, что и тут и форма, и содержание урока до какого-то приемлемого уровня не дошли. Может быть, он даже сознательно несколько примитивизировал заданную тему. При живости характера и хороших педагогических задатках Бобуров не смог дать по-настоящему хороший конкурсный урок. Это, на ваш взгляд, так?

– Не могу не согласиться с таким выводом. Меня покоробило то, что Александр Валентинович даже делал некоторые явные физические ошибки, у него обнаружилось не очень хорошее понимание физической стороны дела. Вообще физика – предмет сложный, поэтому, если человек на уроке делает шаг в сторону, за пределы школьной физики, и вдруг обнаруживается, что он начинает «плыть», это сразу дает ему сильный минус, вся картина сразу искажается. Кстати, это касается не одного Александра Бобурова. Практически все номинанты на первый взгляд были очень бойкие, симпатичные, технологически подкованные ребята, но когда дело доходило до содержания предмета, у них обнаруживалось не вполне точное понимание физики. Это, с одной стороны, может быть, для учителя не страшно – он и не должен слишком глубоко понимать научные вещи, но, с другой стороны, зачем выходить в ту область, где нет понимания. Видимо, им казалось, что это легко, просто, а на самом деле они попадали в такие серьезные материи, где либо не все ясно даже ученым, либо ученым все ясно, а педагоги в этой области знаний некомпетентны. Это было самое печальное в нынешнем конкурсе.

– В вашей номинации была представительница педагогов, довольно редко пробивающихся в победители на региональном уровне, – преподаватель физики и информатики майминского профессионального училища №49 Республики Алтай Анна Расчетова. Как у нее обстояло дело со знанием предмета?

– Вы знаете, совсем неплохо. Другое дело, что она была немного зажата, смущалась, но она серьезный педагог, и ее урок мне понравился. Анна Викторовна, как мне показалось, очень сильный предметник, работающий в сложных условиях, без соответствующего оборудования. Она дает знания ребятам, подчас не желающим учиться, предметом не интересующимся, поскольку он им не нужен. Но Анна Расчетова считает, что работа в профтехучилище – ее миссия, что она должна там работать, помогать обездоленным детям, которых школа отвергает, а профтехобразование подхватывает и даже доводит до красных дипломов. Это адская работа, вызывающая уважение к тому, кто ею занимается.

– Но победителем стал учитель физики из вполне благополучного и процветающего лицея №31 города Челябинска Иван Иоголевич. Его конкурсный урок и в самом деле показался вам самым лучшим?

– Мне он понравился, хотя на уроке в классе Иоголевич использовал не все свои возможности. Речь шла о прямолинейном равномерном движении, он демонстрировал некоторые явления, спрашивал детей, где они их наблюдают. Так же, как и Наталья Десятиченко, он был очень убедителен, во всей его манере вести себя, во всей его речи, в том, что он произносил, чувствовались и уровень его личности, и уровень понимания физики. Хотя с формальной точки зрения нельзя сказать, что у Иголевича был идеальный конкурсный урок, но в то же время в нем не было ничего, что дало бы возможность подумать о его недостаточной компетентности. Понимание физики у Ивана Александровича было на самом высоком уровне. Манера общения с детьми спокойная, рассудительная, внимательная и в то же время демонстрирующая его собственный уровень подготовки. Урок у Ивана Иоголевича хоть и не был блестящим, но он все время демонстрировал такой высокий личностный и профессиональный уровень, что рядом с ним было некого поставить. Все это плюс известный шлейф, который за ним идет (педагог наивысшего класса, готовящий победителей олимпиад из учеников собственного класса!), принесло ему победу.

– Иоголевич выделялся на общем фоне?

– Причем выделялся сразу и в номинации физиков, и на общем фоне всех конкурсантов. Мне кажется, что он был сильнее всех, и это в конечном счете и позволило ему победить.

– Александр Юрьевич, вы много лет работаете в предметных жюри на Всероссийском конкурсе «Учитель года», видели за эти годы разных педагогов из разных регионов. Если человек в регионе стал победителем, значит, там считают оптимальной моделью учителя именно такую. Что можно сказать о тенденциях в преподавании физики, наблюдая за региональными победителями конкурса?

– Знаете, я наблюдаю за педагогами из регионов из года в год и, конечно, многое подмечаю. Откровенно говоря, кардинально ничего не меняется и уж тем более не улучшается. Скорее я бы даже сказал, что все находится на одном уровне. Единственное, что когда на конкурс попадает действительно авторитетный учитель, то возникают интерес и надежда, что уровень преподавания физики в регионах может быть выше. Это и учителя типа Ивана Иоголевича, и учителя типа Людмилы Правдиной из физико-технического лицея №1 города Саратова, которая в прошлом году вошла на Всероссийском конкурсе в пятерку лучших, а в этом году работала в нашем предметном жюри. О них известно, что они и так лучшие, потому что готовят успешных олимпиадников, потому что из одного класса, случается, сразу два-три ученика попадают в сборную России по физике или по информатике.

– Разве это показатель работы учителя?

– А разве нет? Это показатель по крайней мере того, что они с предметом уж точно на «ты».

– Но ведь подготовка олимпиадников совсем другая работа, точно так же, как различны физическая культура и спорт высоких достижений?

– В спорте разница есть, а вот в школе без обычной предметной подготовки ни выявить будущих победителей олимпиады, ни получить их невозможно. Сначала нужно обучить, потом уже хорошо обученных готовить. В этом смысле мы имеем дело с показателем работы учителя. То есть сначала уровень обучения, преподавания, уровень собственной компетенции не только как педагога, но и как физика, как вообще предметника, что здесь важно (важно, чтобы человек был компетентен в науке, и на конкурсе это сразу проявляется); потом – уровень достижений учеников.

– Александр Юрьевич, как часто, на ваш взгляд, такие люди попадают на конкурс?

– Нечасто. Не всегда сильные и серьезные учителя идут на конкурс по самым разным причинам. Кто-то понимает, что это напряжение, которое нужно выдержать, но ему это не требуется. Кто-то считает, что будет трагедия в его жизни, если он не займет первое место, ведь у него репутация самого сильного, и опровергать ее не хочется, а на конкурсе бывает так, что сильные в силу каких-то обстоятельств проигрывают слабым. Кто-то считает, что это не позволяет им солидный возраст. Отбирать на конкурс надо было бы тех, кто авторитетен, признан в профессиональном сообществе, чтобы они показали высокий класс работы. Но я убедился, что подчас стресс выбивает из седла и самых сильных, поскольку в конкурсе они должны делать то, что в обычной жизни не делают.

– Что нынче можно считать профессиональным сообществом? У физиков есть свои объединения, экспертные сообщества, которые можно было бы считать таковыми и которые могли бы на конкурс от себя выдвинуть участника или участников?

– Есть такая ассоциация. Но у математиков она реально работает, а у физиков, по-моему, – нет. В регионах хорошие учителя на виду и на счету. Если их выдвигать на конкурс, то надолго их не хватит, слишком короток список. К тому же они и не хотят участвовать, боясь осечки. Понять учителей можно.

– Обычно очень много критики адресуют жюри, дескать, судят не так, как нужно. А организаторы в этом году даже говорили, что нужно отказаться от предметных жюри, пусть-де конкурсанты сами оценивают все уроки коллег и выставляют свои баллы. Тогда, как можно представить, обвинять в не том судействе будет некого. Как вам такая идея?

– Два года назад такая идея уже предлагалась и реализовывалась. Но ничего толкового из этого не вышло. Если участники не могут дать анализ собственным урокам, то как они будут давать оценки коллегам?! Теперь, видимо, в основе – экономия средств. Понять это можно, конкурс – дело затратное, дорогое, дорогим был конкурс в Калининграде, не дешевле он будет, если все поедут в Челябинск. Думаю, что конкурс в конце концов вернется в Москву, где он становится настоящим праздником для его участников, которые часто в первый раз приезжают в столицу.