На благо Родины

Разговаривая с современными студентами и рассказывая им про времена, когда сам учился в вузе, порой диву даешься: молодые люди понятия не имеют о том, что для нас было в порядке вещей. И хватаются за голову, если подмигиваешь им, мол, а как бы вы к этому отнеслись, если бы вам сейчас такое предложили?

Картошка

Под этим словом на самом деле скрывается куда больше, чем просто уборка клубнеплодов в совхозах и колхозах. Это целый период в жизни студентов второго и третьего курсов, когда их на целый месяц засылали в какой-нибудь дремучий уголок, подальше от цивилизации, на помощь местным жителям в борьбе за урожай. Мы, например, весь сентябрь 1987 года подбирали за комбайном картошку, ссыпали ее в мешки и грузили на прицепы. Потом выковыривали из грунта морковь и тоже убирали ее в тару. Поступали аналогичным образом и со свеклой. А затем резали кочаны капусты и также набивали ими мешки. Кажется, было еще что-то, но я уже не помню. В сентябре 1988 года все повторилось, только теперь мы часть времени проводили на сортировке картофеля, под крышей. Что было очень кстати, ибо работы проводились даже под моросящим дождем, невзирая на жару или холод.

Никого не интересовали, так сказать, индивидуальные особенности каждого из студентов. Например, только на поле мы вдруг выяснили, что у одной нашей коллеги сильная аллергия на мяту, которой тут хоть косой коси. Другая же от постоянного пребывания в согбенном состоянии при уборке даров природы падала в обморок, ибо что-то у нее было с сердцем и головой. У третьего от нашей столовской еды сразу же обострилась язва, его пришлось даже положить в местную больницу. Это не считая порезов, ссадин, сорванных мозолей, потянутых мышц и так далее.

Нет, определенная часть ребят предусмотрительно запаслись медицинскими справками, освобождающими их от этой тяжелой доли. И они весь месяц были заняты тем, что помогали разбирать завалы в библиотеках и лабораториях. Но, честно говоря, таких были единицы. Как ни странно, «косить» от картошки было тогда даже еще менее почетно, чем от армии.

Что нам это дало? Из минусов – потерянный месяц учебы, во время которого мы, будущие учителя, могли бы научиться много чему полезному в рамках своей специальности. Ведь даже нам, биологам и химикам, это вряд ли помогло лучше освоить профильные и непрофильные предметы. Мы могли воочию убедиться, что толку от нас немного и нам предлагают самую рутинную и низкооплачиваемую работу, за которую местные никогда бы не взялись по доброй воле. То есть организация труда в сельскохозяйственной отрасли у нас в стране, увы, фиговая. Позже, общаясь как-то с одним поляком примерно моего возраста, я невольно заставил его хохотать до слез, честно заявив, что некоторые наши студенты спустя месяц уезжали, не только не заработав ни копейки, но и оставшись еще должны совхозу. Ибо местные власти обеспечивали нам жилье, транспорт, трехразовое питание, удобства и прочее. А мы в свою очередь должны были своим доблестным трудом все это оправдать. Что получалось не всегда и не у всех.

Но были, как ни странно, и плюсы. И именно они почему-то остались в памяти на долгие и долгие годы. Так, именно картошка помогла всем нам лучше узнать друг друга, увидеть каждого в новой обстановке и с неожиданной стороны. Живя в общих условиях, мы все находились в равном положении, а неформальная обстановка способствовала налаживанию нормальных отношений даже с теми, кто в иных условиях слыл фифами-недотрогами и утонченными интеллигентами. Это, кстати, касалось и преподавателей, которых вуз отправлял вместе с нами в роли руководителей всего этого мероприятия. Они тоже проявляли себя не как сухие преподы, а как вполне нормальные люди со своими недостатками и достоинствами. Именно на картошке завязывались очень многие романы и отношения, которые потом трансформировались в нечто большее. Причем, что самое удивительное, иногда это были отношения между нашими и местными, которые были всегда рады видеть городских парней и девушек у себя в деревне. Наконец, месяц труда помогал нам оценить свои возможности и способности, научиться переносить трудности и выработать терпение (у одних) или готовность выразить свое несогласие с ситуацией (у других). Что, как мне кажется, полезно всем, и не только будущим учителям.

Сейчас я даже не представляю, как была бы воспринята идея отправить студентов в добровольно-принудительном порядке на 30 дней в село, в грязь и сырость. Думаю, это просто не поняли бы.

Субботники

Великий коммунистический почин, рожденный еще на заре советской власти, мы благополучно поддержали и спустя 70 лет, причем неоднократно. Например, в 1984 году нас, первокурсников, сразу же, даже еще до начала учебного года, запрягли помогать факультету подготовить его к 1 сентября. Кто-то мыл парты, кто-то подметал аудитории, кто-то таскал столы и стулья. А нам с товарищем достался особый фронт работы: надо было с помощью секатора проделать проход в зарослях деревьев и кустарника во внутреннем дворике нашего института. Там когда-то была аллея, но долгие годы за ней никто не ухаживал, поэтому было решено облагородить этот участок. Вы когда-нибудь пробовали резать ручным секатором клены и ясени в руку толщиной? То-то же! Зато мы еще 25 августа поняли: учеба на биохиме – это тяжелый труд!

Также были субботники, посвященные расчистке мусорных завалов на стройке, где долгие годы рабочие никак не могли закончить возведение нового корпуса. И работы в тепличном комплексе «Останкино», где мы таскали какие-то металлоконструкции.
Но самыми потрясающими были, безусловно, субботники на кондитерских фабриках «Большевик» и «Красный Октябрь». Можете себе представить, каково это – будучи вечно голодным студентом, попасть в цех печенья или на конвейер, по которому движутся реки зефира и мармелада в шоколаде. Впрочем, скоро выяснилось, что насыщение приходит довольно быстро, а вот работа эта отнюдь не такая легкая, как нам сначала казалось. Все-таки поточное производство сильно выматывает чисто психологически. А физически… Мне, например, вместе с каким-то студентом из Бауманки поручили грузить мешки с сахаром из подвала в лифт, чтобы потом, довезя их до нужного этажа, рассыпать по бункерам, в которых рождалась смесь для приготовления печенья. Грузчики из нас были еще те, удивительно, что не надорвались. Зато потом, возвращаясь домой, мы благоухали кондитерскими ароматами на все метро.

Из плюсов всего этого могу назвать то, что подобные мероприятия заметно разнообразили нашу студенческую жизнь, а новые эмоции, особенно положительные, – это всегда хорошо. Мы узнали, как производят ту или иную продукцию, как обращаться с тем или иным инструментом, как выполнять различные операции. И на что похожи учебные корпуса, если за ними не следить годами и месяцами, а потом вдруг взять и убрать.

Из минусов на первый план выходит то, что никого вообще не интересовало, хотим мы этим заниматься или нет, есть ли у нас соответствующая физическая подготовка или полностью отсутствует и, конечно же, каков экономический эффект от нашего грубого вмешательства в технологический процесс. Хорошо, если убытков от нас было меньше, чем пользы. Хотя зефира и мармелада мы съели немерено.

Допускаю, что нынешние студенты охотно согласились бы посетить кондитерские и парфюмерные цеха. Но при условии, что за работу им там хорошо заплатят, при этом никто не станет заставлять таскать тяжести, подвергать жизнь опасности и портить свою одежду.

«Звездные» походы

Можно было бы и их тоже отнести к субботникам, однако это мероприятие гораздо ближе к тому, что сегодня называют волонтерством. Когда-то давно, еще в конце 70‑х – начале 80‑х, нашим неугомонным студентам-комсомольцам пришла в голову мысль организовать на майские праздники выезды в соседние со столицей районы, чтобы помочь там местным выполнить какие-либо работы. А заодно и провести выступление агитбригады с чтением стихотворений, песнями соло и хором, сценками и монологами. Спустя несколько лет, когда на карте соединили точки активности прошлых лет, получили пентаграмму (в хорошем смысле этого слова), и с того момента походы стали называться «звездными».

Никто никого туда не загонял силой, дело это было сугубо добровольным, хотя и бесплатным, как все субботники. Единственное, принимающая сторона предоставляла нам стол и кров, а также обеспечивала фронтом работ. На первом курсе мы, например, ездили на станцию Бекасово-Сортировочное (раньше она была в Наро-Фоминском районе, теперь отошла к Москве) и помогали железнодорожникам расчищать пути от гравия. Работа тяжелая, с ломом и лопатой, к тому же приходилось постоянно следить, как бы не попасть под проходящие мимо поезда. Зато все это окупалось тем неподдельным интересом, с которым рабочие в местном Доме творчества смотрели наши выступления на военно-патриотическую тему. И, разумеется, прогулками по окрестностям в компании ребят с разных курсов.

Из минусов – то же, что и в других субботниках. Из плюсов – понимание главного: это доброе дело мы делаем в рамках важного и нужного комсомольского почина, делаем хорошо, на совесть, и вместе с нами плечом к плечу трудятся наши более опытные и взрослые товарищи.

Педагогический отряд «Улыбка»

Где-то в середине 80‑х несколько моих однокурсников решили, что будущим учителям надо уже сейчас, на втором курсе, заняться чем-то вполне конкретным, педагогическим, полезным. Они связались с руководством Салтыковского детского дома в подмосковной Балашихе и взяли шефство над ребятами. В свободное от учебы время, после занятий, мои коллеги ездили туда, помогая местным педагогам проводить разные мероприятия, организовывать праздники, дни рождения и так далее. К этой инициативе присоединились студенты и других курсов, поэтому благое начинание поддерживалось довольно долго. А педотряд «Улыбка» стал одной из визитных карточек нашего факультета.

Дружина охраны природы

Это еще одна визитная карточка, о которой я уже рассказывал. В середине 80‑х студенческое экологическое движение в нашей стране было на подъеме, в самых разных вузах и на самых разных факультетах, включая не только биологические, но и технические с экономическими, создавались дружины, занятые вполне конкретными делами – борьбой с браконьерством в качестве общественных инспекторов, экологическим просвещением масс, работой со школьниками и так далее. Не остались в стороне и мы. Студенты нашей ДОП ходили в рейды, участвовали в конференциях, дежурили на вокзалах и рынках, пресекая провоз и продажу незаконно приобретенных елок и краснокнижных растений.

Как и в случае с педотрядом, никто нам ничего не платил, это тоже было делом исключительно добровольным. Правда, вуз нас поддерживал как мог по комсомольской линии, наиболее активных ребят поощряли повышенной стипендией. Однако для нас главным было то, что мы занимаемся настоящим делом. И оно напрямую связано с нашей профессией и специальностью.

…Было бы глупо обвинять современную молодежь в лености и меркантильности, ведь очень многие студенты сегодня выполняют весьма ответственные задания в статусе добровольца, волонтера.