«Мы вернемся домой вместе…». Русское сознание на выходе к новому историческому рубежу

Когда человеку исполняется 15, жизнь в первый раз всерьез спрашивает его о том, чего он сумел добиться. И далеко не всякий сможет ответить ей так же достойно, как это сделали наши современники, участники пятнадцатого юбилейного конкурса «Учитель года России». Я короткое время мог видеть за работой лишь некоторых из них. Могу уверить читателя, что впечатления были неизгладимы.

Путь к себе

Вообще за конкурсантами-историками я наблюдаю уже пятый год. И, пожалуй, в первый раз вижу, чтобы в этой, почти никогда, ни в чем не согласной между собой номинации вдруг спонтанно сложился некий общий взгляд на предмет, просвечивающий буквально сквозь каждый урок. Взор российских учителей-историков, долгие годы свободно и весьма прихотливо блуждавший по всем эпохам и континентам, с неожиданным энтузиазмом обратился к собственным истокам.

Все восемь номинантов 2004 года проявили редкое единство в выборе темы. Юрий Мачнев из Астраханской области посвятил свой урок внутренней и внешней политике первых киевских князей. Николай Сафронов из Хабаровского края разбирал различные стороны крещения Руси. Москвич Андрей Лукутин вызвал десятиклассников на довольно жесткий разговор о нравственных аспектах политики Ивана Калиты, а Оксана Созинова из Пермской области обсуждала с ними историческую роль русской патриархальной семьи. Чуть более поздние, но все же еще очень далекие от нас времена вспоминали Анна Миленькая из Ульяновска («Образ России эпохи Ивана Грозного») и омич Александр Рахно («Внешняя политика Московского государства XVI-XVII веков»). Исключение составили лишь Джанетта Кулиева из Кабардино-Балкарии с ее обзором российской культуры рубежа XIX-ХХ веков и Софья Кривоносова из Дальнегорска (Приморский край), восстанавливавшая вместе с учениками историю древнего государства Бохай.

Итак, семь конкурсантов из восьми решили говорить о России. Причем даже урок Кривоносовой нельзя считать вполне «зарубежным». Во-первых, учитель то и дело призывала школьников сравнить жизнь и развитие дальневосточного государства с аналогичными процессами, происходившими почти в ту же эпоху в Киевской Руси. А во-вторых, на уроке широко присутствовал местный краеведческий компонент, то есть, изучая прошлое Приморского края, учащиеся, в общем-то, оставались все в том же поле истории России. Нельзя не обратить внимания и на то, что львиная доля конкурсного внимания по каким-то причинам досталась древней, допетровской Руси, и на то, что воспитывающее, социализирующее содержание многих занятий оказалось раскрыто на порядок лучше информационного, то есть, собственно, учебного.

От постмодерна к традиции

Особенно показателен в этом отношении был урок Джанетты Кулиевой. Раскрытую на ее уроке тему можно считать информационно необъятной. Количество названных произведений искусства и их авторов с трудом умещалось в отведенные 40 минут, а уж о том, что ошеломленные ученики сумеют запомнить хотя бы половину из них, не могло быть и речи. Тем не менее Кулиева сумела создать удивительно цельный образ одного из самых сложных и противоречивых периодов русской истории. Это удалось ей, во-первых, за счет глубоко личного, выстраданного переживания выбранной эпохи (чего стоит одна только загадочная в своей многозначности фраза «Начавшийся упадок русской культуры – серебряный век – стал временем ее подлинного расцвета»!»); и, во-вторых, за счет привлечения внимания учащихся к социальной стороне развития отечественной культуры. Итог урока оказался парадоксален. С одной стороны, культура России рубежа XIX-XX веков представляет собой общечеловеческое, мировое достояние именно как культура, созданная русским народом, но с другой – ее культурные формы, как никогда прежде, позволили рассказать миру о существовании и самобытном творчестве «малых, в частности, кавказских народов». Живым примером этого единства противоположностей выступила сама учительница, сыгравшая перед изумленными учениками на синтезаторе отрывок из фортепианной фантазии Балакирева «Исламей», основанной на кабардинских напевах.

Особенно же яркими в гражданском смысле можно считать уроки вышедших в итоге в финал конкурса Андрея Лукутина и Александра Рахно. Их синхронные промежуточные победы тем более любопытны, что эти конкурсанты по сути своих убеждений – антагонисты. Рахно – классический консервативный романтик. Даже самые нетрадиционные методы учебной работы служат у него доказательству вечных исторических истин. «Такую огромную территорию за такое короткое время мог освоить только действительно великий народ, и мы вправе гордиться своими предками!» – вот пафос его урока. Для Лукутина же, как для типичного постмодерниста, вечных истин не существует вовсе. Скрупулезный семантический анализ исторических текстов и психологическую разработку характеров он заведомо ставит выше любой исторической реконструкции. «Можно ли ради спасения страны пойти против собственного отца? Стоит ли исторический прогресс принесенных ему жертв?» – эти изощренные и шокирующие вопросы москвича каким-то удивительным образом перекликались с твердой и бесхитростной убежденностью сибиряка.

Схожие мотивы можно было расслышать и на других уроках. «Что лежит в основе государственной деятельности Ивана Грозного? Какая это личность?» – почти заклинала школьников Анна Миленькая. «Одаренная. Сложная. Сильная», – отвечали ей. Стандартные прилагательные «жестокий» и «злой» терялись где-то в конце этого характерного ряда. Учебная дискуссия по «Домострою», проведенная Оксаной Созиновой, неожиданно расколола класс на неравные части. Почти треть учащихся при этом высказались за возвращение к привычным для России нормам семейного быта. Другая треть, с сожалением, признала свою неготовность к жизни в традиционных рамках. Юрий Мачнев и Николай Сафронов – каждый по-своему – поставили перед классом проблему соотношения частных и государственных интересов. Интересно, что подавляющая часть школьников решила эту дилемму в пользу государства.

Воспитать гражданина

Многие читатели, наверное, вспомнят в этой связи расхожее определение истории как «политики, опрокинутой в прошлое». Но дело здесь, думается, не только в последних событиях в стране или в связанных с этими событиями заявлениях правительства. Нужно просто признать, что в разные эпохи людям интересны разные аспекты жизни человечества, в том числе и исторические. Предпочтение истории России само по себе еще мало о чем говорит. Но вот когда эмоциональное напряжение в этом словосочетании падает на последнее слово, а «история» становится для учителя и ученика только средством, лишним поводом для размышления над судьбами Родины, мы уже смело можем сказать: речь идет о новом всплеске активности гражданского сознания. Ценностная ориентация педагогов-гуманитариев в данном случае лишь закономерно отражает движение общественной мысли. Но роль учителей в этом движении нельзя назвать пассивной, ведь они облекают аморфные, еще плохо сложившиеся коллективные настроения в чеканные формы, задают им нравственные ориентиры, закладывают под них прочный исторический фундамент, а главное, закрепляют их переживание в сознании следующего поколения. Таким образом они обеспечивают преемственность общественного мнения, его эволюционное, поступательное развитие.

В качестве иллюстрации высказанных предположений можно привести, например, выдержку из «клятвы педагога», написанной тем же Александром Рахно. «Чему бы я ни учил, обещаю научить учеников своих всему, что знаю, ничего не скрывая, не искажая и не замалчивая, – пишет он. – Обучая, постоянно учиться самому, не утратив до конца дней своих стремление к знанию, и воспитать в своих учениках это высокое стремление. Видеть и уважать в ученике личность, не повредить ему словом или делом, но защитить его от несправедливости, оградить по мере сил своих от посягательств на его здоровье и жизнь, честь и достоинство. Воспитать своих учеников достойными людьми и достойными гражданами и патриотами великой России. Уважать своих коллег и наставников, поддерживать их и помогать им в нашем общем деле, не опускаясь до вражды, хулы и клеветы. Не употреблять свой авторитет, знания и высокое звание российского учителя в корыстных, недостойных или неблаговидных целях. И пусть все, что я совершу на этом поприще, послужит славе, величию и процветанию моей Родины – великой России!»

Суть этих слов не только в ярко выраженной патриотической позиции учителя.

В них, как в капле воды, отразились все конкурсные уроки 2004 года. После десятков лет бесконечных революций и перестроек на историческую сцену в России наконец-то выходят люди, знающие истинную цену русской традиции, способные внушить окружающим нелицемерное почтение к ней. Стареющие «новаторы» медленно, но верно уступают свое место молодым хранителям, обустраивающим свою страну, возводящим свои храмы не на зыбком песке иллюзий, а на камне веры и памяти.

Герой нашего времени

Чудо конкурса «Учитель года – 2004» состоит в том, что в России уже в пятнадцатый раз среди тысяч рвущихся к власти и славе подлецов и хамов все-таки сумели найти и прославить достойных людей. Победитель конкурса – сын токаря и работницы химчистки, уроженец добытой нашими предками в честном бою Калининградской земли, Евгений Славгородский сам легко может стать героем любого урока истории. Три года назад закончив филфак областного университета, имел все возможности уподобиться тысячам своих сверстников. Овладев специальностью журналиста, выучив иностранный язык, он свободно мог махнуть на заработки в столицу или даже «за бугор»; мог рассчитывать на стабильный доход в местной газете или коммерческой фирме; мог в конце концов пристроиться в каком-нибудь престижном учебном заведении областного центра. Мог, но не захотел.

Три года, по доброй воле проведенные молодым учителем в средней школе поселка Крылово, наверняка дали ему многое. Но еще больше в итоге получили его сограждане. Не только ученики и их родители, но и мы – жители всей страны. Страны, у которой неожиданно появился новый герой, человек из Правдинского района Калининградской области, всей своей жизнью способный подтвердить полузабытую нами истину: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».

Однако жизненный опыт Евгения Славгородского далеко не исчерпывается словами известного героя Островского. «Если жизнь и понимать как битву, то битва эта исключительно с самим собой», – пишет учитель в одной из своих статей. «От дня сегодняшнего мы совершаем решительный поворот к истории, к бывшему, к тому, что сформировало ситуацию «здесь-и-сейчас». Разумно начать разговор об отцах, дедах и прадедах. Разумно вспомнить обычай и его причину», – размышляет он в другой.

На импровизированной пресс-конференции, состоявшейся сразу после церемонии награждения, Славгородского почему-то спросили только о двух вещах: как он потратит призовые деньги, и хотел бы он стать министром образования. Евгений отговорился, мол, не могу представить себе такой крупной суммы и не считаю себя достаточно компетентным для такой высокой должности. О чем же на самом деле мечтает победитель, так никто и не разузнал.

Между тем ответ на этот вопрос, также найденный мной в одной из конкурсных рукописей, звучит глубоко и трогательно: «Я желаю лишь одного: вернуться домой вместе с вами из бесконечного векового странствования по пустыням чужих традиций. Я не в силах более изучать чужое, не ведая о своем, не способен отныне заниматься красотами древних литератур, когда своей не имею. Стать собой проще, чем вернуть из забвенья других. Но знаю: чего бы мне это ни стоило, я не вернусь в одиночестве, ибо мне держать ответ за то, что мог, а не совершил. Мы вернемся домой вместе, потому что дома нас ждут с любовью, которая не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не мыслит зла, которая есть предельная жизненность, недоступная смерти, единственная, достойная преклонения, ибо только она есть Истинный Бог».

Эти слова неоспоримо доказывают: российское общество перестало бежать от собственного прошлого, завистливо оглядываясь на соседей. Коллективные, социальные ценности вновь поставлены выше личных. Совместная работа во имя общей цели – эта традиционная для русского сознания установка снова вступает в свои исторические права. Мы наконец созрели для того, чтобы не стыдиться самих себя. А страна, граждане которой способны в 25 лет написать такое, непобедима.