Мы стали жить своими увлечениями

Много лет я дружу с супружеской четой педагогов из Сан-Франциско, выходцев из семей российских эмигрантов первой волны. Энн и Джордж Терские долгие годы проработали в колледже преподавателями русского языка. Заядлые путешественники, объездившие полмира, эти двое едва ли не каждый год приезжали во время летних каникул, в том числе и в Россию, привозя с собой и своих студентов, которых они с гордостью знакомили со своей исторической Родиной.

Энн (муж зовет ее Аней) и Джордж все те годы, что я знаю их, буквально жили школой. Возможно, это объяснялось тем, что у этой пары нет собственных детей. Возможно, это просто-напросто педагоги по призванию. Но о своей школе и о своих учениках они могли говорить часами. Лучшими их друзьями всегда были их бывшие ученики. Все переживания и все радости были связаны с одним местом на свете – со школой.

Но вот прошлой весной от моих калифорнийских друзей пришло письмо, в котором сообщалось: школу решили оставить – ушли на так называемую раннюю пенсию. Повод для такого решения был более чем уважительный – Энн перенесла серьезную операцию. И хотя все завершилось благополучно, жизнь «после» нависшей было опасности стала восприниматься уже несколько иначе, чем жизнь «до». Иными словами, мои друзья откровенно признались: решили пожить для себя. Это «пожить для себя» и стало истинной причиной их расставания со школой.

…Какой смысл вкладывался в эти слова? Разве работа не была их жизнью для себя? Полноценной, увлекательной, деятельной жизнью?

Их ответом на мои вопросы стало прозвучавшее для меня откровением: «нет, не была». Почему? Потому что однажды выбранная профессия – счастливо и удачно выбранная – стала ДЕЛОМ всей жизни. Но реализовало ли это дело все остальные жизненные потребности? Потребности как можно чаще бывать вдвоем, неспешно обсуждать прочитанную книгу, просмотренный спектакль? Искать и открывать что-то новое? Оказывается, нет…

Чем же заполнили теперь уже бывшие американские учителя эту новую «жизнь для себя»? Что стали делать они после того, как последний проведенный ими урок подошел к концу?

…«Энн весь последний год брала уроки рисования, училась живописи, – написал в своем письме Джордж. – Я и не подозревал, какие у моей жены удивительные способности. Но удивлен не только я, и педагоги Анечки тоже. Конечно, мечтать о своей выставке еще слишком рано, но я верю, что это вполне может случиться однажды. Что же касается меня, то я сначала с головой погрузился в занятия нашей дачей (в пригороде Сан-Франциско у Энн с Джорджем есть замечательный летний дом), обустроил то, что слегка обветшало, посадил новые кусты и цветы в саду, да еще занялся компьютером. Изучил с десяток новых программ и, кажется, готов претендовать на вторую квалификацию. В прошлом сентябре мы отправились в путешествие по Франции, а нынешним маем были три недели на Гавайях. Аня там рисовала, а я взял с собой свой ноутбук и опять работал на нем. Помимо этого много снимал на мою новую цифровую камеру и делал с нее фотографии. Кажется, фотография тоже стала моим серьезным увлечением. Очень сожалеем, что не смогли побывать на праздновании трехсотлетия Санкт-Петербурга, но летом постараемся восполнить этот пробел.

Честно признаюсь, мы очень рады, что выбрали «свободу», и хотя о школе подчас вздыхаем, испытываем, наверное, своего рода ностальгию, тем не менее о своем смелом решении не жалеем. Появилось такое ощущение, что наступила вторая молодость. Можно как бы заново спросить себя, что я хочу, что я могу и что меня увлекает. Мы и не предполагали, что в нашем возрасте мы еще можем заново открывать так много…»

…Кто-то из классиков мудро заметил, что для любви нужна праздность. Ну, а для праздности необходимо, наверное, благополучие. Нормальное бытовое благополучие, позволяющее ездить по миру или путешествовать по родной стране, снимать на камеру, брать уроки рисования или просто ходить в свое удовольствие по магазинам. Нужно, чтобы ведением уроков учитель зарабатывал себе на достойную жизнь «после уроков». Чтобы профессиональная деятельность вознаграждалась возможностью пожить для себя, для души. Остается всем нам этого благополучия искренне пожелать.