Мы не живем нормальной трагической жизнью

ачиная с 89-го каждый год я приезжаю один-два раза в Россию. Поэтому для меня нет резких перемен, но я наблюдал шок, который постепенно проходит. Люди не понимали, что нужно делать, но осознавали, к чему не надо возвращаться. Сейчас в Америке я пишу мемуары, хочу поделиться с читателем опытом собственных заблуждений, падений, исканий и разочарований.

– Когда-то поэт был лидером поколения, выразителем эпохи, как, например, Евтушенко, Вознесенский…

– Я бы не сказал, что за ними шли. Людям нужно было слышать себя. Поэзия – это только поэзия, она нужна лишь для того, чтобы читатель прикоснулся к высокому. К сожалению, мы не живем нормальной жизнью, даже нормальной трагической жизнью. Но и Пушкин не жил в гармоническое время… Вообще человек не может жить, когда его опускают на четвереньки, когда любая собака сильнее него. Поэзия – способ самоутверждения человека в человеческом.

– Говорят, цивилизованную Россию создали поэт Пушкин и монарх Петр I…

– Пушкин понимал, что Россия должна быть сильным государством. Другое дело, что оно должно быть свободным. Но те, кто посягает на личность, на имущество людей, на их свободу, должны быть наказаны. Защита – вот функция государства.

– Ваша жизнь вместила и Литературный институт, и Лубянку, и сибирскую ссылку…

– В тюрьме я выжил только благодаря молодости.

– Тюрьма углубила ваше восприятие жизни?

– Могу сказать, как Солженицын: «Благодарю тебя, тюрьма». Мне больше открылась Россия. Но ведь я мог и погибнуть… Самый счастливый период моей жизни – 50-е – начало 60-х годов, когда я думал, что Россия постепенно становится нормальной страной. «Но кони – все скачут и скачут. А избы горят и горят»…

– Расскажите о вашей семье.

– Дочь работает в Бостоне медсестрой, а зять занимается физикой. Литературные способности от меня унаследовала 14-летняя внучка Наташа, которая пишет прозу на английском языке. Внуки получают американское образование. Хотел бы заметить, что в мире становится все хуже и хуже с образованием. Причем это коснулось и высшей школы. Все началось с болтовни американской интеллигенции о необходимости сделать ребенка счастливым и облегчить ему образование. Я всегда считал советскую школу плохой, но в Америке вообще непонятно, что обязан знать выпускник! Его не хотят брать на работу в фирму, поскольку он не в состоянии прочесть элементарный документ. Очень часто образование состоит из совершенно хаотического набора знаний. Да, в Америке есть очень серьезный Колумбийский университет. Но туда поступают уже подготовленные люди, посещающие параллельно с обычной другую, специальную школу, где, собственно, и учат нормальной арифметике и математике. В пределах обычной московской школы.

Ключевский писал: «Они хотели вкушать сладкие плоды учения, минуя его горький корень». Хотя в советской школе была масса учителей из вузов с низкими требованиями, но в целом сохранялись традиции гимназий. Я не хочу, чтобы в образовании Россия следовала Западу, надо возрождать лучшее из советской школы… Есть талантливые люди вроде Горького, который сам учился, но большинству нужен сильный учитель. К сожалению, и я в Литинституте учился недостаточно хорошо. Но все же получил как начинающий писатель литературное образование. К тому же мы постоянно встречались, спорили. Хотя в целом образование – недемократический процесс.

– Вы учились вместе с Валентином Берестовым…

– Я познакомился с Валькой, когда мне было 19 лет, а ему – 16. Причем он был на голову ниже меня. Тогда мы все были озабочены мастерством и пропадали в литкружках. С ним сразу стали друг друга понимать. На самом деле то, о чем мы говорили, была техника, а не мастерство. Потом Валька исчез, меня посадили. Через много лет я пришел в издательство «Правда» получать деньги, и вдруг высокий дядька, стоявший передо мной, оборачивается и говорит: «Здравствуй, Эма». Теперь я был ему по грудь. И наша дружба продолжилась. Это были 60е годы – очень интересная литературная эпоха, потому что была попытка нащупать реальные ценности, реальное отношение к жизни. Теперь мы вновь встретились, но уже в музыкальной галерее Коренблита – московского композитора, который написал музыку к нашим стихам.

Елена МАСЛОВА