Мужчины в дефиците. ​Актуально!

Когда заходит разговор о телевидении, неудержимо тянет обратиться к пословицам о повторяемости слова «халва» и о соломинке в чужом глазу… Телевидение сухо и корректно, как бы мимоходом (пробросом, как говорят профессионалы) сообщало нам о прохождении в Думе и Совете Федерации нового Закона «Об образовании в Российской Федерации», о его принятии и подписании. И в то же время огромное количество экранного времени, темперамента и эмоций было отдано французскому закону об однополых браках – многотысячные демонстрации, крупные планы возмущенных и, наоборот, радостных лиц, личные комментарии самого президента Франции…

О тревогах педагогического сообщества России по поводу некоторых положений нового Закона «Об образовании в РФ» нашему телевидению говорить было некогда. Оно быстро переключилось на другую тему: а вдруг эти французские пары ринутся усыновлять наших российских сирот? Но почему никто и никогда на тревожился судьбой миллионов российских детей (в том числе и упомянутых сирот и детей из неполных семей), которые долгие годы подвергаются однополому воспитанию в стенах школы? 5-7 процентов мужчин среди учителей не могут оказать существенного, крайне нужного влияния на воспитание и формирование новых поколений граждан России. Все дети, даже из полных семей, попадают в «неполную» школу, в противоестественную среду. А ведь после школы им жить в среде вполне естественной… Реальная статистика: на недавней региональной конференции по проблемам современного воспитания в областном институте развития образования в зале на 150 мест я насчитал шестерых мужчин, и еще пятеро седовласых докторов наук и начальников сидели за столом президиума. Почему же никого не тревожит патологическая гендерная диспропорция в учительском корпусе? Почему, заимствуя многое из образовательных систем западных стран, мы обходим их естественные «фифти-фифти» (даже 40 на 50) соотношения мужчин и женщин среди учителей? Кстати, в трудные послеблокадные и послевоенные годы в обычной ленинградской школе меня учили 12 мужчин и 16 женщин. Вряд ли экономисты, играющие первую скрипку в определении перспектив школьного образования, возьмутся доказывать, что экономическое состояние разоренной войной Советского Союза позволяло держать в школах учителей-мужчин, а экономика новой России, преодолевшей мировой кризис, не позволяет. Несколько лет назад один провинциальный учитель предложил в «Учительской газете» выделить из министерства с обилием функций отдельное министерство просвещения, которое ведало бы общим образованием, как было не только в советское время, но и до семнадцатого года в царской России. Учитель ссылался на Пушкина: «В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань». Минздравсоцразвития разделили, а Минобрнауки – нет. Михаил КИСЛОВ, учитель Гатчинского лицея, Ленинградская область.