Музей человека

“Благодарение прозорливому Господу – жить со спокойной совестью больше невозможно. И вера не примирится с рассудком. Мир должен быть таким, как хочет Дон Кихот, и постоялые дворы должны стать замками, и Дон Кихот будет биться с целым светом, и, по видимости, будет побит; а все-таки он останется победителем, хотя ему и придется выставить себя на посмешище. Он победит, смеясь над самим собой.
Итак, какова же эта новая миссия Дон Кихота в нынешнем мире? Его удел – кричать, кричать в пустыне. Но пустыня внимает ему, хоть люди его и не слышат; и однажды пустыня заговорит, как лес; одинокий голос, подобный павшему семени, взрастет исполинским дубом, и тысячи языков его воспоют вечную славу Господу жизни и смерти”.

Мигель де Унамуно.
“О трагическом ощущении жизни”. 1913 г.

Одна из достопримечательностей парижской площади Трокадеро – музей Человека. Открыт ежедневно, кроме вторника. На стене мемориальная доска с именами Бориса Вильде, Анатолия Левицкого, Деборы Лифшиц – молодых россиян, начавших летом 1940 года борьбу за освобождение оккупированной Франции. Они и их друзья, такие же эмигранты из России, основали группу “Сопротивление”, сделав само это слово – Resistance – известным всему миру, символом человеческого достоинства, противостоящего бесчеловечности, обрушившейся на Европу подобно эпидемии чумы. Ее так и назвали – “коричневая чума”, она свирепствовала с 1933 по 1945 год, унеся десятки миллионов жизней. И унесла бы еще больше, если бы Красная Армия и армии наших союзников не сокрушили гитлеризм.
Решающий вклад в победу внес солдат. Вечная ему благодарность и слава! Но надо помнить и тех, кто, не уничтожив ни одного врага, противостоял нацизму, как герои этой книги: учитель-белорус, европейский монарх, чешский коммунист, немецкий пастор, французский интеллектуал. Их нравственный опыт значит не меньше, чем великие битвы, ибо сказано: “Человек равноценен всему творению, и тот, кто спасает одну душу, спасает весь мир”. А спасение мира надо начинать с собственной души. О том, как это трудно, страшно и прекрасно, рассказывает книга “Музей Человека”*, новый том “Антологии выстаивания и преображения”, благородное назначение которой я вижу в том, чтобы научить читателя, прежде всего юного, нелегкой науке принимать других людей такими, какие они есть, научить терпимости. Каждый по своему опыту знает, как трудно быть терпимым и как легко дать волю гневу, злобе, ненависти.
8 сентября 1943 г. в берлинской тюрьме Плетцензе был казнен чешский писатель Юлиус Фучик. Арестованный гестапо в апреле 1942 г., он больше года провел в пражской тюрьме Панкрац, где вел дневник. “Репортаж с петлей на шее” был издан в 1945 г. и переведен на 70 языков.
Да, это свидетельство коммуниста, функционера партии, которая сама повинна в чудовищных преступлениях, но это и крик одинокой человеческой души – ее надо услышать, понять так же, как “Исповедь” Аврелия Августина, Жан Жака Руссо, Льва Толстого. Каждый из них мог бы завершить свою исповедь словами “Люди, я любил вас!”. Но ни Августин, ни Руссо, ни Толстой не могли, конечно, после этих слов дописать еще: “Будьте бдительны!”. У каждого века свои исповеди.
Но бдительность действительно была необходима человеку ХХ века. Бдительность, или “свободная ответственность свободного человека”, говоря словами другого автора книги – протестантского теолога Дитриха Бонхеффера, повешенного нацистами в концлагере Флоссенбург в 1945 г. И чешский коммунист, и немецкий священник погибли, защищая свое человеческое достоинство, свои убеждения, свою веру. Их призывы не стали гласом вопиющего в пустыне. Хотя большинство их современников, увы, не захотели услышать голоса тех, кто раньше других распознал симптомы смертельной болезни, поразившей Европу.
Социальные психозы, которые приводят к возникновению тоталитарных режимов, имеют много общего с эпидемией. Все начинается незаметно и вроде безобидно: на стенах малюют свастики, поджигают синагоги, оскверняют могилы “инородцев”, избивают и убивают “нечистокровных”. Власти ничего не замечают. Суды, прокуратура, спецслужбы поразительно благодушны к погромщикам. А болезнь расползается, ведь ее и не думают лечить. Чтобы распознать опасный недуг, которым сегодня больна Россия, не надо быть провидцем, достаточно быть просто зрячим.
Немцы тоже все видели: свастики, погромы синагог, факельные шествия штурмовиков, костры из книг писателей-неарийцев. Многие с одобрением слушали речи фюрера. Многие пожимали плечами. Многие осуждали. И только немногие сопротивлялись нацизму. Вот почему Гитлер победил на выборах 1933 г., став рейхсканцлером, а вскоре и президентом страны. Катастрофа Германии стала неминуема. Кажется, уж теперь-то должны были прозреть даже слепые! Но защитные механизмы общества подавлялись самовнушением: не может быть, чтобы нами правил преступник! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Тем более в стране, где есть парламент, правосудие, церковь, полиция, армия, пресса. Немцы слишком поздно поняли, что Германия стала чумным бараком, что коричневая зараза уже расползается по всему миру.
Нет, завет Юлиуса Фучика не устарел. Как хочется, чтобы он был услышан хотя бы сегодня. Как и призыв Дитриха Бонхеффера к “ответственной жизни”. Жить ответственно невероятно трудно, но для общества жизненно необходимо, чтобы в нем при любых обстоятельствах оставались люди, сознающие “свободную ответственность свободного человека”. В письмах из тюрьмы пастор писал:
“Если у нас недостанет мужества восстановить подлинное чувство дистанции между людьми и лично бороться за него, мы погибнем в хаосе человеческих ценностей. Нахальство, суть которого в игнорировании всех дистанций, существующих между людьми, так же характеризует чернь, как и внутренняя неуверенность; заигрывание с хамом, подлаживание под быдло ведет к собственному оподлению. Где уже не знают, кто кому и чем обязан, где угасло чувство качества человека и сила соблюдать дистанцию, там хаос у порога. Где ради материального благополучия мы миримся с наступающим хамством, там мы уже сдались, там прорвана дамба, и в том месте, где мы поставлены, потоками разливается хаос, причем вина за это ложится на нас”.
Ну что за причина герою повести Бориса Хазанова “Час короля”, престарелому монарху крохотной европейской страны, оккупированной дивизиями фюрера, своей рукой нашить на королевский мундир желтую шестиугольную звезду? Причина – приказ оккупантов, обязывающий всех евреев носить позорный знак. Но евреи – подданные Седрика Х, значит, он в ответе за них. И вот король выходит из дворца, ведя под руку королеву, тоже с желтой звездой на груди.
“Красивая сказка!” – усмехнутся скептики. Но такое было! “Положим, прав Спиноза, говоря, что упорство, с каким человек отстаивает свое существование, ограничено, и сила внешних обстоятельств бесконечно превосходит его; положим, не в нашей власти одолеть бурю. Но от нас будет зависеть, какой флаг взовьется над гибнущим кораблем. В цветах этого флага – вся наша свобода!” – так размышляет король.
Совсем другой человек – сельский учитель Алесь Мороз, добровольно сдавшийся полицаям, узнав, что схвачены его ученики. Он понимает, что не спасти ему мальчишек, но он может ободрить их, быть с ними до конца и даже помогает спастись одному из них.
Память сразу подсказывает имя Януша Корчака, принявшего мученическую смерть со своими воспитанниками, детьми варшавского гетто. А кто-то вспомнит Елизавету Юрьевну Кузьмину-Караваеву, больше известную как мать Мария – монахиню, казненную в Равенсбрюке. Это ее друзья Анатолий Левицкий и Борис Вильде (именно он сделал слово Resistance известным всему миру) стали первыми героями Сопротивления; оба были расстреляны нацистами в 1942 г. на горе Монт-Валериен.
Вероятнее всего, погибнет и Петр Славек – герой романа Артура Кестлера “Приезд и отъезд”. Молодой человек, чудом вырвавшийся из лап гестапо, бежавший в нейтральную страну на юге Европы и в конце концов добившийся своей цели – стать солдатом британской армии. Его забрасывают в тыл врага. Мы прощаемся со Славеком, когда его парашют раскрылся и он “падал, как падает на землю лист, ночью, под нелюбопытными звездами”.
Замечательный роман, с которым впервые знакомится российский читатель, вышел в Лондоне в 1943 году, когда война сотрясала еще целые страны и до победы было так далеко. Одна из глав, где Славек рассказывает доктору-психоаналитику Соне Полгар о поездах-призраках, ночами увозивших евреев для истребления в душегубках и крематориях, была опубликована лондонской газетой “Горизонт”. Многие читатели обвинили писателя в том, что он пугает людей придуманными ужасами и занимается антифашистской пропагандой. Один из корреспондентов спрашивал, основаны ли эти страницы романа на реальных фактах? Незадолго до этого Кестлер узнал о гибели в газовой камере своей тети, двоюродной сестры и двух племянников. Уж он-то знал, что творят нацисты и их подручные с евреями. Вот почему открытое письмо Кестлера читателю вышло таким резким и яростным:
“В своем письме вы задаете мне идиотский вопрос, основана ли на фактах сцена, описанная в главе о “смешанном транспорте”, или является “художественным вымыслом”.
Если бы я написал о Прусте и упомянул о его гомосексуальности, вы не посмели бы задать подобный вопрос, поскольку вы считаете, что ваш долг “знать”, хотя в этом конкретном случае доказательства труднее добыть, чем сведения об истреблении трех миллионов людей. Вы бы постыдились признаться, что не слышали имени какого-нибудь второстепенного современного автора, художника или композитора; вы покраснели бы, приписав ошибочно пьесу Софокла Еврипиду; но вы не краснеете и имеете наглость спрашивать, правда ли то, что вы являетесь современником величайшей в писаной истории резни. (…)
Вам нет извинения – так как ваш долг знать и не иметь покоя от своего знания. Пока вы не чувствуете, вопреки логике и независимо от логики, стыда от того, что живете, когда других убивают; пока не чувствуете своей вины, пока вам не тошно и не оскорбительно за то, что вы уцелели, – вы останетесь тем, кто вы есть – соучастником преступления”.
Трудно не быть соучастником преступления, которое вершат миллионы твоих современников и сограждан. Куда проще быть глухим, слепым, немым. Проще? Конечно. Но не безопаснее, ибо зло, воспринятое равнодушно, может, и минует нас, но настигнет наших близких, наших детей.
Книга “Музей Человека” показывает, как ее герои разными путями приходят к одной великой цели: противление злу. И не только герои, но и сами авторы, такие, как Артур Кестлер, Альбер Камю, Василь Быков.
Закончить эти заметки о книге я хочу словами Альбера Камю из его “Писем немецкому другу” (июль 1944 г.): “…Я отказываюсь мириться с отчаянием; я отметаю прочь этот распятый мир и хочу, чтобы в схватке с судьбой люди держались все вместе… Я и теперь думаю, что в этом мире нет высшего смысла. Но я знаю: кое-что в нем имеет смысл. Это “кое-что” – человек. Ведь он единственное существо, которое требует от мира, чтобы мир наполнился смыслом. И в его правде заключается все оправдание мира”.

Вардван ВАРЖАПЕТЯН