Муза Мандельштама

Заезжал сегодня днем по делам в один дом, зашел купить бутылку белого, выбрал, собираюсь расплатиться, на стойке у кассы меня молодой человек спрашивает: «Вы можете мне показать ваш паспорт или водительское удостоверение?» Я достаю паспорт, протягиваю ему, говорю: «Вы даже не можете себе представить, какой вы сделали мне комплимент».

Ну, думаю, все, удача покатила.

Вечером возвращаюсь домой (зелень, птички поют, волшебство вокруг, девочка, катящая серсо, вечное лето), решил в родном районе купить мороженое.

Стою выбираю перед морозильником, рядом продавщица лет пятидесяти. Никак не могу найти то, что недавно покупал. Столько новых сортов, а этого нет.

– Это бывает, – говорит продавщица. – В наше с вами время было только четыре вида, а теперь вот их сколько. А память уже не та. Не расстраивайтесь. Это не времена стали плохи, это мы уже плохи.
Серсо грохнулось. Девочка оказалась Фаиной Георгиевной. Волшебство закончилось.

…«Девочка, катящая серсо». Это О.Н.Гильдебрандт-Арбенина. Так называется ее книга. Это ей, Ольге Гильдебрандт, актрисе, художнице, поэтессе, посвящены стихи Мандельштама и Гумилева. Мандельштам ее «тегнул»:

Чуя грядущие казни, от рева событий мятежных
Я убежал к нереидам на Черное море,
И от красавиц тогдашних, от тех европеянок нежных,
Сколько я принял смущенья, надсады и горя!

А про Гумилева писала уже сама она:

«Боже! Боже! Боже! Я иду… я встречаю Аню… да, Аню… И она торопится на свидание с Гумилевым. А потом нежданно встречаю их обоих. Он, кажется, улыбается. Но я презрительно прошмыгиваю, не глядя. Он ей писал о любви все лето… (А она любит другого!) Он зовет ее в Америку… О! Не в Египет! Он просит ее… О, то же самое! Но она счастлива! Свободна! Любима! Любит! С письмами знаменитого поэта!.. Я пришла домой и глупо, по-детски, зарыдала; как глупая истеричка, кричала. Стыдно! Больно! Зло! Он сейчас целует другую… Он! Эти руки! Ее! Эти губы!!!

Ей посвятил пьесу. Ей писал. О ней думал?!! А я???»

Как много восклицательных знаков. Как много вопросительных. Как много смешанных. Так пишут сейчас только интернет-дуры. Но, совсем не дура, именно так писала Гильдебрандт-Арбенина.
Интересно, какой она была в пятьдесят, в шестьдесят (она умерла в 82)? Это ведь ей написано: «Я наравне с другими // Хочу тебе служить».

Как страшно представить, когда рухнула ее жизнь после смерти Михаила Кузмина и ареста Юрия Юркуна, человека, которого она любила больше всех. Есть поразительный документ. Она написала это письмо в 1946‑м. Ему, Юрию Юркуну. Тому, кто был расстрелян восемь лет назад.

«Юрочка мой, пишу Вам, потому что думаю, что долго не проживу, – пишет она. – Я люблю Вас, верила в Вас и ждала Вас – много лет. Теперь силы мои иссякли. Я больше не жду нашей встречи. Больше всего хочу я узнать, что Вы живы, – и умереть. Будьте счастливы. Постарайтесь добиться славы. Вспоминайте меня. Не браните. Я сделала все, что могла».

Она не знала, что пишет уже мертвому человеку.

В 1953 году (сами посчитайте, сколько ей уже было лет) она начала писать в тетрадь воспоминания. «О Юрочке». А последняя запись была сделана в 1974 году, в апреле.

Мой бедный Мальчик,
Ты стал мне Сыном,
Неясным смыслом
Прощальных дней.
А был мне Братом,
Во тьме – Вергилием
Не знавшей счастья
Любви моей.

Серсо грохнулось. Зазвенело. «Любви моей, не знавшей счастья». Бедная девочка, женщина, старуха. Бедные мы.

Дмитрий ВОДЕННИКОВ, поэт, эссеист