Можно ли исполнять балетную партию с автоматом в руках?

Александр ЯКУПОВ, директор Центральной музыкальной школы при Московской государственной консерватории имени Чайковского: – Наши проблемы во многом отличаются от тех проблем, которые есть у других учебных заведений. Процесс обучения у нас индивидуальный. Сегодня часто слышу, что при нормативном финансировании чем больше учащихся привлекут ОУ, тем выше зарплату будут получать педагоги. А у нас все наоборот: мы стараемся принимать, как можно меньше. Нам дают план 30 человек, а мы, предположим, набираем 20, потому что нет 30 талантливых, хотя и огромный конкурс (бывает, до 30 человек на место). Как быть с зарплатой в данном случае? Это вопрос действительно непраздный.

Другая проблема, которая нас очень тревожит: предстоящий переход в статус автономного учреждения. Тут тоже возникают вопросы, причем не только заработной платы, но и вопросы, связанные со стандартами, которые у нас тоже отличаются от обычных, ибо у нас есть особые дисциплины, которые для нашего ОУ определяющие. Что такое сегодня принять ребенка в балет? Если его принимают, то учат 14-15 лет, этот ребенок, как штучный товар, для него очень важна профессиональная подготовка. А нам сегодня говорят: нужно сдавать ЕГЭ, и этот предмет определяющий, а наши предметы, например, балет или музыка, дополнительные.

Учебные заведения культуры и искусства приняли обращение к Комитету по образованию Госдумы РФ с просьбой добиться прежде всего от Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ принятия положения о нетиповом учебном заведении. 15 лет идет борьба Министерства культуры с Министерством образования, мы не можем решить этот вопрос, под любыми предлогами такое предложение отклоняется, потому что легче решать все вопросы в типовом плане, когда все одинаковые. А мы никак не укладываемся в это прокрустово ложе.

Вторая проблема – проблема отсрочки от призыва в армию. Мы затрачиваем примерно полтора миллиона или даже, может быть, 1 миллион 600 тысяч на подготовку ребенка, к 17 годам его взращиваем и готовы отправить в консерваторию. Он приходит в консерваторию, но его забирают в армию, или он приходит в хореографическое училище, и его забирают в армию на год. При этом навсегда лишают человека профессии, так как он не может восстановить те свои способности, которые взращивал 15 лет.

Как быть в этой ситуации? Сейчас на наших экзаменах сидят иностранцы и уговаривают наших выпускников уехать за рубеж. И они с этого года уезжать будут. Если они поступали до того в наши консерватории – в Московскую, в Санкт-Петербургскую, в другие, – то теперь будут поступать в консерватории в Вене, в Лондоне, в Соединенных Штатах Америки. Они будут уезжать только потому, что там не берут в армию, потому что там они сохранят себя как специалисты. Проблема даже не в том, чтобы, предположим, сохранить наш контингент. Мы не теряем ничего, наш контингент сохраняется. Но уедут люди, на которых мы затратили по полтора миллиона рублей, те, которых мы взращивали 15 лет. Если будет решен вопрос об отсрочке, наверное, и экономия хоть какая-то будет для государства.

Еще одна проблема связана с ЕГЭ. Но ведь это же смешно, когда авторы и инициаторы этого экзамена думают, что так развивают грамотность ребенка. И первое, что они делают по русскому языку, берут из иностранного словаря слова, записывают их, а ребенок должен правильно поставить ударение. Но если честно говорить, то вот я, уже будучи профессором, доктором наук, держу на столе по крайней мере 3-4 словаря иностранных слов для того, чтобы время от времени посматривать, какое ударение в том или ином слове. Мне кажется, если говорить о грамотности, то надо прежде всего говорить о грамотности русского языка, а уж не забивать нашим детям головы иностранными словами.