Мозаика. Одна истина освещает другую

Третий год осуществляется программа «Мозаика граждановедения», в которой участвуют лучшие учителя из разных регионов России. Уроки, проведенные по методике «мозаики», напоминают яркое разноцветное полотно, сотканное из цветов, созвучных друг другу, близких по оттенкам. В течение всего занятия преподаватели и ученики проводят сопоставления, сравнения в чем-то сходных событий, явлений, фактов, происходящих примерно в одно и то же время или равнозначных по оценке в истории разных государств, разных обществ. Эти сравнительные исследования делают их более яркими, более глубокими по содержанию и более привлекательными для самих ребят. Материал легче усваивается и надолго запоминается. Естественно, при этом чаще всего возникают дискуссии, в ходе которых ученики знакомятся с разными точками зрения, учатся культуре диалога, спора.

Преподаватели, уже ставшие во многом мастерами в проведении таких занятий, собрались на свой очередной семинар в Санкт-Петербурге. Тема его – «Разнообразие интерпретаций основных прав человека в России и в мире». Кто-то, особенно далекий от гражданско-правового образования, может удивиться такому названию: как можно по-разному интерпретировать права человека, либо они есть, либо их нет, к тому же Всемирная декларация прав человека для всех одна. Действительно, этот документ признается всеми странами, провозгласившими демократию своей государственной стратегией, и всеми демократически настроенными людьми, и прежде всего политиками, философами, учеными – обществоведами, но могут быть разные подходы, разные нюансы.

Перед учителями выступали люди, для которых права человека тесно связаны с их основной деятельностью. Это Александр Сунгуров, президент Центра «Стратегия», доктор биологических наук, кандидат политологических наук; Ольга Малинова, ведущий специалист ИИОН, вице-президент Российской ассоциации политических наук; Вильям Смирнов, заведующий сектором института государства и права, вице-президент Российской ассоциации политических наук, член Комиссии по правам человека при Президенте России; Валентин Гефтер, директор Института прав человека.

В первый же день и почти в первые же минуты между ними разгорелась увлекательная дискуссия. Впрочем, учителя не были пассивными слушателями. Они вставляли свои реплики, говорили о своей собственной позиции, задавали неожиданные и довольно острые вопросы. Кому-то из гостей приходилось отбиваться сразу на двух фронтах.

По мнению Александра Сунгурова, по отношению к правам человека может быть три подхода: либеральный, социал-демократический и государственный. Согласно либеральному подходу права человека рассматриваются как нечто исходно наличествующее у человека, присущее ему от рождения, как свойство, которое дано человеку природой (или Богом), поэтому никакая власть или государство не вправе на них посягать.

Социал-демократический подход рассматривает права человека как результат общественного договора, гласного и негласного. С точки зрения государственного подхода – это те права, которые предоставляет человеку государство, однако тот, кто права дал, может и отнять.

Александр Юрьевич заострил внимание слушателей, используя конкретные примеры из общественно-политической жизни России и Франции, когда права одной социальной или этнической группы противоречат правам других коллективов или всего общества. Во Франции мусульманские общины требовали решения, согласно которому мусульманские школьницы могли приходить на занятия с повязанными на голове платками. А мусульманские общины в Татарстане выступили за то, чтобы на паспорт женщины-мусульманки фотографировались в платках. В первом случае разрешение не было получено, во втором – суд решил в пользу истцов, и здесь большую роль сыграли правозащитники.

Обращаясь к аудитории, Александр Юрьевич спросил: можно ли говорить, что права человека едины для всех людей всех стран? Значит, есть необходимость обсуждения? У Андрея Иоффе возникает вопрос: Как вы относитесь к тому, что одни права иногда на практике вступают в противоречие с другими? Скажем, право на личную неприкосновенность и право на безопасность? Ответ: Здесь действительно есть некоторое противоречие. В условиях ужесточения внешней опасности как бы смещается планка в отношении личной неприкосновенности, другое дело, до какого уровня это можно делать? Такая ситуация тоже может стать предметом дискуссии.

По словам выступавшего, в таких случаях у правозащитников могут быть крайности, они могут защищать только одну сторону.

Порой создаются условия, когда человек сам не может защитить свои права. Здесь Евгений Беляков справедливо заметил, что бедность несовместима с правами человека. В таком состоянии он не может реализовать свои права.

Александр Сунгуров считает, что проблема такая есть, но ее надо рассматривать с разных сторон. Здесь может быть другая крайность, которая представляет большую опасность. Нередко бедные обвиняют в своем положении других людей, более удачливых, и хотят за их счет поправить свое состояние. Кто-то привыкает к подачкам и не желает работать.

Аркадий Гутников: В какой степени тяжелое экономическое положение препятствует пропаганде прав человека?

Александр Сунгуров: В основе прав человека лежит человеческое достоинство. У раба это только вызывает раздражение.

В разговор вступает Ольга Малинова. Согласно ее версии: человеческая природа едина, и все люди имеют одинаковый моральный статус. По ее трактовке все права делятся на «три поколения». Скажем, правами «первого поколения» теоретически обладал каждый, но на практике долгое время существовала стратегия исключения. Исключались отсталые народы, женщины, члены некоторых религиозных конфессий и т.д.

Идея равного человеческого достоинства должна быть дополнена идеей равного признания идентичности индивидов группы, интересы которых в рамках существующего общественного порядка ущемлены, нуждаются в дополнительных правах, обеспечивающих такое признание. Ольга Юрьевна спрашивает, обращаясь и к оппонентам и к аудитории: должны ли мы авторитарным методом заставлять детей осваивать ценности?

Ирина Горева: Мы должны просто на уроках перечислить известные ценности и поставить ребенка в условия выбора.

Валентин Гефтер уверен в другом подходе. Если принять универсальную концепцию, что основная ценность – это человек, то в школе, исходя из нее, можно договориться о тех или других правилах игры.

По мнению другого правозащитника, Вильяма Смирнова, школа сегодня должна всем коллективом вырабатывать общие правила поведения, признавая в первую очередь ценности прав человека.

Поддерживая дискуссию, Александр Сунгуров подчеркнул важность такой возможности, как обсуждение спорных вещей, на которые нет однозначных ответов. Он считает, что демократичность обсуждений происходит в том случае, если не затрагивается достоинство человека, он также высказал суждение о том, что иногда выступление правозащитников напоминает своей односторонностью и категоричностью выступление секретарей райкомов по идеологии. Следует учитывать мнение двух сторон, а не одной, каждая из которых не является истиной в последней инстанции.

Евгений Беляков: На что должна быть ориентирована школа сегодня? Она должна научить ребенка пониманию общественной жизни? Или же он сможет увидеть сам жизненные перспективы благодаря методу включения его в решение жизненных проблем?

Ольга Малинова отстаивает свою позицию. Она состоит в том, что одни специалисты по правам человека утверждают, что концепция прав человека универсальна, другие – относительна. Исторически концепция прав человека отдавала преимущество правам индивидуума. Права маргинальных групп, которые не имеют возможности на осуществление своих прав и свобод. Это дети, инвалиды, больные, старые. И тем не менее нужно защищать права индивидуумов, а не отдельных групп, однако делать так, чтобы не было и их дискриминации, тем более что группы не однородны по своему составу, они могут возникать и исчезать.

Притязания каких-то групп могут решаться путем переговоров, в них должны участвовать все заинтересованные стороны. Не надо путать права человека с политическими правами, которые могут устанавливаться, а затем пересматриваться. По ее мнению, либеральный подход является наиболее надежным, эффективным инструментом для решения конфликтов по правам человека.

Валентин Гефтер здесь полемизирует с Ольгой Малиновой. Правами человека не охватываются все стороны взаимоотношения людей между собой и людей и государства. Права человека – это идеал, к которому надо стремиться. Дискриминация может быть не только в отношении индивидуума, но и в отношении большинства. Правозащита – это защита прав человека от государства. И правозащитники занимаются в первую очередь защитой прав одного человека. Должны ли мы защищать другую сторону? Права человека – ценность, которая выше интересов группы, выше интересов государства.

Вильям Смирнов: Защищая права группы, мы можем лишать отдельного человека защиты. И не бросим ли мы его таким образом в толпу, действия которой могут быть непредсказуемыми?

Ольга Малинова в чем-то согласна с последним тезисом, считая, что тирания толпы или сообщества – реально существующая проблема. Бывает, что защитники идут навстречу группе, но индивидуум не всегда разделяет эту стратегию, которую принимает группа. Скажем, кто-то из мусульман не хочет больше следовать старинным традициям.

Александр Сунгуров, споря с правозащитниками, высказывает свое суждение о том, кого можно называть правозащитниками. Одни, как и политики, оценивают, что можно, а что нельзя. Другие занимаются правами человека. Он уверен, что воспитание достоинства личности имеет самое прямое отношение к правам человека.

Андрей Иоффе предлагает сравнить понимание прав человека в разных странах.

На что Ольга Малинова привела пример о том, как Европейский суд рассматривал вопрос по поводу учебника, изданного в Англии, где вольно интерпретировались вопросы полового воспитания. Британский суд запретил его, сославшись на традиции британского общества. Учебник был переведен в Дании, где считают, что такая трактовка вполне допустима. В какой мере человек может делать собственный выбор?

Евгений Беляков, продолжая эту тему, добавил, что внутри американского общества встречаются полярные взгляды на то, что является вмешательством в частную жизнь, а что – нет.

Люция Петрова (Красноярск) рассказала, как в ее школе решают проблему, что можно надевать детям на занятия, а что нельзя: администрация договаривается с родителями, чтобы все одевались одинаково, независимо от достатка или религиозных традиций. И тогда никто никого не смущает, не вызывает негативного отношения.

Александр Сунгуров: Что мы хотим защищать: коллективные права или права личности? А если мусульманская община потребует, чтобы их дети не посещали уроки физкультуры? Но не все дети из этих семей согласны на такой запрет. Значит, государство в первую очередь должно защищать личность. Когда в польской школе был введен Закон Божий, тогда в Европейский суд поступила жалоба от атеистов, требующих запретить этот предмет. Все эти проблемы не имеют простых решений. Надо обсуждать, думать о последствиях.

Андрей Иоффе: Нужно развести государственный уровень и общественный.

Валентин Гефтер: Минимизация государственного регулирования увеличивает общественное.

Вторым вопросом, по которому велась дискуссия на этом семинаре, был – «Права человека и терроризм». Сначала пытались дать определение этому явлению. Оно было сформулировано так: терроризм – это противоправное деяние, с помощью которого хотят решить политические, социальные, экономические проблемы. Было также высказано мнение, что это определение имеет разные толкования с точки зрения нарушения прав и свобод человека.

Значительное место было отведено обсуждению роли СМИ и терроризма. По мнению Валентина Гефтера, терроризм возник в Европе, хотя террористы часто жертвуют своей жизнью. Цена жизни у них отнюдь не европейская, ведь именно в этих странах отменена смертная казнь.

Было дано еще одно определение терроризма – это противозаконное и предумышленное не санкционированное государством применение силы или угрозы ее применения против граждан или собственности в целях запугать или принудить правительство, население для достижения политических, религиозных, идеологических и других целей.

Говорили и о том, что судебная система Европы, а Россия все более включается в Европейскую систему, должна быть адаптирована к этому явлению. И в этом случае меняется отношение к свободе слова, информации. Намечается создание единого банка данных для полицейских. Усиливается контроль за отмыванием денег.

Существующие ныне нормы борьбы с терроризмом были приняты в другую эпоху. Теперь они пересматриваются. Принимаются антитеррористические законы, чтобы обеспечить первейшее право человека – право на жизнь.

Мы привели лишь отдельные фрагменты дискуссии по двум важнейшим проблемам, которые обсуждали участники семинара в Санкт-Петербурге. Думается, что по ним можно воссоздать довольно полную картину тех наиболее острых моментов, по которым в основном велись споры. Часто очередное свое высказывание любой из четырех основных выступающих заканчивал вопросом к аудитории. И он как бы повисал в воздухе, потому что на него невозможно дать скорого и однозначного ответа. Семинар и не ставил такой цели. Но главная задача, по отзывам самих слушателей, была достигнута. Они увидели высокую культуру проведения дискуссии, приобрели новые знания, новую информацию, которая поможет им в чем-то утвердиться, от чего-то в своих воззрениях отказаться. Такая учеба особенно полезна для педагогов, работающих в программе «Мозаика».