Моя добрая фея, или Самый лучший день в году

В ноябре к нам в класс пришла директор школы. Она вошла с молодой и очень красивой девушкой. Директор сказала, что зовут ее Ольга Яковлевна, мы должны ее слушаться и уважать, как прежнюю нашу учительницу Анастасию Петровну. Этого нам говорить было не нужно. Ольгу Яковлевну мы полюбили сразу.

Во-первых, новая учительница никогда на нас не кричала, как наша Наська (так между собой звали мы пожилую Анастасию Петровну). Во-вторых, она была милая, миниатюрная, с кудряшками соломенного цвета и ямочками на щеках. В-третьих, она постоянно что-то выдумывала. Водила в лес, где мы разыгрывали сказку «12 месяцев», ходили хороводом вокруг костра и пели «В лесу родилась елочка». А однажды привела в класс скрипача. Он играл на скрипке, прижимая ее щекой так нежно, а мелодия была такая красивая, что мы слушали затаив дыхание. Учительница пояснила, что музыка композитора Сен-Санса называется «Умирающий лебедь». Я впервые слышала живую музыку, от которой по коже шли мурашки. Всю жизнь потом я проверяла искусство на подлинность, вспоминая то свое состояние.

С середины декабря у нас началась подготовка к новогодней елке. Ольга Яковлевна предложила устроить карнавал. Идею приняли на ура! Все, кроме меня. К празднику я должна была выучить наизусть стихотворение Пушкина «Зима». С этим я справилась быстро, память была хорошая, да и выступать я всегда любила. Когда мама на меня сердилась, то называла артисткой. Это было мое домашнее прозвище, на которое я вовсе не обижалась. Мне очень хотелось выступить на празднике, но как быть с карнавальным костюмом? Я точно знала, что никакого карнавального костюма у меня не будет. Маме не до этого, она всегда на работе. Бабушка все время была занята, хлопотала по хозяйству. Старшая сестра, по выражению бабушки, была «никуловка», то есть ни шить, ни вязать не умела. Словом, помочь мне с костюмом было некому. Я поделилась своей печалью с учительницей. Та погладила меня по голове: «Не беспокойся, что-нибудь придумаем». Когда до праздника оставалось дня три, Ольга Яковлевна сказала, что в это воскресенье будем шить мне карнавальный костюм. Она написала мне на листочке свой домашний адрес. Счастливая, в ожидании какого-то чуда я помчалась домой. Это была суббота. Чего я только не делала, чтобы скорее наступила ночь, чтобы утром идти к Ольге Яковлевне! Вымыла полы, принесла воды с колонки, чем удивила бабушку, которая по обыкновению несколько раз напоминала мне, что надо сделать по дому.

…Утром я проснулась, когда на улице еще было темно. Зимой светает поздно, и я подумала, что проспала. Не глядя на часы, быстро оделась. «Куда ты, оглашенная?» – спросила проснувшаяся от моего шума бабушка. Она включила на кухне свет. Было семь часов утра. «В такую рань по гостям не ходят, подожди», – пробурчала бабушка, растапливая печь. Я в валенках и пальто, подпоясанном широким ремнем, чтобы не поддувало, уселась на лавку. В доме еще все спали. Время тянулось бесконечно долго. На стене напротив меня висели часы-ходики с бегающими кошачьими глазками. Мне казалось, что стрелки совсем не двигались. Я даже глаза зажмурила, может, они быстрее подвинутся. Нет! Еле движутся. Я решила, что пойду, пожалуй. Буду идти медленно, там, глядишь, и рассвет наступит. На улице прохожих почти не было. Одни собаки лаяли на меня. Было еще темно, когда я оказалась у дома Ольги Яковлевны. Я решила подождать рассвета около квартиры на втором этаже. В подъезде было тепло. Я сдвинула с головы платок, сняла варежки, села на корточки около нужного мне номера квартиры и не заметила, как заснула. Проснулась оттого, что кто-то теребил меня за воротник пальто. «Кто ты? Что тебе здесь надо»? – наклонилась надо мной пожилая женщина в ночной рубашке. На плечи у нее был накинут шерстяной платок. Я сказала, что мне нужна Ольга Яковлевна. Женщина повернула голову к открытой двери и сказала: «Олюшка, к тебе тут мальчик пришел!» Я никак не могла понять, о ком идет речь. Потом дошло, на мне и правда пальто брата. Дома я донашивала то, что оставалось от сестры или от брата. И стрижка у меня была под мальчика. Мама стригла нас дома, как говорится, всех под одну гребенку. Мальчиков двух наголо, мне же оставляла челку. Старшей сестре Вале разрешалось носить косы.

Я все еще стояла у порога квартиры, когда в голубом халатике и тапочках с помпонами вышла Ольга Яковлевна. «Это ко мне. И это девочка. Зовут ее Таня. А это моя мама Анна Михайловна», – сказала она мне. Меня пригласили пройти в квартиру. Я сняла валенки, пальто, развязала платок, огляделась вокруг. Все в квартире Ольги Яковлевны показалось мне необычным. Моя бабушка часто говорила, что послушные и добрые дети будут жить в раю, а хулиганов и бездельников (при этом она чаще всего смотрела в сторону брата Гены) ждет адская жизнь. Рай же она описывала как место, где никто не голодает, где красиво, много цветов и очень чисто. Вот таким раем стала для меня комната, куда мне разрешили войти. Чистота была необыкновенная. На окнах узорчатые прозрачные шторы. На полу в кадушке росла пальма, на подоконниках – белые и красные герани. Посреди комнаты стоял круглый стол, покрытый узорчатой скатертью. Поразило количество книг в стенном шкафу. Я никогда ни у кого не видела столько книг в доме. К тому времени, когда я вошла в комнату, на улице развиднелось, взошло яркое солнце. Оно своими лучами проникало сквозь тюлевые занавески и освещало комнату. Как будто снежинки влетели через окно и засверкали хрустальными льдинками, отражаясь в трехстворчатом зеркале.

Моя учительница в голубеньком халатике, в тапочках с помпонами и вправду была Олюшкой, а не Ольгой Яковлевной, которая приходила на уроки в строгом костюме. Я была на седьмом небе от счастья. Но, когда Анна Михайловна позвала нас на кухню, я села на диван и сказала, что уже завтракала. «Давай тогда просто попьем чаю», – предложила Ольга Яковлевна. Меня усадили за стол. От всего увиденного я потеряла дар речи. Передо мной на тарелке лежали бутерброды с колбасой, стояла вазочка с вареньем, а в плетеной корзиночке лежали шоколадные конфеты. Дома, если к нам приходили гости, нас, детей, кормили заранее, к столу подходить не разрешалось. Мне никогда не приходилось сидеть вместе со взрослыми за таким богатым столом. Ольга Яковлевна с мамой что-то негромко обсуждали. Увидев, что на меня никто не обращает внимания, я стала есть все подряд. Очнулась, когда поняла, что бутерброды закончились, в вазе почти нет конфет, а около моей чашки предательски лежит куча фантиков. Но этого никто не заметил.

«Пойду навещу свою сестру, приду поздно. Так что вы уж справляйтесь тут без меня», – сказала Анна Михайловна и ушла. Мы прошли в комнату, Ольга Яковлевна выдвинула ящик комода и достала голубое платье, похожее на облако.

«В этом платье я была на выпускном вечере после восьмого класса, – пояснила моя добрая волшебница. – Сейчас из него мы сделаем тебе костюм. Будешь золотой рыбкой».

Я не могла поверить, что у меня будет такой необыкновенный карнавальный костюм. Ольга Яковлевна быстро сняла с меня мерку, взяла ножницы и стала кроить платье. Мне же она сказала, чтобы я не бездельничала и смастерила себе корону, мол, какая же золотая рыбка без короны? Я из картона вырезала по размеру своей лысой головы корону. Моя фея густо намазала корону клеем и обсыпала битыми игрушками. Корона засверкала так, как будто была усыпана настоящими бриллиантами. К этому времени платье было уже почти готово. Из того же ящика, где лежали елочные игрушки, мы выбрали рыбок, покрытых розовой и голубой фольгой, и стали пришивать к платью. Я ощущала себя счастливейшим человеком на свете! Но моему кумиру, моей спасительнице что-то не понравилось. «Снимай корону», – приказала она, взяв в руки куклу, которая в кокошнике с длинными косами сидела на комоде. Я даже подумать ничего не успела, как она ножницами остригла кукле косы и маленькими прядями приклеила волосы изнутри к короне. Получилась корона с кудрями. Это было чудо! Во время нашей совместной работы Олюшка что-то напевала. Мы о чем-то говорили, много смеялись. Было так хорошо и уютно в этом доме, что хотелось остаться здесь навсегда. Хорошо, если бы Ольга Яковлевна предложила пожить у них, размечталась я.

Приход Анны Михайловны прервал мои грезы. Меня нарядили в платье, надели корону, и я громко и с выражением стала читать стихотворение. Закончив, поклонилась. Мои слушатели зааплодировали. Анна Михайловна нашла мой костюм восхитительным. Потом сняла с моей головы корону, пригладила на ней волосы, посмотрела на стриженую куклу, укоризненно покачала головой и, ничего не сказав, ушла на кухню. Я не верила, что все это происходит со мной. Хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это происходит не во сне, а наяву.

Времени прошло уже много. Мы сели за стол. Он был покрыт белой скатертью с голубыми маленькими цветочками. Это выглядело нарядно и празднично! Анна Михайловна улыбалась, мне казалось, она напрочь забыла про куклу без кос. Мне стало весело и радостно. Я совсем перестала стесняться. Анна Михайловна положила передо мной вилку и нож, поставила тарелку, на которой горкой лежало воздушное картофельное пюре. На вершине этой нежной горячей массы, как в кратере еще не потухшего вулкана, аппетитно таял кусочек сливочного масла. Рядом с вулканом на тарелке разлеглась аппетитная сарделька, от которой исходил такой вкусный запах, что мне захотелось скорее схватить ее рукой и откусить. Но я посмотрела на Ольгу Яковлевну и увидела, как она аккуратно воткнула в сардельку вилку и ножом режет ее на кусочки. Взяв в одну руку нож, а в другую вилку, я со всего маху воткнула ее в сардельку. Та вместе с вилкой скользнула по тарелке, и весь мой белоснежный вулкан из пюре с желтым сливочным кратером лавой сполз на белую скатерть. Это была катастрофа! Я закрыла лицо ладонями. Слезы текли по моим пальцам. Вдруг я почувствовала, что кто-то мягким полотенцем вытирает мое лицо. Анна Михайловна гладила меня по голове, приговаривая, что ничего страшного не случилось, что скатерть отстирается. В это время Ольга Яковлевна незаметно и быстро убрала все мои «художества». На стол постелили другую скатерть, а передо мной опять стояла тарелка с дымящимся картофельным пюре и все с той же сарделькой, проткнутой мною так лихо. Обед, к всеобщему удовольствию, закончился без разбитой посуды и с чистой скатертью.

Мы вернулись в комнату. Ольга Яковлевна попросила еще раз надеть пышное платье и корону. Меня поставили на стул и велели поворачиваться в разные стороны. Потом, во взрослой жизни, у меня были разные красивые наряды, но ни от одного из них я не была так счастлива, как в тот воскресный зимний день.

На новогоднем карнавале мой костюм признали лучшим. Когда Дед Мороз вручал приз и гостинец, Ольга Яковлевна озорно мне подмигнула. Никто не знал, откуда у меня появился такой красивый наряд. Это был наш с доброй феей секрет.

Татьяна БАДАНОВА, д. Хмельники, Родниковский район, Ивановская область