Мост через миры. В Бурятии официально зарегистрирована шаманская конфессия

Большая черная птица вдруг шарахнулась в сторону (кажется, я даже услышал, как она скрежетнула клювом), облетая стороной это мрачное ущелье. Над причудливо выветренными скалами, которые окружали его, клубились облака. Будто в соседней долине жгли костры, а сюда долетал лишь дым. Мой провожатый-монгол остановился и сказал тихо и прерывисто:- Тут шаманы и обитают. Ты иди, не бойся… А мне вниз надо – дела…По крутой тропке я стал карабкаться вверх, где белели юрты шаманской деревни…

Путешествуя по Бурятии и Монголии, я постоянно сталкивался со странными явлениями. Может, это мне казалось, может, я себе это надумал, но как-то не по себе было, когда вдруг над хребтами облака резко приостанавливали свой бег и с той же скоростью начинали двигаться в обратную сторону. Или, скажем, по дороге промчался вихрь, за ним тут же другой вдогонку, с равным промежутком времени показался третий столб пыли. Нередко и люди вели себя несколько необычно. Шофер, который подвозил меня, когда мы миновали перевал, трижды просигналил, а потом открыл окно и бросил горсть монет. На мой недоуменный вопрос ответил:- Это духам… Так у нас положено…На окраине байкальской курортной Листвянки меня остановила женщина. Оценивающе окинула мой бородато-загорелый вид и спросила:- А вы часом не шаманите? Меня падучая замучила – спасения нет. На той неделе тут у нас шаман с Ольхона был, так я не успела…Древность оживает в современных обрядах и дорожных ритуалах, поклонении божкам и духам; она особенно сильна в суевериях, что и поныне бытуют в забайкальских степях, вере в силу примет.Часто на обочинах дорог, по берегам речек, на перевалах и вершинах холмов мне попадались груды камней с воткнутыми в середину палками, обмотанными разноцветными тряпицами. В степи эти пирамидки были особенно приметны. Однажды, запутавшись в переплетении старых степных протяжений, я стал продвигаться, ориентируясь на эти туры, и в конце концов выехал на трассу. Кто принес сюда эти камни? С какой целью? Это очень древний обычай. Согласно верованиям бурятов и монголов у каждой местности есть свои природные хозяева – эжины. Этим духам надлежит оказывать всяческое уважение. В долине реки Чикой по дороге на Кяхту (тут когда-то проходил знаменитый чайный путь) на одном из склонов я заметил одинокую скалу, огражденную низким заборчиком. Скала была опоясана веревкой, к которой были привязаны синие ленточки. Чуть поодаль белели три субургана (ритуальные памятники в виде ступ).- На какое животное похожа? – спросил подошедший бурят в шляпе-панаме (он оказался смотрителем памятника). – Это наша знаменитая скала-лягушка. Ей тут все поклоняются. Больше такой нигде не встретишь, к нам даже с Монголии ламы сюда заворачивают. А вон, видишь, на седловине большая груда камней. Это обо, тоже лягушке посвящено…Лягушки, волки… всем этим животным, которые олицетворяли духов местности, издревле строили обо – каменные алтари, святилища в виде сложенных из камней пирамид или шалаша из веток. Нередко каменные туры сооружались вдоль караванных дорог. Существует даже монгольская пословица: «Если не воздвигнуть обо, куда же сядет ворона?» В Монголии я наблюдал, как возле больших обо на перевалах останавливались автобусы. Пассажиры, среди которых были и старики, и дети, трижды по часовой стрелке в молчаливом хороводе обходили вокруг каменной пирамиды, потом кто-то откупорил бутылку водки и обрызгал камни. Многие оставляли тут мелкие деньги, конфеты, печенье, сигареты, пуговицы. Все это подношения местным духам. Только после этих даров (их ценность не имеет значения) можно было помолиться и рассказать духам о цели твоего путешествия, обратиться с просьбой, изложить заветное желание.В Монголии мне неожиданно попался на глаза украинский сине-желтый флаг. Он был привязан к ветке, которая была воткнута в каменный тур рядом с трассой. Оказалось, это тоже давняя местная традиция, связанная с древними верованиями. Узкими полосками цветной материи, шарфами, лентами и сегодня повсеместно в Бурятии и Монголии украшают камни и скалы, где обитают духи, ими опоясывают отдельные деревья, которые считаются священными, украшают ветки (от этого цветастого наряда некоторые деревья на перевалах, по берегам рек становятся похожими на новогодние елки), прикрепляют к палкам, воткнутым рядом с целебными источниками – аршанами. Привязывая залаа – так называют эти полоски материи – в месте обитания духа, человек как бы перебрасывает мостик в потусторонний мир. На ткани иногда пишут священные молитвы или мистические изречения. Считается, что, когда ветер колышет разноцветные лоскуты, ленточки, тот, кто их повесил, посылает свои молитвы и просьбы небесам, даже если он в это время занят другими делами. Я постоял рядом с изрядно потрепанным сине-желтым «флагом» и, раз уж так совпало в далекой монгольской степи, загадал сразу два желания: одно для себя, другое касалось всех, кого я оставил на днепровских берегах…Земля тюркоязычных племен от Байкала до Гоби с древних времен известна как родина шаманизма. Само слово «шаман» (от эвенкийского «саман» – «возбужденный, исступленный человек») было заимствовано русскими в ХVІІ веке у тунгусов и вскоре стало общепринятым термином для обозначения особо почитаемых в некоторых племенах людей, которые обладали сверхчувственным восприятием и могли осуществлять связь с миром духов. Прежде всего это касалось природы, одухотворенной во всех проявлениях. Древние люди, живущие на этой земле, умели ладить со стихиями, приспосабливая их энергетику к бытовым нуждам.С помощью особых приемов (тут и бубны, и танцы, и камлание – бессвязное бормотание) шаман входил в измененное сознание и совершал путешествие в потусторонний мир, где находил причину многих явлений (в том числе болезней), откуда изгонял злых духов и мог пророчествовать. Путешествуя по берегам Байкала (именно здесь на острове Ольхон находится сакральный центр шаманов северного мира), Забайкалью и Монголии, я встречал множество следов и признаков шаманской веры. Это и древние обо, и приметные, необычных форм валуны, и деревья (и даже целые рощи), расцвеченные лентами, столбы-сэргэ (ритуальные коновязи). В этих священных местах люди и сегодня поклоняются духам, а шаманы совершают свои обряды. В Листвянке я обратил внимание на две деревянные скульптуры, установленные возле одного из кафе на набережной. Как мне объяснили местные жители, это стилизованные изображения байкальских шаманов – Благодара и Добродара. Они встречают и провожают всех, кто хоть однажды побывал на берегу священного озера. В деревянной чаше под скульптурами лежат камни. Нужно взять один и бросить в озеро, тем самым соединив на миг воздух и воду. Пока волна от падения камня обегает берега Байкала, в сердце будет крепнуть желание вновь посетить это благословенное место.Почти в каждой бурятской деревне есть свой шаман. А в Монголии мне дали адрес целого шаманского поселения. Семьдесят километров от Улан-Батора на восток по ровному магистральному шоссе в сторону Чойбалсана я проехал на велосипеде на одном дыхании. На перевале перед городком Эрдене – внушительных размеров обо, рядом с которым на постаменте застыла каменная черепаха, олицетворяющая мудрость и долголетие всех, кто издревле селился в этой долине. «Отметившись» возле каменного святилища (просто обошел вокруг него несколько раз), я спустился вниз и перед самым городком свернул на щебнистую укатанную грунтовку. Ориентируясь по каменным турам (больше никаких указателей не было), я с краткими задержками-чаепитиями возле юрт через три часа (это около двадцати километров) добрался наконец до этого ущелья. Внизу простиралась корытообразная долина, простроченная белыми нитями дорог, которые вели к разбросанным по склонам юртам. За рыжими грядами с клыкастыми одинокими скалами и прореженными ветрами рощицами в туманной мгле угадывались высокие горные цепи.Над долиной кружили большие орлы. Их тут было особенно много. Иногда две-три птицы опускались на землю. Совсем близко от спрятанной в ущелье шаманской деревеньки они были похожи на почти ручных важных индюков. Кстати, по преданию, шаманство возникло с сотворения мира, и первый шаман был сыном небожителя, который опустился на землю в образе орла и сотворил шамана. С тех пор орлиные перья стали украшать шаманские головные уборы, а стилизованные изображения орлов – алтари, ритуальные предметы. Вырезанный из дерева орел – молчаливый страж долины – распростер свои крылья над входом в деревню. Оставив велосипед и весь дорожный скарб внизу, я с опаской прошел через ворота. На узкой террасе, полукругом огибающей крутой склон, теснились юрты. Среди них я разглядел другие строения – покрытый шкурами вигвам, над входом в который были прибиты лосиные рога, сложенную из бревен круглую избу. Все это были жилища шаманов, обитавших не только в округе, но и по всей Центральной Азии. Дело в том, что монгольская деревня – это своеобразный этнографический комплекс. В нем представлены реконструированные жилые постройки, под крышами которых в разные эпохи жили шаманские роды, предметы быта шаманов, атрибутика их обрядов. Как правило, они проводились в центре деревни на утоптанной площадке, в центре которой стояло украшенное лентами высокое сухое дерево. Вокруг площадки торчали ритуальные столбы – сэргэ с фигурками фантастических животных на верхушках и прикрепленными к ним пучками конских волос. Между столбами были натянуты веревки, унизанные колокольчиками, костями, камешками, четками.Осматривая жилища шаманов, в полумраке одной из юрт я разглядел женщину в желтом одеянии, которая лежала на шкуре возле стены. Она держала книгу в руках и что-то бессвязно бормотала. Я замер, потом попятился. Женщина вдруг замолкла и стала медленно подниматься. Мне ничего не оставалось, как осторожно выйти наружу. Поднявшись по склону, я присел на валун и стал наблюдать за юртой. Вот открылась дверь, и на пороге показалась женская фигура. Молодая женщина (возраст мне трудно было определить, но уж точно это было не юное создание и далеко не старуха) окинула взглядом деревню, постояла, будто прислушиваясь к чему-то, и снова нырнула в юрту. Скрылась, исчезла, как видение. Я понял, что мне не стоит выяснять, кто эта женщина и как оказалась тут….Я еще некоторое время в одиночестве побродил вокруг ритуального дерева, прислушиваясь к таинственным звукам, которые хороводились вокруг меня. А может, это были голоса? Как-то не верилось, что все это далекое прошлое. Как мне потом объяснили, в деревне нередко (и не только для туристов) проводят обряды современные шаманы Бурятии и Монголии. От этого ущелья, окруженного выщербленными ветрами скалами, они, впадая в транс, совершают путешествия в мир духов. Из этого ущелья, кажется, до него рукой подать.