Морское стихосражение в «Театре на набережной»

​Очередная встреча московского городского клуба «Дети – театр – образование» прошла в Центре творчества «Театр на набережной». Встреча состояла из трех частей: разговора с художественным руководителем центра Ф.Суховым о методике создания спектаклей в программе «Атлантида», просмотра спектакля «Морское стихосражение», беседы об особенностях восприятия и понимания поэзии и сценического текста. Маленькое фойе и маленький зал центра едва вместили всех желающих попасть на встречу с любимым творческим коллективом. В зале 50 мест, а пришли в гости 62 человека: дети, родители, педагоги из 17 школ и центров творчества Москвы.

Те, кто был здесь впервые, минут 10-15 бродили по фойе, буквально открыв рот, таким необычным и говорящим казалось им развернувшееся пространство. Ведь в нем нет ничего стандартного, случайного, невыразительного, каждая деталь оформления любовно выполнена, эстетически и информационно содержательна. Коллектив театра позаботился о том, чтобы гостям было уютно. В фойе организовали дополнительные посадочные места, чай для всех, кто озяб в этот холодный и влажный вечер.Беседа с Федором Суховым была насыщенной и содержательной. И хотя разговор шел о достаточно сложных философских вопросах, его с интересом слушали не только взрослые люди, но и старшие школьники (малыши получили возможность спокойно поиграть в изолированном от основного фойе пространстве). Федор Владимирович рассказывал об особенностях авторской программы, в русле которой был поставлен спектакль, ждавший своей встречи с участниками клуба. В предуведомлении к встрече художественный руководитель театра написал об этом так: «Атлантида» – авторский театр – практические исследовательские занятия в «пространстве драматического театра»: тематические и результативные. Представление итоговых «открытий», комплексные и парадоксальные, индивидуальные и групповые, сопряженные с традициями игрового театра детей («тигры») и постановочного театра детей». Следуя традиции, «атланты» сперва определили авторское пространство для своего «путешествия»: «По морю поэзии о море жизни» (критерий для выбора стихотворений). Затем 7 воскресных 4-часовых встреч и 8-я встреча уже со зрителем (надо заметить, сроки были соблюдены!). Правила участия в путешествии: стать мореманом смог каждый, кто нашел 4 стихотворения для детей, 4 – для взрослых и составил из них соответственно два «круга дыхания» – детский и взрослый. Всего собралось 16 мореманов. Правила соавторства: мореманы разбиваются на 4 команды со звучными именами и готовят в тайне друг от друга по две драматические новеллы на основе командных «поэтических кругов дыхания» – детского и взрослого. Режиссер авторского театра помогал лишь как переводчик на театральный язык сотворчества «атлантов» в пространстве этого «морского путешествия», уступая вахту и штурвал везде, где это было возможно. Само итоговое действо было решено дарить зрителю в формате «тигров» – театральных игр Центра «На набережной».В спектакле «Морское стихосражение» были стихи о море таких поэтов, как Самуил Маршак, Дмитрий Румата, Юрий Вронский, Расул Гамзатов, Ольга Альтовская, Эдуард Багрицкий, Татьяна Платонова, Владислав Крапивин, Редьярд Киплинг, Вадим Задорожный, Ника Турбина, Михаил Лермонтов, Павел Коган, Иван Бунин, Осип Мандельштам, Марина Бородицкая, Владимир Орлов, Тамерлан Шаш, Владимир Высоцкий, Николай Гумилев, Роман Сеф, Новелла Матвеева, Татьяна Антонова, Любовь Сирота, Максимилиан Волошин, Жак Превер, Семен Островский и неизвестные поэты Интернета.История началась с того, что на входе в зал каждому зрителю давали по 5 разноцветных бумажных рыбок, а затем режиссер в наряде морского волка объявил зрителям, что их ждет рыбосование, которое определит, какую морскую команду сегодня выбирают зрители. А команды были такие: мечтатели на бриге «Дикобраз»; корсары на фрегате «Синий краб»; рыбаки на шлюпе «Рыба Солнце»; волшебники на яхте «ТалисМам и Папа Сатырос». Спектакль достаточно сложный по своей художественной форме и содержанию воспринимали все зрители – от самых маленьких (10 лет) и до самых старших – как лично к ним обращенное существенное высказывание. Маленькие зрители шепотом обсуждали происходящее, и хотя они честно старались не мешать окружающим, в крошечном зале их шепот был хорошо слышен. Поскольку структура спектакля сама по себе предполагала активное и открытое взаимодействие зала и сцены, то этот шепот помогал всему залу легализовать свои непосредственные переживания. Когда после первой поэтической части кто-то из малышей встревоженно спросил, неужели все уже прямо сейчас и закончится, весь зал был рад ответить ему, что все еще только начинается, содержательные реплики младших зрителей, которые по-своему пытались истолковать происходящее, вызывали у окружающих теплую реакцию присоединения.В спектакле затрагивали такие чрезвычайно важные темы, как взаимоотношения с природой и окружающим миром, с семьей и близкими, с друзьями и самим собой. В то же время разговор шел об усилии, которое прилагается к преодолению страха, одиночества, болезни; об усилии, которое требуется для реализации мечты и для сохранения способности радоваться бытию в самых трудных обстоятельствах. Использование экрана, нередкое в современном театре, в данном случае казалось гармоничной частью спектакля. Экран не дублировал смыслы и не раскрашивал их, а создавал новый смысловой объем. Кроме того, использованные фотоматериалы были замечательного художественного качества. Вся структура была так гармонично устроена, чтобы дополнительные выразительные средства не затмевали главного – действующего актера.Наиболее проблемной оказалась третья часть встречи – дискуссионная. Предполагалось, что детские писатели Москвы поговорят с творческой группой спектакля и зрителями о том, как складываются сегодня отношения читателей, зрителей, актеров и режиссеров с поэзией: каково место поэзии в нашей жизни, какую поэзию и почему мы выбираем для чтения наедине, какая поэзия неожиданно открывается для нас в песенном исполнении, как мы выбираем поэзию для сцены и как воспринимаем ее сценическое звучание? Но беседа, начавшись с приближения к этой теме, потекла совершенно в ином русле. Оказалось, что для детей и взрослых необычайно остры иные вопросы, что сам спектакль и интонация заданных вопросов стали детонатором, для того чтобы открылись шлюзы для обнародования совсем иных тем, сильно тревожащих аудиторию. Спектакль настроил всех участников на очень тонкое восприятие слов, интонаций, коммуникативного поведения, на восприятие, нехарактерное для обыденной повседневности. Одновременно с этим спектакль пробудил у всех участников процесса острое желание быть реализованным, высказанным и услышанным, эта потребность была важна именно в этот момент. Но с другой стороны, никто из участников встречи не был готов к той мере точности и открытости высказываний, действия и поведения, которых он ожидал от других. Этот диссонанс, несоответствие и стало основной проблемой коллективного переживания и частичного осмысления. Встреча обнаружила, что сегодня и дети, и взрослые – педагоги, родители, школьники – остро ощущают диссонанс между потребностью в подлинном общении и привычкой к ритуальному общению, между потребностью в диалоге согласия и привычкой к конфронтационному диалогу. Разговоры после спектакля длились долго. Кто-то уходил (далеко ехать, утром в школу), кто-то оставался, вновь и вновь предпринимая попытки услышать и быть услышанным. Разговор выплеснулся и за пределы театра, продолжался на улице, в Сети, в школах и домах на следующий день. Вероятно, этот диалог продолжается для участников встречи и по сей час. Этот разговор не был простым, не был комфортным, но, может быть, самое ценное в нем то, что для очень и очень многих участников этого события было совершенно ясно, что своя правда, как и слабые стороны, позиции, есть у каждого из спорящих. Именно это дает надежду на возможность подлинного общения и диалога согласия в будущем.Александра НИКИТИНА, доцент МИОО