Молодой молодого всегда поймет

Молодой молодого всегда поймет

– Давайте внесем ясность в терминологию: молодой учитель и профессиональная молодость – синонимы?

– Абсолютно разные вещи. Дело в том, что учитель может быть преклонного возраста, но тем не менее являть собой образец профессиональной молодости. Под этим термином я понимаю не малый стаж работы или профессиональную незрелость, а способность ставить проблемы в обучении и воспитании и решать их теми средствами, которые есть в наличии. Профессиональная молодость – это пора творческих дерзаний, педагогических новаций. По наблюдениям психологов, в первые 15 лет работы учитель активно ищет себя, создает свой стиль работы; учится таким образом общаться с детьми, чтобы это давало максимальный воспитательный и обучающий эффект. После 15 лет работы у человека две альтернативы: первая – пересмотреть свой “багаж”, выбросить все привычное и попытаться найти себя в педагогике уже на новом уровне; вторая – работать по опробованным уже рецептам, старым образцам. Понятно, что первый случай – это и есть профессиональная молодость.

– Что же в таком случае можно считать профессиональной зрелостью?

– Ну это как бы другое измерение. Профессиональная зрелость – решение скорее повседневных, чем перспективных задач. Умение грамотно провести урок, добиться высокой активности детей, определенного уровня знаний. Профессиональная зрелость – это время, когда к вам придут на урок и скажут: “Блестяще!”

– И когда наступает такое время?

– Думаю, трех-пяти лет стажа педагогической работы вполне достаточно, чтобы начинающему учителю приобрести весь джентльменский набор приемов, предрассудков, правил и норм, с которыми вполне можно приблизиться к заветной отметке – зрелость.

– Выпускник педагогического вуза, конечно же, профессионально незрел. Но зато он профессионально молод…

– Когда я занимался со студентами в пединституте, мы часто проводили психологические тренинги. Одна из рассматриваемых ситуаций сводилась к следующему: ученик на уроке не согласен с мнением учителя, причем в категоричной форме. Студенты по-разному реагировали, предлагали варианты решений. И вдруг на лице одной очень красивой девушки я вижу такое выражение… Будь ее воля, она этого ученика “в бараний рог” скрутила бы за свободомыслие! Представляете, еще и не состоявшись как учитель, она уже готова работать консервативно. Парадокс – профессиональная старость при полной юности. Скажем так: незрелая старость. Но это, конечно, скорее исключение, чем правило.

– Итак, школьный порог переступает профессионально молодой и профессионально незрелый учитель…

– Трудностей у него будет больше чем достаточно. Первая – трудность адаптации к школе, к педагогическому коллективу. Молодые сразу пытаются придумать что-то новое, толком еще не зная старого. Например, молодой учитель истории попытался преподавать свой предмет с помощью диалоговой формы урока. Ученический диалог, в отличие от учительского монолога, – это радикальное изменение организационной структуры урока. Учитель проходит материал более медленным темпом, у него нет накопления оценок, на уроках из класса доносится шум… Большинство зрелых коллег скажут: “Он – непрофессионал. Плохо ведет урок”. Так ли это? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно детально изучить всю систему работы молодого историка, а не руководствоваться чисто внешними впечатлениями.

Конечно, тому, кто идет впереди, всегда трудно. Молодому учителю, у которого нет старых “запасов” авторитета, труднее вдвойне.

– Как же начинающему учителю сохранить профессиональную молодость? Ведь быть профессионально старым в некотором смысле даже выгодно?

– Профессионально старым быть очень выгодно! Не надо делать никаких лишних телодвижений. С такими вещами, кстати, очень часто приходится сталкиваться на аттестации – приходит учитель и говорит: “У меня 35 лет педстажа”. Я открываю его творческую работу и вижу, что там написаны совершенно банальные, прописные истины, и ничего своего. Очень зрелый учитель и очень старый…

Способность к повседневному творчеству – факт профессиональной молодости. Согласимся, что не в каждом человеке такой дар заложен свыше. Но, с другой стороны, окружение начинающего учителя, внутренняя атмосфера конкретной школы имеют большое значение для профессионального становления вчерашнего студента. Бывает, что учитель меняет школу и буквально “расцветает” на новом месте – в творческом, ищущем коллективе, восприимчивом к инновациям. Сама система внутришкольного контроля тоже, вероятно, должна быть перестроена, чтобы чисто организационно способствовать профессиональному “омоложению” учителей. Ведь понятно, что человек не сделает много из того, на что его не подтолкнут внешние обстоятельства. Возможно, эффективно повлиять на учителя смогла бы и система родительских попечительских советов.

И, наконец, очень многое зависит от самих молодых, от их желания работать, от конкретных достигнутых результатов. Потому что мнимая профессиональная молодость, когда за авторскую программу, за инновацию выдается подкорректированный вузовский учебник, еще хуже, чем неосознанная профессиональная старость.

– Что делать учителю, который в 25 лет посмотрел в зеркало и честно признался сам себе в том, что наступила профессиональная старость?

– Опасность профессионального старения есть в любом возрасте. Но если человек приходит к такому жестокому выводу в 25, то для него это признание скорее всего станет фактором профессионального роста. Если, конечно, учитель твердо решил связать свою судьбу со школой.

– “Двенадцатый класс” читают не только молодые учителя, но и их наставники…

– Один знакомый директор школы делился со мной своими наблюдениями: вторая профессиональная молодость приходит к учителям перед уходом на пенсию. Думаю, что профессионально молодые люди, даже если они из разных поколений, всегда поймут друг друга…

Лидия АНДРЕЕВА

Саратов-Москва

Хочу поделиться

Гвозди бы делать из этих людей

Чего только не проходит перед моими глазами, когда мысленно вспоминаешь, как начинала работать учителем!

Первый месяц в школе, первый визит завуча на урок, первые разговоры с родителями учеников… Найти взаимопонимание с ребятами из нескольких старших классов удалось уже к середине второго месяца работы, хотя до этого химию у них вел другой преподаватель, и они, конечно, привыкли к его требованиям. Но вот в одном из девятых классов мне приходилось очень тяжело.

Урок начинался обычно с шума, гвалта, выкриков. “Делать ничего не хотим и не будем”. “Бедные мы, несчастные, “Теорию электролитической диссоциации” учим, как “Евгения Онегина”. “Никто нас учить не заставит, тем более молодая учительница”. Коллеги, намучившись до меня с этим классом, сердобольно предупреждали: “Подожди, то-то еще будет!”

В центре внимания почти на каждом уроке пребывал Алеша Гвоздиков по прозвищу “Гвоздь”. Оскорбить достоинство учителя для него было делом самым привычным. Помню, первый раз, посмотрев на меня, он снисходительно выдавил: “Мила, чего уж там”. Как-то на перемене он достал из портфеля бутерброд с икрой и при всеобщем внимании, ухмыляясь, начал есть: “Что, господа, нет икры?” Обескураженные дети стояли вокруг. Я вмешалась: “У каждого, Алеша, свои ценности. У тебя, как видим, пищевые…”

Но это, как говорится, цветочки. На уроке математики Гвоздь как-то бросил в учителя морковку. Правда, промахнулся. Я благодарила судьбу за то, что это случилось не на моем уроке – что бы я сделала, просто не представляю!

К каждому уроку я готовилась теперь так, будто бы ждала министра образования. К этому волей-неволей вынуждали “гвоздиковы”, растущие “под сенью дружных муз”.

Приходя домой, я испытывала самое настоящее нервное перенапряжение. Мама уже по одному моему виду угадывала: “Опять 9-й “Д”?” и утешала: “Ты делаешь правильно, что заставляешь их учиться. Рано или поздно они это поймут”.

Помню, как в течение нескольких дней я до двух часов ночи готовилась к родительскому собранию в злополучном классе. Систематизировала работы детей, их записи в тетрадках. И вот на авансцене папа Гвоздикова, директор пищевой базы: “Алеша, мой сын, мальчик с тяжелой судьбой, а вы к нему не благосклонны”. Многие родители элитных семей 9-го “Д” настроены так же, но легко опровергать можно эмоции, а факты – трудно. Родители выслушали меня, просмотрели полупустые тетради своих детей и примолкли.

9-й “Д” я довела до конца года и, когда при распределении нагрузки на следующий учебный год он мне не достался, скорбеть не стала.

Прошло почти два года. В школе проходил открытый педсовет по теме: “Педагогика сотрудничества”. И вдруг на нем совершенно незапланированно выступает Катя, ученица из бывшего 9-го “Д”. Смотрит на меня и говорит: “Не о сотрудничестве хочу сказать, а о том, что был у нас учитель – строгий, умный, справедливый. Мы его отвергли. Никто нам не попытался обьяснить безнравственность нашего поведения. Теперь мы поняли, что к чему, но уже, к сожалению, поздно…”

Так ко мне пришло трудное и закономерное признание. И для себя я сделала несколько выводов, которыми и хочу поделиться с молодыми учителями.

1. За каждый успех в жизни, а тем более в педагогике, приходится платить: здоровьем, временем, нервами. Чтобы добиться поставленных целей, нужно быть очень “богатым”!

2. Некоторые учителя не берут сложных или, как говорят в Америке, “бешеных” классов. Но, выбирая “легкую” жизнь, учитель неизбежно теряет профессионализм.

3. Неудачи могут быть у каждого, важно научиться их преодолевать.

4. Молодому учителю очень важно верить в свои силы и ни при каких обстоятельствах не терять чувства юмора.

5. На первых порах кажется, что ничего не помогает – ни интересный материал, ни артистизм, ни великолепное знание предмета. Не отчаивайтесь! Нужно время, чтобы дети к вам привыкли.

…А вообще, что в педагогике, что в стране – тяжело. Там, где так мало прислушиваются к здравому смыслу, сложно всем, и особенно людям, переступившим школьный порог.

Наталья МИТЮШИНА

Сергиев Посад,

Московская область

Галерея