Молодо-зелено

Абдулла Хоттабыч, или Миф о сотне чертей

и жандарме в юбке

“Ненормальная!” – сокрушались родители. “Еще наплачешься!” – злорадствовали соседи. “Да таким, как ты, памятники надо ставить… при жизни!” – сочувственно комментировали друзья. А я, не слушая никаких доводов, окрыленная самыми светлыми мечтами, направилась устраиваться на работу…в школу.

Пожалели меня, дали младшеньких. А младшенькие – настоящие разбойники. И чего я только не делала, чтобы успокоить моих бандитов: и голос срывала, и нервный тик чуть не заработала – а все без толку. Разбойники же не дремали: поняли, что довели меня до белого каления. И в один прекрасный день пытки свои прекратили.

Захожу в класс – гробовая тишина. Я начинаю нервничать в ожидании очередной “бандитской шуточки”. Но все спокойно. Урок проходит на ура. Детки и у доски отвечают, и в тетрадках все записывают – просто благодать господня.

После звонка подходит ко мне главарь “банды” и снисходительно говорит: “Ты на нас не обижайся, мы тебя просто на твердость проверяли”. Дар речи вернулся ко мне не сразу.

Через год дали мне старшеклассников. Опытные учителя говорили, что со взрослыми работать легче, поэтому, направляясь на первый урок к десятиклассникам, я была настроена оптимистично.

Но вот вошла в класс и увидела “ребятишек”. Самому маленькому из них я оказалась ростом по плечо. Девочки были так накрашены, словно делали это в темноте. И никто не обращал на меня внимания. Я постояла возле учительского стола минут пятнадцать. Терпение лопнуло. Стукнула журналом по столу и громко, почти вежливо сказала: “А ну-ка, господа хорошие, оторвите свои мощные спины от сидений и поприветствуйте учителя!”

Не знаю, что подействовало: то ли моя наглость, то ли голос, то ли треск журнала – но ученики встали и недоуменно уставились на меня. Так до конца урока и не сходило с их лиц это недоумение…

* * *

…Сидит на уроке Колюшка бука букой. “Что случилось, Николай?” – спрашиваю. “Ручку потерял”, – вздыхает ученик. А за его спиной Гена ехидненько посмеивается, пальцем в Колину спину тычет. Оказывается, на спине у Коли целая гирлянда ручек на веревочке подвешена.

…Урок литературы. Детки читают наизусть стихи Пушкина. Самый шумный ученик выходит к доске, по пути пиная портфель соседа и строя рожи одноклассникам. Замирает в драматической позе, положив руку на сердце и вдохновенно начинает: “Александр Сергеевич… Чехов “Зимнее утро”. Класс взрывается от хохота. После урока на перемене закадычный друг горе-чтеца старательно выводит на доске мелом: “Абдулла Хоттабыч Пушкин. Не готов к уроку. “2”.

…Приходит весна. Спят на уроках два старшеклассника. Видно, не до сна им в теплые весенние ночи. А экзамены не за горами. Как же разбудить спящих красавцев?! В конце урока, когда отчетливо слышится храп с последней парты, я шепотом предлагаю всем тихонько встать и выйти из класса. Ребята без лишних вопросов освобождают кабинет, я закрываю его на ключ снаружи. Звенит звонок. Сони вскакивают и обнаруживают, что они заперты. Выпускаю их из кабинета в конце перемены. Один соня просит прощения: “Я подумал, что вы нас в кабинете забыли, а сами домой ушли. Такого страху натерпелся!”

…Записываем под диктовку список литературы для домашнего чтения. На следующий день ребятишки возмущаются: таких книг в библиотеке нет. Просматриваю их записи и обнаруживаю абсолютно фантастические названия: Марк Твен “Гегель Берия Фин”, Данелия Дефо “Приключения Груза”, Вальтер Скотч “Ай, венка”.

* * *

Холодными зимними вечерами, когда на душе тоскливо, я беру в руки детские тетрадки, и жизнь становится яркой и веселой. “Красивые астры и хризантенны выращивал старый содомник”, “Из композиторов мне нравится Барий Абалесов и его нанайцы”, “Ему дай яичко, да еще и отлупленное”, “Голова болит – ни съесть, ни встать”, “Камикадзе – это грузинский летчик, который совершил множество таранов в войну”, “Гончаровскому Обломову было обломно оторвать свое пышногрудое тело от дивана”, “Базаров сильно трепать языком любил, вот и ходил всегда потрепанный”, “Посреди школы лестница типа винтовой, только квадратная”, “Ямщик выглянул из замерзших глаз, которые выглядывали из заледеневших бровей”, “Печорин пил по утрам кофе со сливками общества”, “Ленский жил, но не дожил, умер от дуэли”. Если попытаться собрать воедино все хранимые учителями забавные истории, то получится огромное количество томов, практически целая энциклопедия школьной жизни. Единственная проблема – учительское время, которого всегда не хватает на то, чтобы объять необъятное…

Ольга СУРАНОВА

Иркутск