Мой Шолохов. Как великий писатель пропал без вести на фронте

Окончив в 1938 году литературный факультет Одесского немецкого педагогического института, я год преподавал немецкий язык в Кабардино-Балкарии, сначала в Нальчике, а потом в селе Заюково. С 1 сентября 1939 года я уже работал преподавателем Ростовского-на-Дону педагогического института, а вскоре по совместительству стал старшим лектором филиала Военно-политической академии имени В.И.Ленина. Здесь я познакомился со многими интересными людьми: тогдашним командующим Северо-Кавказским военным округом (СКВО) генералом Иваном Коневым, его заместителем генералом Максом Рейтером, генералом Андреем Гречко.

Досье «УГ»После войны, в 1946-1947 годах, Альберт Августович Гердт работал в Москве в Издательстве иностранной литературы и специализировался на иностранных языках в качестве штатного переводчика и редактора. Для немецкого издательства «Фольк унд Вельт» он переработал перевод первых двух книг романа Михаила Шолохова «Тихий Дон», выполненных с большими купюрами, перевел третью и отредактировал перевод четвертой книги.В феврале 1948 года Гердт переехал в Ростов-на-Дону и с тех пор бессменно работает в пединституте (теперь Ростовский государственный педагогический университет). Сначала – ассистентом (1950), затем – старшим преподавателем, доцентом (1956), а с 1964 года – профессором. Тогда же Альберт Августович заочно окончил с отличием английское отделение Ростовского пединститута, а в Московском педагогическом институте иностранных языков защитил кандидатскую диссертацию. В январе 1974 года в Потсдаме (ГДР) получил диплом доктора философских наук, а в июне Высшая аттестационная комиссия СССР утвердила ученую степень доктора филологических наук. Спустя почти четверть века Альберт Августович получил диплом и медаль Почетного профессора Ростовского государственного педагогического университета.

В марте 1940 года я добровольно пошел служить в Красную Армию. Меня направили в 268-й корпусной артиллерийский полк. По принятому в то время строгому распоряжению все военнослужащие армии и флота должны были изучать какой-нибудь иностранный язык. Была составлена программа, установлены сроки, организованы курсы и консультпункты, а с крупными военачальниками занимались индивидуально. Например, в Краснодаре я занимался немецким языком с командиром, комиссаром и начальником штаба полка.

Ровно через год по распоряжению генерала Конева меня вызвали в Ростов, где приказом по Военному Совету я был назначен старшим инструктором Политуправления СКВО по иностранным языкам. Я снова стал преподавать немецкий в филиале Военно-политической академии им. В.И.Ленина, индивидуально занимаясь изучением немецкого с Иваном Степановичем Коневым и Андреем Антоновичем Гречко, а по английскому – с Максом Андреевичем Рейтером, для которого немецкий язык был родным.

Вскоре генерала Конева перевели к западной границе. Командующим войсками СКВО был назначен Рейтер. Когда началась Великая Отечественная война, я вызвался добровольцем на фронт, но Макс Андреевич заявил: «Никуда вы не уедете, вы нужны здесь. Надо готовить переводчиков, а скоро поступят военнопленные, с которыми тоже предстоит определенная работа».

Однако генералу Коневу, который стал командующим 19-й армии на Западном фронте, также требовались специалисты, поэтому от него в штаб СКВО стали поступать одна телеграмма за другой с просьбой откомандировать меня к нему. Штаб СКВО, который Коневу уже не подчинялся, не отреагировал на эти запросы. Тогда Иван Степанович обратился в ставку Верховного Главнокомандующего, после чего я немедленно был переведен на Западный фронт и назначен в штаб 19-й армии старшим инструктором отдела по работе среди войск противника и населения оккупированной территории.

Я инструктировал наших разведчиков, переводил трофейные документы, сочинял листовки на немецком языке, которые наши летчики сбрасывали на вражеские позиции. На специальной машине с громкоговорителем систематически подъезжал к линии фронта и на немецком языке обращался к солдатам и офицерам противника, убеждая, что их сопротивление бесполезно, что сдавшимся в плен гарантируется жизнь. Я активно участвовал как переводчик в допросах немецких военнопленных и много беседовал с теми, кто сдался добровольно. В некоторых случаях, с согласия начальства, договаривался с пленными-антифашистами, чтобы они, вернувшись в часть, агитировали остававшихся сдаваться в плен. Я был очень рад, что ни разу не ошибся и ни один пленный-антифашист меня не подвел.

Как известно, 19-я армия под командованием Конева была одна из тех, которые не только задержали на некоторое время продвижение войск противника, но и заставили их отступать, разрушая миф о непобедимости нацистов. Об этом много писали наши газеты, а в штаб 19-й армии зачастили корреспонденты и писатели. Однажды в 1942 году сюда прибыли уже широко известные писатели Александр Фадеев, Михаил Шолохов и Евгений Петров. Они были в военной форме: Фадеев – в форме бригадного комиссара, Шолохов – полкового комиссара, а Петров – старшего батальонного комиссара. С этими писателями я не только познакомился, но и быстро подружился, особенно с Шолоховым, с которым по его инициативе мы даже перешли на «ты». На фронте дружба вообще быстро завязывается.

Шолохов, Фадеев и Петров внимательно знакомились с интересными трофейными документами, с нашими офицерами и солдатами, присутствовали на допросах военнопленных, а также беседовали с некоторыми из них.

Однажды случилось ЧП – вдруг куда-то исчез Михаил Шолохов. Шутка сказать: пропал известный писатель, автор «Тихого Дона»! В штабе 19-й армии случился переполох, пропавшего стали всюду искать. Потом выяснилось, что Шолохов договорился с каким-то танкистом, сел в его танк и участвовал в сражении. Когда его упрекали в неоправданном риске, писатель возражал: «А как же я смогу реалистически описать танковый бой, если я сам в нем никогда не участвовал?»

Не могу без улыбки вспомнить свое знакомство с Евгением Петровым. Первый раз, увидев его, я сказал: «Знаете, на кого вы очень похожи?» – «На кого?» – спросил он. «На Валентина Катаева», – ответил я. С Катаевым я раньше встречался. Евгений Петров рассмеялся и удивил: «Так мы же от одной матери», – и тут же выдал забавный одесский анекдот на эту тему. Только тогда я узнал, что он и Катаев – родные братья. Евгений Петров объездил многие участки фронта, в результате чего появилась его книга «Фронтовые заметки», ряд эпизодов из которой мне хорошо знакомы. 2 июля 1942 года, возвращаясь из осажденного Севастополя, Евгений Петров погиб в авиационной катастрофе на территории Ростовской области.

После войны в Москве, а потом и в Ростове мы неоднократно встречались с Михаилом Шолоховым и Александром Фадеевым, так что наша фронтовая дружба продолжалась. В 1952 году Фадеев подарил мне свою книгу «Разгром» с теплой дарственной надписью.

Я всегда увлекался русскими и немецкими пословицами и поговорками и решил составить сборник. Когда рукопись была готова, один экземпляр я дал Михаилу Шолохову на просмотр, учитывая, что он был не только любителем, но и знатоком фольклора. Кстати, книга Владимира Даля «Пословицы русского народа» (Москва, 1957) вышла с большим предисловием Шолохова.

В виде эпиграфа к своей книге я привел чудесные слова Шолохова: «Меткий и образный русский язык особенно богат пословицами. Их тысячи, десятки тысяч! Как на крыльях, они перелетают из века в век, от одного поколения к другому, и не видна та безграничная даль, куда устремляет свой полет эта крылатая мудрость». 10 мая 1960 года Михаил Шолохов вернул мне рукопись с самой короткой рецензией за всю мою жизнь. На титульном листе было написано: «Благословляю. М. Шолохов. 10.5.60». Моя книга «Русские и немецкие пословицы и поговорки. Пособие для преподавателей и студентов» вышла в 1965 году в издательстве Ростовского университета. А в тот же день, 10 мая 1960 года, Михаил Шолохов подарил мне свои произведения: «Тихий Дон» в двух томах и «Поднятая целина». В первом томе «Тихого Дона» он написал: «Старому фронтовому другу А.А.Гердту с дружеским приветом через 19 лет! М. Шолохов. 10.5.60. Ростов н/Д». И к этому прибавил на словах: «Ты единственный человек на всем свете, которому дарю книгу с такой дарственной надписью!» Надпись на «Поднятой целине» гласит: «Альберту Гердту с сердечным приветом. М. Шолохов. 10.5.60».

Книги Михаила Шолохова я берегу как настоящие реликвии. Должен сказать, что в моей личной библиотеке более 300 книг с дарственными надписями выдающихся государственных, политических и военных деятелей, писателей, космонавтов, ученых, поэтов, стихи которых я перевел на немецкий язык.

Альберт ГЕРДТ, ученый, писатель, член Союза журналистов России и казачьего Союза писателей Дона

Публикацию организовал Эдуард ЗИНОВЕНКО