Мой (не)выбор

Кто кого? Да, такой вот возник вопрос. Собственно, он был всегда. Вроде даже и свыкся с ним и спокойно ожидал развязки. Но вольно или невольно волновал и другой вопрос. За кого ты? На чьей стороне? Тут уже посложнее. Тут уже нужно было давать ответ. За ним я и отправился в лес. Так часто поступаю, когда чем-то озадачен, не знаю, как поступить, что ответить. Попадаю под дождь. Уже освежился, уже промок до нитки. Сижу под кустом, трясусь и поглядываю на небо: когда солнечный кулак пробьет тучу, когда же ветер разгребет это облачное месиво? Я за солнце и ветер! В другой раз на небе ни тучки. Солнце шпарит целый день, и нет нигде от него спасения. Я жду освежающего ливня. Именно так думаю: чтобы не мелкий дождичек, а самый настоящий ливень, водяной обвал. Я жду его, и поникшие травы ждут. Правда, замечаю, что, хоть и поникли стебли, и скрючились, но нет в их изгибах враждебно­вопросительного «за кого?». Есть ожидание. И есть своя жизнь во время этого ожидания…

Моя родная Украина живет ожиданием перемен. Для многих они связаны с выборами. Кого выбирать? Для некоторых вопрос сакраментальный. Для многих риторический. Для большинства же, подозреваю, это вообще не вопрос, так как еще с достопамятных советских времен поход на выборы – это всего лишь традиционное добровольно-принудительное участие в мероприятии, семейная праздничная прогулка в выходной день, ритуальный гражданский акт.
«Не вопросом» мероприятие стало и для меня. Я решил в нем вообще не участвовать. Почему? А на этот вопрос уже понадобилось дать ответ. Не то что жизнь вынудила, походы в лес отучили меня мучиться «ответствованием», но в какой-то момент самому захотелось разобраться и все-таки поискать ответ. По крайней мере, попробовать. Предваряя эти поиски, хотелось бы заметить (на всякий случай), что это ни в коем случае не манифест бунтаря против устоев. Всего лишь размышления. Или повод для размышлений. Всего лишь. Может, для кого-то это покажется недостаточным и неоткровенным, поэтому повторюсь: всего лишь.
Жизнь, в том числе и жизнь в государстве, устроена по определенным правилам. Но у всякого правила есть исключения, которые часто лишь подтверждают эти правила. Вот я и определил свое место в этой «правильной» жизни. Свое исключительное место. При этом ни в коей мере не претендую на свою исключительную роль. Просто, думаю, с оглядкой на «исключения» должны жить те, кого выбирает общество. А потом ведь ни прогресс, ни вообще сама жизнь невозможны без изменений. А исключения – первый робкий шаг этих изменений. Возможно, придет момент, когда никто не захочет идти и выбирать. Тогда (не уверен, но возможно!) это сделаю я. В виде исключения.
Земля крутится вокруг Солнца, но в то же время и вокруг своей оси. Человек живет по законам государства, однако у него есть и своя ось, свой стержень. Если, конечно, есть. Человек рождается не по своей воле. Не она определяет его рост и становление. Однако потом своя воля уже может (а часто и обязана!) определять поступки. Чтобы узнать, где своя крыша течет, нужно побывать под чужой. Побывал я под разными крышами. И на севере диком, и в знойных тропиках, и в пустыне, и на вершинах гор. Побывал в качестве гостя. А еще наблюдателя. Вот эти роли я себе и определил – гостя и наблюдателя. Другим и не удается быть. Даже дома. Роли, кстати, не только для себя. Наблюдения выливаются на бумагу, превращаются в строки. Неучастие (часто или иногда – смотря по обстоятельствам или настроению) в том, что и как делают все, – это моя творческая «диета», которая позволяет мне быть максимально объективным, беспристрастным, «поддерживать и предохранять от порчи» (Ницше) мою творческую индивидуальность (у Ницше – «гениальность»).
К цитатам у меня двоякое отношение. С одной стороны, это как бы не мое, чужое мнение, демонстрация моей несамостоятельности. С другой – это мысль сообщника, причем часто весьма авторитетного. В последнее время почувствовал страстную тоску по таким сообщникам. Поэтому даже не буду просить прощения за длинную выдержку из статьи любимого мной философа-романтика Генри Торо «О гражданском неповиновении»: «Даже голосовать за справедливость еще не значит действовать за нее. Вы всего лишь тихо выражаете ваше желание, чтобы она победила. Мудрый не оставляет справедливость на волю случая и не хочет, чтобы она победила силою большинства. В действиях человеческих масс не много силы. Когда большинство проголосует наконец за отмену рабства, то потому, что оно безразлично к рабству, или потому, что останется очень мало рабства, подлежащего отмене. Тогда единственным рабом будет оно само. Приблизить уничтожение рабства может только тот голосующий, который утверждает этим собственную свою свободу». Написана статья была в середине ХIХ века, но актуальна по-прежнему и в ХХI. И не только для Украины. Моя собственная свобода (в том числе и свобода выбора или невыбора) для судьбы страны (тем более окружающих) значит не меньше, чем мое участие или неучастие в выборах.
Гора разрушается не сама по себе. Ее уничтожают или глобальные сотрясения земной коры, или она видоизменяется под воздействием разных стихий: ветра, огня, воды. Иногда это происходит очень медленно и малозаметно (капля точит камень, говорят в этом случае), а иногда очень быстро, даже мгновенно. А так гора стоит себе и стоит. Иногда, правда, может родить мышь. Или эхом в долине отзовется сорвавшийся со склона камень. Или туча закроет вершину, раздастся гром небесный, ударит сверху молния, что-то там на склоне незначительно порушит. То же самое и с пирамидами общественного устройства. Их устойчивость, конфигурация зависят от фундаментальной основы, крае­угольных камней – пассионарности масс, их способности самоорганизовываться и менять систему государственного устройства, правила игры в обществе. Происходит это часто неожиданно и по-разному. Редко через выборы. Воля народа (и его выбор!) реализуется через те же «майданы». Это в украинском, весьма неоднозначном, варианте. Иные варианты – это митинги, демонстрации, петиции, народные вече, референдумы, путчи, бунты, революции и т. д. и т. п. Так что выбирай, не выбирай…
Пионер всем ребятам пример. Из прошлого (уже далекого) я это прочно запомнил. Именно он, пример первого, ведущего, является одним из главных стимулов, который побуждает уверенно идти за ним, верить ему. Если хочешь изменить общество, прежде всего измени себя. Докажи, что ты хочешь этого. И, главное, способен на это. И еще главнее – начал делать это. Всем показал, убедил, что решился, начал действовать. Первых (или таковыми себя считающих, претендующих на первую должность в государстве) у нас много. Недаром про украинцев говорят: «Где два казака, там три гетмана». Жидковато, правда, с пионерами. Еще меньше тех, кто бы, находясь в первых рядах, подавал личный пример. Заменим? Свергнем? Выберем? Уже было. А может, все-таки дождемся примера? И самое главное – сами покажем пример…
Мои скитания по белу свету наложили отпечаток и на мое восприятие действительности, на привычки, подозреваю, что и на характер. Прелесть многих путешествий в их непредсказуемости, в его величестве случае. В жизни то же самое. То, что скоро произойдет в результате выбора, – это весьма интригующе и увлекательно. И в этом деле случай скажет свое веское слово. Даже если это будет не мой выбор.

***
Как известно, знаменитый буриданов осел умер от голода, так и не решившись выбрать одну из охапок сена, которые находились на одинаковом расстоянии от его морды. С моими земляками, уверен, этого не случится. Выберут какую-нибудь из предложенных охапок залежалого сенца. Обязательно выберут. Может, кому-то, правда, захочется и мясца. Но предложат, что есть в наличии, – всего лишь сенную труху. Потом за неимением другой поживы пережуют ее и, как водится, подосадуют и выплюнут. Но сначала все-таки выберут. А я в это время отправлюсь в плавни. Март (именно в конце его пройдут выборы) по-старинному – утро года, новолетие! Уже сойдет снег, пробьются через прелые листики первые травинки, заблестят на ивовых косичках зеленые бантики молодых листочков, под старым вязом раскроются бутончики чистяка – будут высматривать между ветвей далекую синеву. Я поброжу по берегу, посижу на коряге, потом углублюсь в плавни, поваляюсь на лужайке, потом опять выйду к реке, разденусь и прилягу на чистом теплом песке. И тихо прозвучат тут, на пустынном берегу, слова моего любимчика Торо: «Когда я сижу здесь у моря и прислушиваюсь к волнам, с плеском разбивающимся об этот берег, я чувствую себя свободным от всех обязательств, и народы всего мира могут без меня пересматривать свои конституции». Вполне возможно, что это произойдет не в плавнях, а действительно на далеком морском берегу, куда я собираюсь отправиться. Такую дорогу я выбрал.