Мои любимые гадкие утята,

Сколько среди вас будущих гордых и красивых лебедей

Мне часто дают слабую группу. Я привыкла, что в сентябре, начиная урок на английском языке, могу получить в ответ изумленные взгляды и молчание – в лучшем случае. В худшем – шум, выходки, споры. Бывает еще проще. В прошлом году, например, мне досталась молчащая группа. Говоришь что-то – все кивают. Вроде понимают, но молчат. Почти год ушел просто на то, чтобы разговорить детей, приучить их к тому, что уроки английской литературы и перевода предполагают взаимный обмен мнениями. Сейчас на их уроках и не подумаешь, что год назад из них слова было выжать невозможно.

Два года подряд очередной восьмой класс – слабые ученики. Раз они пошли в гуманитарный класс , то и их уровень владения иностранным языком оставляет желать лучшего. В сентябре произношу первые фразы по теме по слогам, спрашиваю, что поняли. Ничего.

Классифицирую проблемы:

1. Два человека понимают, говорят, хотят. Как быть с ними? Пока я разжевываю все остальным, эти двое могут заскучать, от скуки станут заниматься чем-то посторонним, потеряют интерес.

2. Нужно ли пытаться упорно вдалбливать тему на иностранном языке всем тем, кто ничего не понимает и ничем не интересуется? Кому вся эта английская литература не нужна? Кто, наверное, никогда больше не будет этим заниматься?

3. Ориентироваться на тех двух или на всех остальных? Как строить урок?

Выяснив в сентябре, что мой класс не только ничего не знает об английской литературе, но и совершенно не понимает того, что я говорю по-английски, я начала с азов. Составила авторскую концепцию по преподаванию английского языка, английской литературы и перевода в специализированной английской школе как единого комплекса предметов, представила ее в своих методических материалах на городском конкурсе .

Я решила объединить разные аспекты иностранного языка, страноведения и культуры, перевода в единое целое. Слабое место в этом году в том классе, который сформировался, – понимание иностранной речи, недостаток лексики. Значит, начнем именно с него. На уроках английского языка со своим слабым классом тщательно прорабатываем все словарные задания, строго спрашиваю из урока в урок, что значат все слова и выражения в уроке, в том числе термины – глагол, существительное, придаточное предложение и т.д. Задавая домашнее задание, проверяю, понятна ли его формулировка. Объясняю, что проверяю домашки на предмет наличия, чтобы не боялись ошибок. Терпеливо повторяю: не бойся, если не понял, не все сделал. Я тут сижу для того, чтобы объяснять, помогать. Как только избавились от страха перед ошибкой, перед двойкой, стало легче. Знают, что двойку получат, только если ничего не сделано. Ввела регулярные мини-самостоялки, пять предложений для проверки пройденного по грамматике и лексике. Пять – потому что легко самим считать, на какую оценку сделал, от нуля до пятерки. Не забываю про тех двух учениц, которые существенно опережают остальных по уровню. Приношу им индивидуальные задания, даю поговорить, пока остальные возятся с упражнением, предлагаю делать домашки на уроке и показывать мне сразу. Даю читать книги.

К октябрю в моем классе выявился третий ученик посильнее. Проблема всего одна – поведение. Мальчик привык к тому, что его считают недотепой, легко расслабляется, отвлекается. Постепенно приучила всех к простой системе: спрашиваю обязательно каждого по кругу. Если кто-то не может ответить, спокойно спрашиваю следующего. Никаких насмешек и издевательств не допускаю. В октябре сказала , что лексический запас у него на , нужно лишь быть повнимательнее на уроках. Ребенку нужна поддержка.

На сегодняшний день в группе осталась одна безнадежная ученица. Надо ли бороться? Но ведь я – учитель, я за нее отвечаю. Может, я – единственное, что хранит ее от хаоса жизни. Махну рукой, куда она пойдет, на улицу? В подвал? Продолжаю трясти, и вот чудо, она наконец выучила очередной . Пусть рассказала плохо, на тройку, но рассказала же. Опять советую ей учить остальные, не запускать, до экзаменов не так много времени. Интересно, что порывы у нее те же, что у всех: кончить школу, получить высшее образование и работать в престижной фирме или за рубежом. Учиться надо получше, советую я серьезно. Не понимает. Налицо завышенная самооценка и полное непонимание того, что без труда, как известно, рыбку из пруда не выловишь. Может, прошибу.

Английскую литературу в этом году всю первую четверть я вела наполовину по-русски, наполовину по-английски. Читаем учебник, изданный в Каунасе в 1988 году, другого нет. Поначалу не понимают почти ни слова, с трудом продираются сквозь непривычные тексты, не знают ни одного имени, названия, жалуются, что сноски на литовском языке. Скучные темы, зачем их учить? Домашних заданий по литературе я не даю, работаю по тем же принципам, что и на уроках иностранного языка. Разбираем все слова, показываю на те, что уже были (но еще не запомнились) в . Рассказываю все, что помню интересного об английской истории, работаем с картой, пытаемся себе представить, как жили люди много столетий назад. Читают мне вслух, плохо, спотыкаясь, с ошибками, кроме двух человек. И все просят каждый урок: давайте мы вам еще почитаем, а вы будете нас исправлять. Почему? Я думаю, потому, что не ставлю за ошибки на литературе двоек, снова и снова терпеливо поправляю на тех же словах.

Приношу дополнительные материалы, картинки, тексты, цитаты на древнеанглийском. Дети вдруг осознают, что узнают некоторые слова даже в непривычном написании. Смотрим фильм-сказку. Веду в Интернет-класс, находим множество информации о Беовульфе, том самом, что казался скучным. Школьники поражены: уж если он есть на сайтах, наверное, не такой безнадежно замшелый. В декабре даю задание сделать презентацию, как принято в англоязычных странах. Самостоятельно выбрать тему из пройденного, написать небольшое сочинение, прочитать его в классе на английском языке, ответить на вопросы. Сначала пугаются. Составляем план, делаю сама докладик, объясняю и показываю, как писать сочинение. Называем тему – набор готовых фраз и предложений, глаголы-связки, наречия, с помощью которых можно построить правильные предложения и логические абзацы.

К моему удивлению, все мальчики сделали презентации по , и все по-разному. Спрашиваю, почему? Он сильный, история подвигов интересная. И уж совсем поражают, когда членораздельно выдают вызывавшие стоны и охи в сентябре термины типа . Девочки рассказывают о рыцарских романах, о короле Артуре. Заметно, что старательно прочитаны приведенные в учебнике отрывки из произведений. Почти все получили пятерки. Не берусь пока оценить сделанное. Курс-то продолжается, и сталкиваюсь все с теми же проблемами. Я считаю, английская литература в школе – предмет страноведческий, общекультурный, ознакомительный. Моя задача – вызвать интерес. Двое читают. Если кто другой пойдет учиться в университет, прочитает позднее.

Два часа перевода в неделю. Приношу разные тексты, объясняю, что такое перевод, борюсь с основной школьной сложностью. Как выучили во втором или пятом классе одно значение слова, так и переводят, несмотря на все мои напоминания, что в английском языке развита полисемия. Одно и то же слово может иметь различные значения, например, знакомое всем date – дата, свидание и финик. Приучаю не пытаться переводить все подряд в том порядке, в каком стоят слова, а искать смысл всей фразы. Показываю собственные переводы.

, – говорит четырнадцатилетняя девочка, глядя мне прямо в глаза: как я отреагирую? Пытаюсь понять. Дома на нее из-за этого орут, воспринимая вызывающее поведение, желание поразить окружающих, выделиться любой ценой из действительности. Учителя ее тоже ругают, есть за что. Я отвечаю, не моргнув: . Как, об этом?! Ну да, об этом, ты же не одна такая. Напиши, отправим в Интернет-журнал для подростков, выпустишь пар, узнаешь, что в других странах по этому поводу думают. Сочинения она не написала, но отношение ко мне переменила.

Мой жизненный опыт показывает: одних моих стараний не хватит на то, чтобы сделать человеком каждого ученика. Кто-то так и останется гадким утенком. Бывает, что и я впадаю в тоску и думаю: Господи, кому это все надо? Но у меня впереди опять два с лишним года на то, чтобы чему-то научить очередной класс. Вложить в них какую-то культуру. Познакомить с творчеством Диккенса, наконец. С кем-то повезет, и снова, входя ежедневно в класс, я увижу, как многие мои утята потихоньку расправляют крылья.

Нина КОПТЮГ

Новосибирск